Знаки, обращенные в вечность - Эрих фон Дэникен

В 1952 г. биохимик Стенли Миллер изобрел стеклянный конденсатор, в котором он создал искусственную атмосферу, состоявшую из аммиака, водорода, метана и водяных паров. Для чистоты эксперимента и создания стерильных условий Миллер выдерживал свой конденсатор на протяжении 18 часов при температуре 180 °C. Посредством двух небольших электродов, впаянных в конденсатор, в этой атмосфере создавались слабые разряды, имитирующие молнии. Во второй малой стеклянной колбе нагревалась стерильная вода, пары которой по трубке поступали в «конденсатор Миллера». После охлаждения образовавшиеся химические соединения вновь поступали в колбу, где имитировалась первичная атмосфера. Таким образом Миллер как бы воссоздал круговорот, подобный тому, что, согласно тогдашним научным представлениям, происходил на Земле на самой заре ее истории. В результате этих опытов образовались жирные аминокислоты, аспарагиновая кислота, аланин и глицин — то есть как раз те аминокислоты, которые необходимы для формирования биологической системы. Характерно, что в опытах Миллера неорганические вещества трансформировались в сложнейшие органические соединения.

Однако вскоре пыл восторгов, вызванный открытием Стенли Миллера, заметно поутих. Лауреаты Нобелевской премии Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон открыли двойную спираль ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты), состоящую из нуклеотидов, без которых невозможно существование никаких живых организмов. Однако Миллер и его команда вскоре внесли коррективы в свои разработки. В результате некоторого изменения условий в колбах удалось получить и нуклеотиды. Кроме того, в науке возобладало мнение, что первичная атмосфера Земли не могла состоять из водорода и метана, поскольку эти вещества разлагаются под воздействием солнечных лучей. Эта информация тоже потребовала внести изменения в эксперимент.

Для людей, разбирающихся в химии, нет ни малейшего сомнения, что из неорганических соединений могут образовываться органические. За истекшие 30 с лишним лет опыты Миллера были сотни раз повторены в самых разных условиях. И всякий раз в них удавалось получать аминокислоты. Иногда вместо аммиака использовался азот, вместо метана — формальдегид и даже двуокись углерода (углекислый газ). Электродиоды Миллера заменялись то источниками ультразвука, то самым обычным светом. На результат это не повлияло. При самых разных вариантах состава гипотетической первичной атмосферы, не имевшей ни малейших следов органической жизни, всякий раз возникали аминокислоты и углеродистые кислоты, не содержащие азота. А в одном из опытов при несколько необычном составе атмосферы образовался даже… сахар.

Учитывая все эти научные эксперименты, а также тот факт, что существование органических молекулярных цепей во Вселенной давным-давно доказано, мне не совсем понятен тот фурор, который вызвала эта пресс-конференция, устроенная НАСА. Во Вселенной обнаружены следы жизни? — А как же иначе?! В марсианском метеорите найдены органические соединения? — Да, естественно! Ведь все то, что справедливо для Земли и Марса, в равной мере относится к прочим планетам, напоминающим нашу Землю.

Да, конечно, органическим молекулам и примитивным формам жизни, таким, как простейший бактерии, еще очень и очень далеко до сложных организмов. Слава Богу, лауреат Нобелевской премии Манфред Эйген хорошо это понимает. Однако наши ученые мужи по какому-то фатальному предубеждению склонны утверждать, будто процесс развития сложнейших форм жизни во Вселенной был ограничен единственно и только Землей. Да ведь это же чистейший эгоцентризм! Чудо появления человека могло произойти только у нас и единственно на планете Земле! Насколько слепо подобное мнение, показывает следующий эксперимент.

Иоганн фон Нойман был математиком, одаренным фантастическим богатством идей. В пятидесятые годы он выдвинул идею некоего странного аппарата, получившего у астрономов название «машина фон Ноймана». Эта «машина» упоминается в научной литературе всякий раз, когда предпринимаются попытки доказать существование жизни на других планетах, хотя ни одной «машины фон Ноймана» до сих пор не построено.

«Машина фон Ноймана» представляет собой саморепродуцирующийся аппарат. Что же под этим конкретно понимается?

Некий ракетообразный аппарат стартует с Земли, покидает пределы нашей Солнечной системы и направляется к ближайшему от нас Солнцу — так называемой проксима Центавра — удаленному от нас на расстояние около четырех световых лет. Во время полета аппарат включает особые сенсорные приборы, которые определяют, есть ли в окрестностях проксима Центавра планеты, а если да, то если ли у таких планет хотя бы подобие экосферы. И если не будет обнаружено ни одной планеты, на которой не слишком жарко и ни слишком холодно, аппарат продолжает свой полет, отправляясь на поиски планеты, условия на которой были бы близки к земным. Как только «машина фон Ноймана» обнаружит подходящую планету, она автоматически возьмет курс на нее. Приблизившись к планете, от аппарата отделится спускаемый отсек, который совершит мягкую посадку на ее поверхности.

На борту «машины фон Ноймана» будут находиться специальные манипуляторы для забора проб, различные измерительные приборы, небольшая плавильная установка и мощный компьютер, управляющий работой всей бортовой аппаратуры. С борта спускаемого отсека будет спущен миниатюрный автомобиль (нечто вроде лунохода), его щупы пробурят почву и возьмут пробы грунта, датчики произведут анализ состава атмосферы и, естественно, определят, существуют ли на данной планете формы жизни, а если да, то какие. Шаг за шагом «машина фон Ноймана» приступит к производству чугуна и стали, начнет изготовлять небольшие шестерни и прокладывать линии электропередачи. На это потребуются многие века, но дело в том, что «машина фон Ноймана» рассчитана на огромный ресурс. Даже если пройдет 10000 лет, машина успеет воссоздать свою копию и отремонтировать себя, заменив поврежденные при посадке узлы. Так появятся уже не одна, а две «машины фон Ноймана». Они стартуют к неведомым мирам, и каждая из них возьмет курс на какое-нибудь новое Солнце. Таким образом, за многие миллионы лет «машины фон Ноймана» смогут обследовать весьма значительный сектор Млечного Пути. Но на этом дело не окончится: «машины фон Ноймана» будут продолжать «размножаться» вечно, пока не охватят всю Вселенную.

Все затраты, которые человечеству придется выделить на создание сети «машин фон Ноймана», ограничатся расходами на строительство первого экземпляра.

Впрочем, Иоганн фон Нойман и сам понимал, что создание «машины фон Ноймана» — дело абсолютно нереальное. Создание подобной системы в пятидесятые годы выглядело чистой утопией. А сегодня?

За последние два десятилетия развитие компьютерных технологий достигло такого прогресса, о котором Иоганн фон Нойман не мог и мечтать. Уже в середине восьмидесятых годов появились персональные компьютеры с оперативной скоростью в несколько мегафлопов (флоп = число операций в секунду. Мегафлоп = 1 миллион операций в секунду). Спустя десять лет скорость работы достигла уже нескольких гигафлопов (гигафлоп = 1 миллиард операций в секунду), а через несколько лет появились системы со скоростью в десятки гигафлопов. Сегодня уже созданы компьютеры со скоростью 100 гигафлопов, и разрабатывается система мощностью 1 террафлоп (террафлоп = 1 биллион флопов). В недалеком будущем появятся компьютеры, оперативная скорость которых будет измеряться десятками террафлопов. Рука об руку с повышением оперативной скорости развивается и миниатюризация. Специалисты считают вполне возможным создание компьютера с оперативной скоростью 1 террафлоп величиной со спичечную головку.