Золотой дождь - Джон Гришэм

Из своего пока еще ограниченного опыта общенияс юристами я уже знаю, что все они имеют одну и ту же отвратительную привычку —рассказывать разные истории о своих боевых действиях. А если они связаны сгромким судебным процессом, то обязательно стремятся выложить все подробности.Если у них на руках какое-то интересное выгодное дело, которое их обогатит, оничувствуют потребность обсудить его с такими же умниками, как они сами. Макс ужеспать не может, он страдает бессонницей, рисуя в воображении картины будущегоразорения государственных юридических корпораций.

— Но как бы то ни было, — говорит он, сновавозвращаясь к реальности, — я, очевидно, смогу быть тебе полезным в твоем деле.Я не приеду сюда следующей осенью, но мой телефон и адрес в коробке. Позвони,если я понадоблюсь.

Я поднимаю коробку с «Диким индюком». Онатяжелая, и дно у нее провисает.

— Спасибо, — благодарю я, глядя на него. — Яочень ценю ваше отношение.

— Я бы хотел помочь тебе, Руди. Нет ничегоприятнее, чем пригвоздить страховую компанию. Поверь мне.

— Я постараюсь изо всех сил. Спасибо.

Звонит телефон, и он бросается на него ватаку. Я выскальзываю из кабинета со своей тяжкой ношей.

Мы с мисс Берди заключили странный договор.Она не очень опытный коммерсант и, по-видимому, не нуждается в деньгах.

Я уговорил ее снизить арендную плату до стапятидесяти долларов в месяц, включая пользование удобствами. Она также выделиламне столько мебели, что можно обставить четыре комнаты.

В придачу к арендной плате она получает отменя клятвенное заверение, что я буду помогать ей в различных работах научастке, но преимущественно на лужайке и в саду. Я буду стричь траву, и такимобразом она сэкономит тридцать долларов в неделю. Я буду подстригать кустарники сгребать листья, одним словом, все как полагается. Был также какой-тотуманный и незаконченный разговор насчет прополки сорняков, но я не принял еговсерьез.

Для меня это выгодная сделка, и я горжусьсвоими деловыми качествами. Квартира стоит по крайней мере триста пятьдесят,так что я сэкономил двести чистыми. Я воображаю, что смогу работать на участкепо пять часов в неделю, всего двадцать в месяц. Нет, неплохая сделка, учитываямои обстоятельства. А кроме того, после трех лет, прожитых, по сути дела, вбиблиотеке, мне нужен свежий воздух и физическая работа.

Никто не узнает, что я еще и садовник. И ещеодно — я буду поблизости от своей клиентки, мисс Берди.

Соглашение наше устное, возобновляемое каждыймесяц, так что, если из этого ничего не выйдет, я перееду.

Не так давно я ходил смотреть разные неплохиеквартирки, подходящие для начинающего, но перспективного адвоката. Хозяевахотели по семьсот долларов за квартиру из двух спален меньше сотни квадратныхметров. И я был готов платить с дорогой душой. Однако жребий переменился.

И вот я въезжаю в довольно спартанскоеобиталище, построенное и отделанное мисс Берди, а потом, десять лет назад,позабытое ею. Это скромная берлога с оранжевым ковром, мебельной обивкой в тони бледно-зелеными стенами. Здесь есть спальня, маленькая кухня с достаточнымоборудованием и отделенной от нее небольшой нишей — столовой. Потолоксводчатый, что придает моему чердаку какой-то клаустрофобический вид.

Но для меня это то, что надо. Если мисс Бердибудет соблюдать дистанцию, все устроится наилучшим образом. Она заставила меняпообещать, что я не буду устраивать шумных вечеринок, запускать громко музыку,приводить распущенных женщин, не стану выпивать, курить наркотики, заводитьсобак или кошек. Она сама все вычистила и выскребла, и полы и стены, ивыбросила столько хлама, сколько могла. И буквально липла ко мне, когда явтаскивал по лестнице мои скудные пожитки. Уверен, что ей было меня жалко.

Как только я поднял наверх последнюю коробку,но еще ничего не успел распаковать, она настояла, чтобы мы выпили во внутреннемдворике по чашке кофе.

Мы сидели в патио всего, наверное, минутдесять, и я только-только перестал потеть, когда она объявила, что сейчас самоевремя сообща ударить по цветочным клумбам. Я выпалывал сорняки, пока спину незаломило. Она же несколько минут была очень деятельным помощником, а потомпредпочла стоять, наблюдать и давать указания.

Я могу отвертеться от работы в саду и водворе, только укрывшись в безопасности в «Йогисе». Я должен обслуживать бар дозакрытия, примерно до часу ночи.

Сегодня у нас полно народу, и, к немаломумоему беспокойству, здесь и шайка моих сокурсников, расположившихся в переднемуглу за двумя длинными столами. Это последняя встреча одного из многих братствстудентов-юристов, куда я не допущен. Оно называется «Барристеры» и состоит изпишущих в «Юридическое обозрение» важных персон, которые воспринимают себячересчур всерьез. Они стараются блюсти таинственность и эксклюзивность, у нихсвой ритуал вступления, когда они поют какие-то непонятные латинские вирши иделают прочие такие же глупости. Почти все собираются работать в больших фирмахили на федеральной юридической службе, все приняты в отделение налоговой службыпри Нью-Йоркском университете. Это группка задавак и воображал.

Они быстро напиваются по мере того, как ятаскаю им пиво кружку за кружкой. Самый крикливый из них — маленький, юркий,как белка, Джекоб Стейплс, многообещающий молодой адвокат, который три годаназад, поступив в колледж, уже владел искусством грязного трюкачества.

Стейплс изобрел такое количество способовобмана и мошенничества, как никто другой за всю историю колледжа. Он ухитрялсяобманом сдавать экзамены, крал учебники, идеи и тезисы у всех нас, вралпреподавателям, чтобы подольше не сдавать зачетные работы и резюме. И скоро онбудет делать миллионы баксов; подозреваю, что Стейплс один из тех, ктоскопировал извещение обо мне в «Ежедневном вестнике» и размножил его поколледжу. Это как раз в его духе.

Хотя я стараюсь не обращать на них внимания,все же время от времени ловлю на себе случайный взгляд. И несколько раз слышуслово «банкротство».

Но я занимаюсь своим делом, иногда потягиваяпиво из кофейной кружки. Принс сидит в противоположном углу, смотрит телевизор,одновременно настороженно поглядывая на «Барристеров». Сегодня Принс смотритсобачьи гонки по шоссе во Флориде и делает ставки на каждый забег. Нынче с нимиграет и пьет за компанию его адвокат Брюзер Стоун, невероятно толстый иширокоплечий мужчина с длинными густыми седыми волосами и обмякшей козлинойбородкой. Он весит по крайней мере 350 фунтов, и вместе они напоминают двухмедведей, жующих арахис.

Брюзер Стоун — адвокат с очень сомнительнойрепутацией.