Никаких принцев - Мария Сакрытина

Ромион пару мгновений молчит, потом осторожно спрашивает:

— Вы… Вы, наверное, сестра моей невесты?

«Он все знает!» — мелькает в голове, и я вздыхаю.

— Да, я Виола. Я давно… — Что сказать, что сказать, что сказать?!

— Может быть, вы видели здесь Розалинду? Вашу сестру? — спрашивает вдруг принц, и я замираю. То есть? А Ромион беспомощно улыбается: — Я ее потерял.

— Ну конечно, ты же был так занят другими дамами! — раздраженно (от волнения) бросаю я, и Ромион отводит взгляд.

— Это она вам рассказала? — И так грустно да с таким тихим восхищением смотрит на меня…

Ясно. Очевидно, он уверен, что я — сестра Розалинды. То есть я сестра Розалинды, которую он знает. То есть…

— Ага. — Я медленно отступаю по берегу озера. — А… вы… ваше высочество… не проводите меня к дворцу? Я… э-э-э… заблудилась.

Ромион расплывается в улыбке и сообщает, как он рад мне услужить. Хм…

— А знаете… Ромион?

— Да, ваше высочество. — Какие мы любезные, просто прелесть!

— Может, вы лучше проводите меня куда-нибудь… где можно с удобством дождаться конца бала?

— Вы тоже не любите балы? — восхищенно восклицает Ромион.

Тоже? Что-то я не заметила у принца особой нелюбви к балам. Танцевал он точно с удовольствием! Со всеми, кроме меня.

— Ненавижу…

Ромион улыбается, аккуратно берет меня под руку и куда-то ведет, попутно объясняя, как он тоже не любит балы. Неожиданно он сильно напоминает Дамиана. Даже смущается похоже. Я слушаю, а потом, когда Ромион приводит меня в беседку на берегу все того же озера и ухаживает — донельзя галантно, — угощая меня пирожными (наверняка же припасенными для себя) и лимонадом, я непроизвольно начинаю к нему присматриваться. Такой Ромион мне не знаком. С ним до странности легко, так, как не было мне легко с Дамианом. Дамиан робкий, милый, но как будто не знает об этом, что делает его еще милее. Но, боже, когда он начинает смущаться, я тоже смущаюсь, и выходить из этого смущения приходится мне одной… Это сложно.

С Ромионом все по-другому. Да, он тоже смущается, но все равно намного уверенней Дамиана. И, оказывается, хороший рассказчик. Я сама не замечаю, как смеюсь сначала над какой-то довольно бородатой шуткой, потом над школьной историей, потом над чем-то из жизни двора…

А Ромион смотрит, как я смеюсь, и тоже улыбается. А потом осторожно касается кончиками пальцев моей руки — и я ему позволяю. Мне этого хочется.

С ним на удивление тепло. Только сейчас, только этим волшебным вечером, то есть ночью, но — тепло.

Мы немного обсуждаем бал, и я вспоминаю стоны скрипки. Как у меня болела от них голова! Ужас, ненавижу скрипку. И раньше не любила, а теперь и вовсе…

— Что ты, госпожа, — улыбается Ромион. — Скрипка прекрасна. Не веришь? Хочешь, я тебе сыграю?

Я киваю, и Ромион, как волшебник, вытаскивает из-под дивана, где мы сидим, футляр со скрипкой.

— Я часто играю здесь… Играл, — поправляется он. — Пока отец был жив.

— Мне жаль, — тихо говорю я, пока он открывает футляр и вынимает скрипку.

Ромион усмехается, но как-то грустно.

— Не стоит. Мы с ним не понимали друг друга. Знаешь, Виола, так бывает, когда отец тебя не любит.

— Да?

— Да. — Ромион смотрит на озеро, но видит, кажется, совсем не лебедей и светлячков. — Маму ему сосватали. Так же, как мне — твою сестру. Он был принц, а принцы редко женятся по любви. Отец не любил маму… И не любил меня. У него была другая семья, там, где он был счастлив. Я видел. — Он запинается и часто-часто моргает, — видел, как это бывает, когда в семье все счастливы.

— Твой… брат? — тихо спрашиваю я. Он про Дамиана?

— Да, — Ромион усмехается. — Дамиан. Его отец любил. Никогда не забывал поздравить с днем рождения и взять с собой на охоту. Для него всегда находилось время. А для меня… Его величество находил неотложные дела. Я его и видел-то редко, пока мне не исполнилось одиннадцать и король не решил, что я вырос достаточно, чтобы посещать Малый совет. Я думал, он хоть там меня заметит… — Ромион качает головой. Ловит мой взгляд… — Прости, моя леди. Я тебя утомил. Мне не следовало…

В ответ я только сама сжимаю его пальцы и ободряюще улыбаюсь. Ромион ловит мою улыбку — и светится.

— Я никому это раньше не рассказывал…

Знакомое чувство, думаю я, когда некому рассказать. Не поймут. Начнут жалеть…

— Что тебе сыграть? — словно спохватившись, спрашивает Ромион.

Я улыбаюсь в ответ.

— То, что сам хочешь.

Он задумывается на мгновение, потом касается смычком струн…

Я никогда всерьез не интересовалась музыкой. Скрипка и скрипка. Стон и скрип. Подумаешь! Но сейчас музыка плывет, говорит со мной, рассказывает мне чудесную сказку…

Сказку о волшебной стране, где одинокий грустный принц ждет настоящую любовь. Ждет так долго, что уже перестал верить. Но все равно ждет. В стеклянном дворце, где нет никого — только роза, отсчитывающая время до его семнадцатилетия. Она теряет лепесток за лепестком, и принц знает: хоть за дворцом и живут люди, сейчас, когда ему действительно нужна помощь, никто не придет. Последний лепесток упадет через десять дней. Времени почти не осталось…

Ромион опускает смычок, и я выдыхаю.

— Прости, моя леди. Я лучше сыграю что-нибудь веселое.

На этот раз сказка действительно волшебна — о другой стране, где цветочные феи танцуют на поляне из роз и фиалок, и прекрасная королева — моя мама — с улыбкой протягивает мне руки. «Виола, я жду тебя. Возвращайся…»

«Он в совершенстве владеет музыкальной магией…»

Я не могу произнести ни слова, когда музыка смолкает. Только глупо улыбаюсь и думаю: «Поцелуй меня!» Ромион этого хочет, а мне тоже хочется сделать ему приятное. Сейчас. Только сейчас, когда он так не похож на себя. И когда я, Виола, для него настоящая…

Габриэль находит меня уже утром, когда горизонт светлеет.

— Моя госпожа, вам пора.

— Мне пора, — грустно повторяю я.

Ромион тоже грустно улыбается и целует мне на прощание руку.

— Моя леди, я увижу тебя снова?

— Ну конечно, — с усмешкой говорю я, глядя, как светлеет небо. Увидишь — лягушкой.

— Приходи, — Ромион тщетно пытается поймать мой взгляд. — Приходи еще, Виола. Я сыграю для тебя.

Я только улыбаюсь в ответ. Вряд ли. Днем он тоже превратится в себя… дневного. И днем мы будем друг друга всего лишь терпеть.

Нет, слишком много лжи. Не смогу. Не приду.

— Я буду ждать, Виола.

Забег на дерево не дался мне легко. Заметка на будущее: ничего не есть и не пить на сиернских балах. Точнее, ничего не есть и не пить в непосредственной близости от королевы Изабеллы. Точнее…