Глина - Дэвид Алмонд

— Это было совсем недавно, — говорю. — Ты лежал здесь на земле. А мы были рядом, Стивен Роуз и я. Ты был ужасно красивый. Мы создали тебя, и мы просили тебя ожить, молились, чтобы ты ожил. Я хотел поверить в то, что жизнь может войти в тебя, так же как она выходит из мертвых. Я хотел поверить, что прах к праху может означать «из смерти в жизнь», так же как оно означает «из жизни в смерть». Но ты ведь меня не понимаешь, верно? Все это выше твоего понимания, да и моего тоже.

Я вздохнул, вдруг осознав бессмысленность своих слов.

— Я всего лишь мальчишка, — говорю. — Ты — всего лишь ком глины. Мне со всем этим не справиться. Я не знаю, зачем я в это ввязался и зачем спутался с этой гнидой Стивеном Роузом!

Смотрю в небо. Там плывет луна. Ночь проходит мимо. Я вдруг подумал про Джорди — как мы шатаемся с ним по улицам, смеемся и перешучиваемся. Вспомнил, как мы расставляли ловушки в каменоломне. Вспомнил про драки со Штырем и Скиннером. Вспомнил, как Трёп Паркер вылавливает из воздуха мармеладки. Вспомнил Марию — ее лицо, кожу, голос, ее губы на моих губах.

— Пошло оно все, я хочу жить своей жизнью! — говорю.

«Отдай приказание, повелитель».

— И на фиг мне нужен здоровенный безмозглый ходячий ком глины!

«Отдай приказание, повелитель».

Я попытался заглянуть поглубже в его платановые глаза.

— Хочу, чтобы ты лег, Ком, — бормочу. — Мы всю ночь ходим. Ты, наверное, устал. Ложись.

Нет ответа.

— Выполняй, Ком.

Взял его за руку, осторожно тяну вниз, к земле.

— Ну пожалуйста, Ком.

«Повелитель».

— Ложись. — Уже громче: — Ложись. Не двигайся!

Он послушался. Сел на землю, медленно повернул ко мне лицо.

— Хорошо, — говорю. — Умница, Ком.

«Повелитель. Мой повелитель».

— А теперь давай ложись.

Слегка подтолкнул его в плечо. Он сперва уперся, потом лег.

— Молодец, — шепчу. — А теперь спать. Спать.

Лежит, совсем не двигается.

— Мы все так делаем, — говорю. — Закрываем глаза и погружаемся в темноту, в ничто. Спать. Спать.

Слышу в голове его голос — далекий, исчезающий, хрупкий:

«Повелитель… ах, повелитель».

Сажусь рядом.

— Тише, — говорю. — Не шевелись. Погрузись в темноту. — Нагнулся совсем близко. И тихо-тихо шепчу ему в ухо: — Прощай, Ком.

«Повелитель… ах, повелитель».

— Умри, Ком. Я прошу тебя, умри.

И чувствую, как дух его покидает. Как он уходит на самую грань бытия. Но тут в саду раздаются шаги и звучат все ближе.

Стивен Роуз, поначалу совсем мирный. Стоит у глинистого пруда, уперев руки в бока.

— Что это ты делаешь, Дейви?

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего.

— Что ты делаешь с Комом?

— Он пришел ко мне. Нашел меня. Мы гуляли.

— Гуляли?

— Да. По Феллингу.

— Чтоб мне провалиться, Дейви.

— Нас никто не видел.

Он подошел ближе.

— А теперь что ты делаешь? — спрашивает.

— Ничего. Просто я здесь, с ним.

— А-а-а, вон оно что. Подойди, Ком. Ком, встань и подойди к своему повелителю.

— Лежи, — шепчу.

Опустил ладонь Кому на лоб. Неподвижность. Его уже почти нет. Почти ничего внутри не осталось.

— Похоже, вовремя я пришел, Дейви, — говорит Стивен.

— Правда?

— Угу. Мне кажется, ты нехорошее затеял, Дейви.

— Да?

— Да. Мне кажется, Дейви, ты хочешь уничтожить наше создание.

Глаза блестят, точно звезды, а по всему лицу — глубокие черные тени.

— Я прав, Дейви?

Я молчу. Он подошел ближе, смотрит на наше творение.

— Ком! — зовет. — Ком! Шевельнись!

Пнул Кома ногой.

— Ком! Шевелись!

И Ком шевельнулся, жизнь заструилась в нем снова, и Стивен улыбнулся.

— Видел, Дейви? Нет у тебя силы полностью его уничтожить. А теперь встань, Ком. И живи! — Снова пнул его ногой. — Подойди к своему повелителю.

— Нет! — говорю. — Так нельзя!

— Вставай, зверюга!

Ком приподнялся. Перекатился, встал на четвереньки. Я стою с ним рядом. Пытаюсь его поддержать. Голоса из него не исходит. Встает он медленно, неловко.

— Отстань от него! Ты что, не видишь, как ему страшно?

— А вот это совсем хорошо, — говорит Стивен. — Дейви переживает за тебя, Ком. А ну, вставай, зверюга!

Ком встал на колени, потом на ноги.

— Стивен, черт, ему же больно!

Ком стоит рядом со Стивеном. Стивен наклонился ко мне через разделяющую нас тьму:

— Думаешь, меня волнует, что ему страшно? Думаешь, мне не плевать, что ему больно? Так, наверное, и создают настоящего монстра, Дейви: берешь и таскаешь его взад-вперед между жизнью и смертью. Пусть помучается, пусть почувствует истинный ужас. — Ухмыльнулся. — А уж потом можно задать ему работку.

Встал во весь рост, что-то шепчет Кому в ухо. А смотрит при этом на меня.

— Ком, — говорит. — Это Дейви. Он помог мне тебя сотворить. Он, по идее, должен тебя любить и заботиться о тебе. Но Дейви оказался дьяволом. Он пытался тебя уничтожить, Ком. Пытался тебя убить. Что ты об этом думаешь?

Смотрят на меня оба, мальчик и монстр, и такая между ними невероятная гармония: монстр неподвижен, как смерть, а мальчик говорит так тихо, улыбается так сладко — шепчет свои указания.

— Итак, Ком, — говорит Стивен, — приказываю тебе уничтожить этого дьявола Дейви. Убить его.

Истукан сделал шаг ко мне. Протянул руку.

Стивен оскалился. Изо рта капает слюна.

— Убей! — рычит. — Убей, Ком! Убей!

Я пячусь, подняв руки.

— Нет, Ком! — говорю. — Ком, не надо!

А он все равно хватает меня за горло.

— Ком, пожалуйста. Нет! Нет!

Руки его сжимаются. Слова уже не скажешь. И дышать трудно.

— Да! — говорит Стивен. Подходит ближе. — Давай, Ком. Не медли!

Я заглядываю Кому в платановые глаза. И в голове у меня начинают звучать его слова, совсем хрупкие, налитые болью.

«Ах, повелитель… ах, повелитель…»