Книги онлайн и без регистрации » Классика » Ручная кладь - Нина Охард

Ручная кладь - Нина Охард

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 81
Перейти на страницу:
в ожидании подвоха.

– Только у меня небольшая просьба, – несколько смущенно добавил немец, зажав между большим и указательным пальцами медальон:

– Могу я оставить это себе?

Предатель

Облака на западе порозовели, напоминая запоздалым путникам о приближении ночи. Машина миновала новгородскую окружную и резво полетела в сторону Питера, почувствовав колесами хороший асфальт. Перед глазами мелькнуло название деревни – «Мясной Бор».

– Останови здесь, – попросил Пашка, я притормозил и съехал на обочину. Он пулей выскочил из машины и на ходу нервно защелкал зажигалкой, словно я всю дорогу запрещал курить. Не оборачиваясь и не дожидаясь меня, Пашка быстрыми шагами двигался в сторону мемориала.

В России есть немало уголков земли, пропитанных потом, слезами и кровью. Там не гаснет вечный огонь, и не вянут живые цветы. Кинематографисты снимают фильмы, писатели пишут книги, власти проводят торжественные мероприятия с парадом и салютом. Сюда приходят, согнувшиеся под тяжестью орденов, ветераны сначала с детьми, потом внуками. Они, как неофициальная часть истории, несут не только венки к памятникам, а еще правду потомкам, чтобы сохранить память о подвиге народа.

Деревня Мясной Бор, больше известная под названием «Долина смерти», не из их числа. Несмотря на то, что в этих болотах осталось лежать ни много, и ни мало – несколько сотен тысяч человек, пропаганда назвала всех предателями, свалив на участников сражений вину за ошибки командования и провал операции. Раздача наград и памятников, широкомасштабно проходившая в советские времена, обошла эту местность стороной, словно здесь ничего и никогда не происходило.

Зимой 1942 в районе деревни Мясной Бор проводилась одна из самых кровопролитных и провальных операций в ходе Второй мировой войны. Отчаянная, но не продуманная попытка прорвать блокаду Ленинграда привела к бессмысленной гибели людей в образовавшемся котле – в окружение попала целая армия. Командующий генерал Власов позорно сбежал к фашистам, запятнав имена подчиненных.

В течение многих месяцев шли ожесточенные бои. Территория то захватывалась немцами, то снова отбивалась. Без провизии, боеприпасов, отрезанные от основного фронта, героически сражались солдаты. Лишь немногим удалось выжить и пробиться к своим. Большинство погибло от голода или ранений. Когда немцы, наконец, отступили, людским взорам предстала ужасающая картина – в деревне не уцелело ни одного строения, горы человеческих тел валялись повсюду, заминированные болота были нашпигованные разбитой техникой, оружием и боеприпасами. Здесь еще долгие годы не селились птицы и не росла трава. И по сей день отпугиваемые не столько минами и снарядами, сколько слухами и легендами, боятся люди ходить в лес. Кажется, что и поныне здесь идет война: в шуме ветра мерещатся крики, в тумане чудятся призраки, и в звуках дождя слышатся не отдаленные раскаты грома, а автоматные очереди засевших в кустах фашистов.

В этих краях погиб и Пашкин дед.

Совершенно случайно, от незнакомой немецкой женщины узнали они о его гибели. Некая Фрау Мюллер, разыскивая в концлагере своего мужа, нашла в уцелевших архивах письма пленных русских солдат.

Женщина переслала корреспонденцию родным. Одно из писем дошло и до пашкиной бабушки. Из него стало известно о гибели дивизии, в которой служил дед. Бойцы, пытаясь выйти из окружения в Долине смерти, нарвались на фашистов. Раненого деда расстреляли, а часть однополчан угнали в Германию.

Отец Павла еще подростком ездил в Долину смерти, сначала самостоятельно, а потом с поисковым отрядом. Основной целью был поиск солдатских медальонов. Когда информацию из пенала удавалось прочесть, родным писали, где погиб и похоронен боец. В те годы семьи не получали ни копейки от государства, если не было доподлинно известно, где похоронен погибший. Придумали даже формулировку: «в списках не значится», которая не исключала попадания в плен, приравниваемого к предательству.

Искали и хоронили погибших в основном добровольцы. Останки воинов свозили в деревню Мясной Бор. Деревенское кладбище росло, границы его приближались к соседним селеньям.

Пашкина семья пыталась отмыть имя деда от позорной клички «власовец», доказать – он не предатель, он мужественно сражался и геройски погиб. Они по крупицам собирали информацию о произошедшей трагедии, переписывались с выжившими, восстанавливая историю и справедливость.

Родные считали деда героем и свято чтили его память. Когда мы учились в школе, отец Павла был частым гостем в нашем классе. Он рассказывал, что на самом деле произошло в Мясном бору, а учительница литературы зачитывала пашкины сочинения, пестрившие цитатами из писем фронтовиков. С тех далеких пор я хорошо знаю о развернувшейся в этих краях трагедии.

Еще в молодости, когда все это категорически запрещалось, Пашка ездил сюда на раскопки, постепенно втянув в это занятие сначала будущую жену, а затем и сына. Заскочив к нему в гости, я видел фотографии, а иногда и предметы семейной гордости – солдатские медальоны. Родные должны знать, что их сын, муж, отец или дед – герой. Он погиб в бою, сражаясь с врагом, доказывали они, отправляя родственникам данные о месте гибели.

Впоследствии Пашка стал одним из организаторов проведения масштабных поисковых работ в Долине смерти и создания мемориала.

Несмотря на то, что время нас поджимало, просто проехать это место, не почтив память погибших, мы не могли. Я тоже вышел из машины и пошел к памятнику.

Бесконечные насечки с фамилиями на граните, неразличимые в полутьме. Сейчас это не имеет значения, я многое помню наизусть. Я смотрю на Пашку и знаю – на плите, рядом с которой он угрюмо курит, высечено имя его деда.

– Фрау Мюллер прислала бандероль, – говорит Пашка, выпуская облако дыма.

Я не очень удивился, услышав это – немка, потерявшая в концлагере мужа и сочувствующая русским, часто присылала Пашкиной семье посылки, желая поддержать и помочь.

– Там письмо и дневники деда, – продолжил Пашка и посмотрел мне в лицо.

Летом сорок второго, они пытались прорваться к своим. Несколько месяцев голодные бродили по болотам, пока не нарвались на немцев. Тех, кто не мог идти, фашисты сразу расстреляли, остальных отправили в концлагерь. Дед оказался под Мюнхеном, на каменоломне. Работа была на износ. Когда он превратился в скелет, и уже не мог держаться на ногах, началось наступление американцев. Фашисты, желая скрыть следы преступлений, раздали умирающих заключенных местным жителям. Так он попал к фрау Мюллер. Бедная вдова, ненавидящая фашистов, выходила его. Дед пишет, что хотел вернуться в Россию, но сначала был слишком слаб, а потом дошли слухи о судьбах бывших узников концлагерей, вернувшихся на родину. Он узнал, что их называют предателями и расстреливают, а семьи отправляют в лагеря.

Несмотря на то, что я застыл, внимательно слушая, Пашка замолчал.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?