Вожак - Александра Лисина

— Да, я не люблю агинцев, — ровно продолжала Белка, внимательно разглядывая перворожденных. — И тех, кто пользуется их услугами, не люблю тоже. Только по этой причине кордон среагировал на ваше присутствие раньше, чем вы рассчитывали. Не думайте, это не был специально отданный приказ или намеренное действие, но лес с некоторых пор неплохо чувствует мое настроение и нередко выполняет то, о чем я его попрошу. А мне не хотелось, чтобы поблизости от нашего дома ошивались наемники.

При одном только воспоминании о кордоне по лицам эльфов пробежала болезненная судорога.

— Да, — призналась Гончая. — В некотором роде, вина за смерть ваших друзей лежит на мне. Но вам, можно сказать, повезло. Или же не повезло — это как посмотреть. Потому что напомню: вы сунулись сюда по доброй воле, и я не испытываю ни малейшей вины за случившееся. Вы доставили нам немало неприятностей. Вы предали и собирались убить своего повелителя, вы пытались убить меня, вы создали немало проблем…

Темные помрачнели: очень многообещающее начало. Всего перечисленного уже хватало, чтобы владыка испепелил их на месте. Даже странно, что он до сих пор этого не сделал. И еще более странно, что им все-таки позволили жить. Вот только надо ли было соглашаться на такой размен? Может, им уготована еще более неприятная участь, чем долгое переваривание в желудках хмер?

Гончая ковырнула землю носком сапога.

— Признаться, вы меня порядком рассердили. Беготней этой, своей назойливостью, упрямством… Берралис наотрез отказался объяснить, почему он вздумал сходить с ума по изменению именно сейчас. Его эльфы — тоже. Даже вон чего учудили — хотели использовать меня в качестве подопытного кролика. Надо думать, что мне это не понравилось, поэтому от вашего командира остались одни подгорелые уши… Вопрос в другом: зачем вы пошли за ним? И что вам наобещали такого, что вы решились на измену? Деньги, власть, красивую жизнь? Я бы поняла, если бы разговор касался смертных, причем не лучшей их части, но вы? Неужели законы рода потеряли для вас всякое значение? Почему, Эналле? Ответь.

Глава дома непримиримо сверкнул глазами.

— Тебе не понять.

— Признаться, когда до нас дошли слухи, что часть ваших рискнула сунуться за кордон, мне стало любопытно и захотелось взглянуть на тех, кто оказался настолько упрям, что даже прямую угрозу жизни рискнул проигнорировать. Зная, что дальше вам ходу нет, вы все-таки полезли сюда. Наверняка читали про хмер, догадывались, что их тут немало, и все равно не остановились. Ответьте: зачем вы пошли дальше, если поняли, что опоздали? Если оба ваших мага погибли, а камни бездны были уничтожены? Зачем вы пошли на смерть? Для перворожденных это по меньшей мере странно.

Ллер Инару на мгновение прикрыл глаза, но ее взгляд чувствовался даже так, сквозь плотно сомкнутые веки, а голос заставлял, буквально вынуждал отвечать. Даже тогда, когда в этом не было никакого смысла.

Вздохнув, эльф все-таки разомкнул спекшиеся губы.

— Это было меньшее из зол. Мы должны были или идти вперед, или же с позором вернуться обратно.

— Неужели ты настолько ненавидишь владыку, что готов умереть даже ради призрачной возможности его уничтожить? — нахмурилась Гончая. — Ты ведь знал, что здесь — мой дом. Знал, что Тиль меня ищет. Знал, что он все-таки меня нашел и попросил о помощи. Поэтому прости мое любопытство, эльф, но мне давно хотелось спросить: как Брегарис сумел убедить главу одного из старших домов в том, что владыка Л’аэртэ больше не способен сохранить свой лес? Откуда эта ненависть?

Ллер Инару вдруг слабо улыбнулся.

— Это… не ненависть.

Странно, с повелителем он, пожалуй, не стал бы говорить, потому что был уверен, что это бесполезно, а к Белке почему-то не возникло неприязни. И разговаривать с ней было далеко не так трудно, как казалось поначалу. Ведь она вроде хочет понять? Так, может, если она узнает истинный облик владыки, то перестанет его защищать? Поймет, что на самом деле он далеко не такой, каким пытался казаться последние несколько сотен лет. И что многих из тех, кто его знал, эти фальшивые перемены не обманули.

Наследники Изиара умеют управлять толпой, они великолепные ораторы и превосходные актеры. Отлично чувствуют человеческую природу, искусно манипулируют, прячут свою настоящую суть, скрывают истинные намерения. Даже Белка поверила. Но она — всего лишь человек. Ей простительно не видеть сквозь маски. Однако есть и те, кого эти маски уже давно перестали обманывать.

— Тогда что? Жадность? Кризис второго совершеннолетия? — продолжала допытываться Гончая. — Неужели дело исключительно в этом?

— Нет, — наконец ответил за всех эльфов ллер Эналле. — Дело не в ненависти. И даже не в кризисе, хотя, конечно, многих зацепила именно возможность его избежать. Просто с некоторых пор наш лорд в ряде вопросов стал проявлять необъяснимое упорство, и это… как нам кажется… могло привести к непредсказуемым последствиям.

— Ясно, — задумчиво протянула Белка. — Выходит, вы за всех радели? Спасителями расы себя возомнили?

— Я предпочел бы назвать это по-другому.

— И ведь не врешь, — искренне удивилась она, словно не заметив, как скривился при слове «спаситель» растрепанный эльф. — Тиль, ты слышал?

Владыка Л’аэртэ молча кивнул.

— Ладно. Значит, личной неприязни к своему лорду вы не испытываете?

— Нет, — качнул головой старейшина, вдруг к собственному изумлению осознав, что повелитель почему-то не спешит вмешиваться в разговор. — По крайней мере, это касается тех, кто здесь присутствует. Брегариса я не считаю.

— Откуда ты знаешь, что думают другие?

— Знаю, — снова обозначил улыбку эльф.

И вот тут Гончая хищно прищурилась.

— Интересно… Мне это понимать как легкие кровные узы? У вас? Представителей разных домов, в обычное время готовых глотку друг другу перегрызть?

— Да, — с необъяснимой гордостью подтвердил ллер Инару. — В противном случае мы не прошли бы кордон. Но ради общей цели…

— Вы все-таки решились объединиться?! Ради Тиля, вернее, против него… Поэтому сейчас твои слова — это отражение ваших общих мыслей, так?

— Да, — покорно кивнул эльф.

Впрочем, что еще ему оставалось делать? Их уцелело ничтожно мало. Они ослабли и вдобавок окончательно провалили миссию. Владыка Тирриниэль обыграл их и теперь волен сделать все, что пожелает. Так какой теперь смысл лгать и изворачиваться? Впрочем, даже правда ничего не изменит, лишь оттянет неизбежное, потому что владыка не поймет, а Белка… Белка ему благоволит, и от этого становится грустно.

Гончая забарабанила кончиками пальцев по ближайшей ветке.

— Знаете, братцы-кролики, что самое интересное? Я вам верю и даже готова признать, что зерно истины в ваших словах есть… Тиль, не кипятись. Просто они решили пойти самой короткой дорогой. По пути наименьшего, так сказать, сопротивления — не разобравшись в причинах, не рискнув спросить и не задумавшись о последствиях.