Волк среди воров - Борис Седов

- Спасибо! - банкир протянул два доллара чаевых. - Приходи через двадцать минут.

Девушка отставила ногу так, чтобы боковой разрез на юбке разошелся, и воткнула две банкноты под резинку черного чулка. Улыбнулась и вышла. Когда дверь закрылась, Пургель приступил к еде.

Когда обед не являлся деловым мероприятием, а был, так сказать, простым потреблением пищи, Зяма не любил рассусоливать. В его возрасте и при его положении не было времени, чтобы просто отдавать должное яствам, какой бы специалист их ни приготовил. Команда поваров на «Фините» была первоклассной, но все равно ни три салата, ни паштет из почек косули, ни акульи плавники или медальоны из оленины удивить его не могли. Банкир отпробовал каждое блюдо, но в целом употребил меньше половины заказанного. Промокнул губы душистой салфеткой, закурил сигару и стал ждать появления официантки, одновременно шлифуя мысленно схему сближения с падкой до негров чиновницы.

Хотелось бы, чтобы все произошло как бы случайно…

Марина была точна, как швейцарский хронометр. Постучала, вошла, быстро убрала стол. Чаевых Пургель больше не дал, но запустил руку под юбку девушки, преследуя двойную выгоду. Марине приятно от мыслей, что, может быть, в будущем он уделит ей больше внимания и заменит пропавшего Киржача, ему же не мешает отрешиться от бизнес-планов, направить мысли в новое русло, подготовиться к сексуальной игре, которая сейчас предстоит…

Администратор все устроил, как надо. Пришли «мама» и «дочка». Первой было лет тридцать пять, второй, на вид, в два раза меньше. Интересно, какой год рождения стоит в паспорте? Скорее всего, она давно встретила свою двадцатую весну и как минимум третий сезон работает на панели. Они были похожими, хотя Пургель не сомневался, что эта парочка проституток состоит в такой же родственной связи, как он - с Киржачом. На женщине был красный пиджак и короткая черная юбка, девочка вырядилась в школьную форму старого образца - коричневое платьице до колен, белый фартук, галстук пионерской организации, который они завязали кое-как, совсем не похоже на узел, который учителя требовали от молодого Зямочки Пургеля в его юные годы. На коленях девчонки морщились совдеповские колготки из плотной «хэбэ» мышиного цвета. Бросалась в глаза неумелая штопка размером с яйцо. Такие мелочи Пургель очень ценил. Они прибавляли игре достоверности.

- Здравствуйте, - сказала женщина, хорошо изображая встревоженность. - Вы нас вызывали. Вы нас вызывали, товарищ директор.

- Вызывал, - кивнул Пургель, включаясь в игру и принимая вальяжную позу. - Я обеспокоен успеваемостью вашей дочери. Она совершенно не хочет учиться. Получает двойки по всем основным предметам. - Женщина всплеснула руками:

- Какой ужас!

- Боюсь, что мы будем вынуждены оставить ее на второй год.

- Товарищ директор, не оставляйте, пожалуйста!

- Наши законы строги. Кроме того, это пойдет Алесе на пользу…

В ролевых играх банкир часто употреблял это имя. Так звали девочку из его класса. Он любил ее по-настоящему, и она как будто бы отвечала взаимностью, но перед выпускным вечером променяла слабого толстяка Зяму на красавца-боксера из параллельного класса. Зяма кинулся в драку и был побит. Удары, которые он во множестве получил, были не особо больными и, уж тем более, не калечащими, но унизительными до невозможности. Особенно когда спортсмен сел на спину Зяме, пытающемуся подняться с земли, и надавал подзатыльников, а Алеся стояла и внимательно наблюдала за экзекуцией. Боксер обнял ее и увел, Зяма поднялся, стал отряхиваться, Алеся же, смеясь над какими-то остротами своего хахаля, обернулась и окатила будущего банкира презрительным взглядом.

Впоследствии боксер спился, стал промышлять уличными грабежами и погиб в зоне под Новгородом, когда отбывал третий срок. Алеся же вышла замуж за инженера, нарожала детей, стала толстой и некрасивой, перебивалась с хлеба на воду, а в новейшие времена была вынуждена продать квартиру, чтобы хоть как-нибудь поставить на ноги трех сыновей и девчонку. Ее муженек, как только НИИ, в котором он околачивал груши, пошло с молотка, предпочел лежать на диване и хаять капиталистов, которые продали всю Россию, но не ударил и пальцем о палец, чтобы обеспечить семью. Наблюдая за этим со стороны, Зяма был доволен. Он даже испытывал что-то похожее на благодарность к тому красавцу-боксеру. Бесславная драка стала толчком, который заставил его пересмотреть свои взгляды, выбросить из головы романтическую дурь, которой потчевали все годы учебы родители-интеллигенты и, в конечном итоге, стать тем, кем он стал. Одного не хватало для полноты счастья и логического завершения давней истории. Пургель мечтал, чтобы Алеся обратилась к нему за финансовой помощью. Часто он представлял, как она просит у него деньги. Варианты его действий сильно разнились, но одно оставалось незыблемо: Алесе предстояло испить чашу унижений до дна.

За неимением Алеси реальной он называл таким именем проституток, услуги которых использовал.

- … пойдет на пользу.

- Ну пожалуйста, товарищ директор! Мы так бедно живем… Я пропадаю на трех работах, чтобы хоть как-то обеспечить семью. Муж у меня без работы, валяется на диване целыми днями, вот, наверное, из-за него у Алеси и не получается готовить задания.

- К сожалению, все не совсем так. Ваша дочь предпочитает гуляние с мальчиками учебе. Меня не удивит, если она скоро вам скажет, что ожидает ребенка.

- Этого не может быть, товарищ директор! Алеся еще совсем ребенок.

- Увы, увы! Мы располагаем другой информацией. Не хотелось бы вас огорчать, но она давно уже потеряла невинность.

- Это правда? - старшая проститутка с ужасом воззрилась на младшую.

Та достаточно натурально изобразила смущение.

- Какой позор! Но, может быть, это не так, товарищ директор?

- Есть только один способ удостовериться. Алесенька, солнышко, ложись на диванчик и раздвинь ножки…

После того, как гинекологический осмотр был проведен и подтверждение словам «директора школы» было получено, Пургель сурово сказал:

- Боюсь, оставлением на второй год дело не ограничится. Мы будем вынуждены отчислить Алесю. У нас образцовое учебное заведение, и мы не можем позволить, чтобы ваша дочь подавала плохой пример своим одноклассникам.

«Мама» в отчаянии заломила руки:

- Но, может быть, есть какой-нибудь другой выход? Я зарабатываю слишком мало, чтобы…

- Что-о-о? Да что вы себе позволяете, милая? Вы мне, директору советской общеобразовательной школы, предлагаете взятку?

- Вы меня не так поняли, товарищ директор.

- Я вас правильно понял. Я здесь днюю и ночую, отказываю себе в личной жизни ради блага учеников, ради того, чтобы они выросли людьми, приносящими пользу советскому обществу…

- Я… - женщина робко расстегнула верхнюю пуговицу красного пиджака. - Может быть, я смогу как-то вам компенсировать отсутствие личной жизни?

- Даже не знаю! Разве что если вы мне сделаете хороший минет, я смогу закрыть глаза на шалости вашей дочери.