Овертайм - Ава Хоуп

Иисусе!

Мой мозг еще не успел отдать рту команду произнести это вслух!

Привет, Мейзикин, давно не виделись.

Тиджей резко подскакивает со своего стула, который с грохотом падает назад. Взгляды посетителей ресторана обращаются на нас, когда он берет меня за локоть, без слов попросив встать, и следует в направлении Деймона.

— Катись к черту со своим шоу, Старковски. Мы больше не участвуем в этом дерьме, — дерзко говорит Морган, когда мы покидаем ресторан.

В полной тишине мы ожидаем, когда лакей пригонит автомобиль Тиджея. В полной тишине мы садимся и уезжаем. И в полной тишине едем куда-то следующие пятнадцать минут. Когда Тиджей сворачивает в Макавто, я вскидываю бровями и резко поворачиваюсь к нему.

— Нам не удалось поесть в этом убогом ресторанчике. Я чертовски голоден, — пожимает плечами он

Мы забираем заказ, состоящий из нескольких бургеров, пары картошек фри, сырного соуса, колы и молочного коктейля, и снова куда-то едем. Это бесконечное молчание сводит меня с ума.

Тем временем мы съезжаем с оживленной дороги на проселочную. Машина виляет по бесконечному серпантину. Вокруг ни одного фонаря, и я не могу разглядеть абсолютно ничего. Кромешная тьма, жуткая тишина, полная луна… Все выглядит, как начало сорок седьмой части крика. Ну или какой там, я в них уже запуталась.

— Куда мы едем? — больше не в силах молчать, интересуюсь я.

— Сейчас увидишь. Мы почти на месте.

Он поворачивает направо, и я застываю, в изумлении уставившись перед собой. Мы приехали на вершину знаменитых Голливудских холмов, откуда сейчас открывается изумительный вид на ночной Лос-Анджелес. Тиджей разворачивает «Феррари» на сто восемьдесят градусов и останавливается. Взяв пакеты с едой, он выходит из машины, и я следую за ним. Багажник открывается, и Тиджей достает из него сложенный серый плед, которым накрывает мои обнаженные плечи и садится в открытый багажник. Следую его примеру и устраиваюсь рядом. Он протягивает мне мой пакет с картошкой фри и молочный коктейль. Я делаю глоток, завороженно любуясь видом и наслаждаясь сотней тысяч огоньков, мерцающих перед глазами. Оторвавшись от ночного города, поворачиваюсь к Тиджею, и произношу:

— Может быть, обсудим, какого хрена произошло в «Авеню»?

— Надеюсь, ты не злишься, что я снял нас с участия в шоу, не поговорив с тобой, — смотря прямо перед собой хриплым голосом произносит Тиджей. — Я компенсирую неустойку..

— Тиджей, меня не интересуют деньги. И я не злюсь. Но мне хотелось бы услышать объяснение.

Он делает глоток колы, по-прежнему не смотря на меня.

— Ты потрясающая, Эбби. Я говорю это не для того, чтобы как-то смутить тебя или попытаться залезть к тебе в трусики, — произносит он, повернувшись, наконец, ко мне. — Ты, блин, неиспорченная. Весь этот шоу-бизнес… Он поглощает полностью. Не щадит никого. Не оставляет живого места от тебя прежнего. Дьявол, Эбс, ты настоящая. И это такая редкость. С тобой… С тобой можно просто сидеть на багажнике и есть фаст-фуд, не ожидая, что сейчас из-за того куста выбегут два сумасшедших репортера с фотоаппаратами. С тобой не нужно притворяться дебилом, каким считает меня весь мир. С тобой можно молчать и чувствовать себя при этом комфорт..

— Двадцать семь минут, — перебиваю его я.

— Двадцать семь минут длился твой самый долгий секс? Пф, детка, я способен на большее, — поигрывая бровями, ухмыляется Тиджей.

— Двадцать семь минут ты молчал, идиот. И это было нихрена не комфортно. Твой новый рекорд. Признаться, я удивлена. Была уверена, что ты не затыкаешься даже во сне, — закатив глаза, отвечаю я.

Тиджей запрокидывает голову и громко смеется.

— Слава — это хреново, Эбби, — перестав смеяться, произносит Морган. Его голос звучит искренне. — Я хочу семью. Хочу жену, которая будет ждать меня с гастролей и которой я смогу посвящать песни. Хочу детей, которым буду петь колыбельные. Хочу большой уютный дом в стиле ранчо с огромным задним двором, где будем собираться всей семьей у костра и петь песни под гитару. Но всех волнует лишь мой звездный статус, количество моих денег и, конечно, размер моего члена.

Снова закатываю глаза, пока Тиджей усмехается.

— Если ты любишь того парня, то беги от этого дерьма подальше. Беги, пока можешь выбирать, с кем тебе быть. Потому что если ты подпишешься на все это хотя бы раз, то погрязнешь в этом навсегда.

Unknown Brain & ThatBehaviour & RIELL — Take it (feat. J.O.Y.)

Эбигейл.

В половину первого ночи я открываю входную дверь дома, тянусь к выключателю слева от меня, и холл освещается тусклым светильником, висящим над консолью. Кидаю на нее свою маленькую сумочку и быстро скидываю черные туфли на высоких шпильках, ощущая блаженство.

Когда я поднимаю голову, то вижу прямо перед собой Рида. Он полулежит в кресле у консоли. И он, мать его, спит.

Рядом с ним, на журнальном столике, стоит практически пустая бутылка виски, открытая бутылка вина, наполовину опустошенная бутылка рома и пара банок пива. На Риде та же одежда, что была несколько часов назад, и в голове возникает вопрос: «Неужели он просидел здесь все время, поджидая меня?». Мотаю головой от этой нелепой мысли и, шумно выдохнув, наклоняюсь к нему.

Когда я смотрю на него, то в голове крутится вопрос Тиджея. И мое уверенное «да» в ответ на него. Мне хочется треснуть себе по голове, чтобы выбить из самой себя всю дурь.

Нежно провожу большим пальцем по небритой щеке Рида, вдруг вспомнив, как его щетина царапала мою шею и грудь. Пытаюсь выбросить из головы это воспоминание, но это практически невозможно.

— Так, недо-кавист91, пойдем-ка в постель, — хлопая ладонями по его щекам, громко произношу я.

Рид открывает свои глаза, морщась от света, и сводит свои густые брови к переносице. Подозреваю, что он вообще не понимает, кто я и что от него хочу.

— Это ж надо было так напиться. Вставай, — еще раз прошу его я, но вновь безуспешно.

Тогда я пытаюсь поднять его с кресла, но у меня не получается сдвинуть его. Рид притягивает меня к себе и проводит руками по моей голой спине. От его прикосновения по моему телу проходит дрожь.

Эбби, соберись, твою мать!

Я отстраняюсь от него, и наши глаза встречаются. Его взгляд полон печали и сожаления, и на мои глаза наворачиваются слезы. Рид легко касается ладонью моего лица, и я позволяю себе прижаться к его руке, закрыв глаза. Чувствую, как он встает с кресла и зарывается носом в моих волосах.

— Ну, какого черта ты так охренительно пахнешь? Словно долбаный ботанический сад. — Его теплое дыхание щекотит мне шею, отчего мое тело покрывается мурашками. — Это — моя расплата за грехи?