Дембельский аккорд - Михаил Серегин

О том, что будет с человеком, ненароком протянувшим руку к стеклу, и подумать было страшно. Даже «дед» Заботин, топтавшийся на посту возле бывших ворот, время от времени ловил на себе подозрительные взгляды и предпочитал жариться в бронике и каске на солнышке, но не уходить в опасный тенек.

– Пошли, поможешь. – Мудрецкий хлопнул сибиряка по плечу. – Пару ведерок прихвати, пригодятся, и сполоснуть не забудь. Да, еще и термос из «шишиги» возьми.

Термос был старый, но надежный – советское трехлитровое изделие с алюминиевой колбой. Взводный залил его пряно пахнущим вином почти до краев, плотно вогнал пластиковую пробку и закрутил крышку.

– Три литра, по двести пятьдесят граммов на каждого, – пояснил он Простакову. – Взбодриться хватит, а расслабляться дома будем. Держи, под твою ответственность!

– А может, еще по чуть-чуть? – встрепенулся было Леха, но тут же утих, чтобы не лишиться последних остатков счастья. – Все, молчу, молчу, товарищ лейтенант... А ведра зачем?

– А в ведра ты сейчас аккуратненько выльешь то, что осталось. Примерно поровну. И отойдешь подальше, присмотришь, чтобы никто не подходил пока что.

Подождав, пока затихнут тяжелые шаги, Мудрецкий вытащил пробирку, достал из чехла резиновые перчатки от химзащиты, натянул их и приступил к мелкому, но очень зловредному колдовству. Для начала снял с пояса фляжку, с тяжелым вздохом – на кого тратить приходится! – вскрыл пробирку и осторожно наполнил ее тепловатой кипяченой водой. Заткнул резиновым пальцем, сначала немного встряхнул, потом потряс энергичнее.

– Растворить до полного исчезновения осадка... – пробормотал Юрий и посмотрел свое сокровище на просвет. – Будем считать, растворили. Теперь полученный раствор заливаем в емкость с субстратом... Хреновый субстрат, сахару маловато, но уж какой есть. Сойдет при нынешней погоде...

Полученный раствор был поделен поровну между двумя ведрами и тщательно перемешан черной пятерней. Опустевшую пробирку ждала страшная участь – ее раздавили кирпичом и похоронили под грудой обломков. Для верности Мудрецкий плеснул на перчатку из фляжки – сначала над одним ведром, потом над другим. Переставил ведра на солнцепек, осторожно, чтобы не касаться мокрой резины, снял и вывернул перчатки. Поймал на себе удивленные взгляды Простакова и Заботина.

– Осторожно, заражено! – вполне серьезно пре-дупредил лейтенант своих химиков. – Вы у меня ребятки ответственные, поэтому вам поручается архиважное задание: присматривать, чтобы никто сдуру не отхлебнул. Понятно?

– Так точно! – хором рявкнули ответственные ребята.

– Вот и ладненько, а я пока пойду насчет тары договорюсь. Не будут же товарищи генералы прямо из ведер хлебать...

– Не будут, конечно, – проворчал в спину удаляющемуся взводному Заботин. – А мы не гордые, мы и хлебнем... Леха, ты как думаешь, чего он с вином сделал?

– Не знаю, – пожал плечами Простаков. – Ты ж видел, меня выгнал... Может, чего добавил – сказал же, заражено.

– Ага, а надо было, чтобы до нас проверка не добралась, – сообразил опытный в армейских делах «дед». – Значит, снотворное какое-нибудь, чтобы начальство покрепче пробрало и оно прямо под стол свалилось... Леха, ты чего больше хочешь – спать или выпить?

– Заметит же! – нахмурился Простаков. – И поуменьшится в ведрах, и заснем же! Сразу просечет, что нас не на солнышке разморило.

– Эх ты, простота сибирская! – отечески улыбнулся Заботин. – Столько служишь, а все как молодой! Солнышко, солнышко... Он ведра как раз на солнце выставил, на жару, а значит – что? Значит, за пару часов оттуда испарится столько, что наши два глотка и не заметишь. А чтобы не сморило, нужно не сейчас пить, а перед отбоем. Ну вот кто прикопается, если после трудного боевого дня солдат задрыхнет так, что не разбудишь?! Вот то-то! Фляжка есть? Половину выливаешь под кирпичики, половину прямо в ведро, заодно и убыль не так заметна. И заливаешь половину, чтобы жадность фраера не погубила...

– Так ведь разбавлено будет! – усомнился Леха. – Опять заметит!

– Математику учил? Или ты на медвежьих клыках считать учился? Полфляжки – четыреста граммов, в ведре десять литров. Со спиртометром – и то, если не знать заранее, не засечешь! Это же вино, а не чистый спирт! Опять-таки спирт испаряется быстрее воды...

– А остальные? – напомнил честный Простаков. – Что мы, с тобой вдвоем напьемся, а мужики будут только принюхиваться?

– М-да, и ведь унюхают... Еще заложит кто-нибудь... – Заботин сдвинул каску и вытер текущий в глаза пот. – Черт, мозги плавятся, не придумаю ничего... Надо его как-то отвлечь, чтобы и остальные заправиться могли. По фляжке на двоих, оно и быстрее получится. И черт с ним, с летехой! И с его генералами! Пусть разбавленное пьют, им и так хоть утопись...

Мимо караулки пропылил «КамАЗ». Искандер повернулся в сторону Простакова – солнечный блик от очков на миг ослепил Леху – и приветливо оскалился, взмахнул пулеметом на прощание. Следом к воротам подошли Мудрецкий и Воха, чуть позади плелся чем-то озабоченный Валетов.

– В общем, если уж стеклянных не найдешь, вези пластиковые, – Мудрецкий протянул мэру руку для прощального пожатия. – Только вымойте их, ладно? У меня тут воды поменьше все-таки, да и не такая чистая. Если полторашки привезешь, то как раз полтора десятка хватит. – Хорошо, дорогой, будут тебе полторашки, – улыбнулся в ответ Воха и хлопнул по ладони. – Будут и двойки, если найдутся. Через час, сам не смогу привезти – пришлю кого-нибудь.

– Ладно, только на этот раз мне так много грузчиков не потребуется. – Лейтенант проводил взглядом удаляющийся «КамАЗ». – Да, и еще – бутылки просто на сиденье или на пол не клади, особенно полные. Возьми пакеты, что ли, полиэтиленовые, а то натечет еще... Что не допьют – вылить в выгребную яму, а бутылки – в огонь, помнишь?

– Эх, как не помнить, такое вино вылить надо! – Воха горестно поцокал языком. – Ну хорошо, для дела не жалко. Если все получится, как ты сказал... Слушай, а прямо сейчас одну бутылку нельзя, дорогой? Сейчас уже Дубинин приехал, его угощать надо...

– Он пока что сам будет твоего приятеля Чиркова угощать. Хочешь присоединиться? – Мудрецкий прищурился так, что всем сразу стало понятно – коменданту он и от себя бы немало добавил. – А вот пить они потом с Крутовым будут, в подходящей друг для друга компании, или я ни разу генералов не видел. Хотя кто их знает, здешних «вэвэшников»... Если что, ты ему для начала обычного чего-нибудь плесни, а это припаси для обоих сразу. Только гляди – сам не пей!

– А если прикажут? – тоскливо вздохнул Воха. – Тебе хорошо, а я за одним столом, не выпьешь – обидятся или вообще подумают, что отравить хочу.

– Правильно подумают, между прочим... Ладно, тут аптека хоть какая-нибудь далеко? Хоть киоск, хоть ларек, без разницы, лишь бы не только бинты и зеленка продавались?

– В Шелковской есть, – приободрился мэр. – Мне туда пять минут, если так, чтобы не видели. Что достать нужно?