Приключения Пуха на Земле и в Космосе - Людмила Одинцова

Кайсын привел людей на рассвете. Правильно, что он пошел, а не я на мотоцикле. Сергей Иванович сразу понял, что хочет сказать ему алабай. Начальник охраны убедил генерала со звездочками, что надо послать за собакой отряд спасателей. Генерал долго ругал всех подряд, но в конце концов согласился. И даже пошел сам.

Я учуял Кайсына и людей издалека, залаял на весь лес, чтобы они не прошли мимо. Сергей Иванович, когда увидел меня в берлоге, рот раскрыл от удивления. И сказал только: «Ну, смерть шпионам!» Капсулу выволокли наверх и немедленно открыли. Видно было, что генерал очень волнуется. Он подхватил Мушку и Пчелку обеими руками и прижал к себе.

– Живые… Умницы вы мои!

А Мушка и Пчелка выдрались из генеральских рук и бросились к нам с Кайсыном.

– Миленькие, родненькие! – и облизывали горячими сухими языками.

Капсула сильно нагрелась в атмосфере, а потом глупый медведь сломал какой-то клапан, и свежий воздух в нее не поступал. Мушка и Пчелка чуть не задохнулись и не изжарились там внутри. Это мы уже потом узнали.

Когда нас привезли на космодром, Мушка и Пчелка не захотели уходить в свое общежитие, и их оставили с нами в сторожке. Только Вася приходил проверять, как мы все себя чувствуем. Космонавтки спали весь следующий день, вздрагивая во сне лапами. А когда проснулись, стали просить у нас с Кайсыном прощения.

– Мы такие свиньи были… Носы задрали… Мы там, в капсуле, все про вас думали. Что не простились по-человечески, что обидели…

Потом Мушка сказала очень серьезно:

– Все! На Марс мы без вас не полетим. Пусть так и знают.

– Да! – подтвердила Пчелка. – Или все вместе, или пусть закрывают проект. Мы друзей не бросаем.

Мы с Кайсыном весело переглянулись.

– Что, летим?

– А как же!

Настроение с утра у меня было никудышное. А все из-за этого дурацкого сна. Сначала мне приснилось, что я разучился летать. Во сне я хотел залаять, но ничего не вышло. Открывал беззвучно рот – и все. Потом хотел разбежаться и взлететь, но не смог даже лапой шевельнуть. Это было так неприятно!

А потом мне приснилось, что мои хозяйки, сестры Ира и Люда, чтобы не скучать по мне, попросили родителей завести кота! Ладно бы собаку. Я бы не возражал. Иногда я даже жалел, что мой друг алабай Кайсын и подружки Мушка и Пчелка не живут со мной в одном доме. Но кот! Я не мог смириться с таким унижением! Во сне это был и не кот совсем, а маленький рыжий котенок с круглыми глупыми глазами. Он важно расхаживал по квартире, задрав тощий хвостик, а потом нашел и слопал все мои косточки, которые я спрятал под ковром!

Проснулся я поздно, оттого, что злобно рычал.

Но когда Мушка и Пчелка пришли в сторожку посреди рабочего дня во время тренировок, я понял, что мой кошмарный сон был пророческим.

– Все полетело коту под хвост, – мрачно заявила Пчелка, легла на шкуру возле печки и закрыла глаза.

– Что?

– Пусть Мушка расскажет. Я не могу, у меня и так кошки на душе скребут, – отмахнулась Пчелка.

– Проект закрывают. Вот такие пироги с котятами, – сказала Мушка.

Тьфу ты! Я уже слышать не мог про котов!

– Да скажи толком, что случилось! – Кайсын тоже рассердился.

И Мушка рассказала, что рано утром приехал генерал, тот, который собак умницами называл, с ним еще куча чинов в погонах и дядьки в черных костюмах. Собак на тренировки никто не повел, все ушли на какое-то совещание. А потом, когда Мушка и Пчелка головы сломали, что и думать, пришел мрачный Петя, стукнул изо всех сил ногой в стенку, открыл вольер и сказал собакам: «Все, дорогие, в свободный полет».

Мушка и Пчелка никуда не пошли, остались подслушать, что же случилось. Вскоре вернулись врачи, лаборанты и все остальные. Люди спорили и ругались, кричали наперебой. Понятно было только одно: проект закрывают. Закрывают – это значит, ничего уже не будет: ни тренировок, ни испытаний, ни полета собак на Марс.

– Ну почему? – спросил я.

– Не знаю, – ответила Мушка. – Они какую-то чушь собачью говорили. Сейчас… «Финансирование» и это… «бес…»… «беспре…»

– «Бесперспективность», – сердито подсказала Пчелка и снова закрыла глаза.

Я ничего не понимал. Как же это возможно? Люди работали, собаки работали, «Клипер» уже почти достроили, такое важное и серьезное дело, мы так радовались, – и закрывают?

– А еще Петя уехал, – отозвалась из-под печки Пчелка.

– Как уехал?

– А так, собрал вещи и тю-тю на служебной «Газели». В город. А Вася сказал: все уедут, оборудование увезут, здания опечатают, останется только охрана.

Я глянул на Кайсына. Он невозмутимо сидел на полу и чесал ухо задней лапой. Он так его чесал, что я подумал – сейчас оторвет. В общем, всем нам было плохо.

– Даже не попрощался, – сказала Мушка.

– Я никуда не уеду, – наконец заговорил Кайсын. – И пусть как хотят.

Ну конечно, Кайсыну и не нужно никуда уезжать. Он сторож, а охрана остается. Так и будет сторожить, как раньше, только уже без нас. Тут у меня так в носу защипало, что я стал изо всех сил его тереть лапой.

– Нос оторвешь, – буркнул Кайсын. А потом добавил свою любимую фразу: – Ладно, мы все равно что-нибудь придумаем.

Весь следующий день на космодроме была суета. Приезжали и уезжали грузовики и легковые автомобили, люди бегали туда-сюда, что-то носили в ящиках и покрикивали друг на друга. Мы из сторожки не выходили, чтоб не путаться под ногами. Говорить не хотелось. Даже есть не хотелось.

Кайсын сказал:

– Буду думать, – улегся перед печкой и заснул.

Я привалился к его теплому животу и дремал, поглядывая время от времени через открытую дверь на всю эту человеческую суматоху. Я видел, как понесли куда-то Тусю и Бабочку, дублеров наших космонавток, теперь бывших, и уже, наверное, навсегда. Туся была такая грустная, махнула печально лапкой и отвернулась.

Ближе к вечеру заглянул в сторожку запыхавшийся Вася. Сказал: «А, вот вы где» и убежал. Через некоторое время он вернулся. Мушка и Пчелка кинулись к нему, виляя хвостиками. Они здорово подружились с лаборантом за те полгода, пока учились в школе космонавтов. Вася присел на корточки, потрепал их за уши: