Секретарь его светлости - Ольга Романовская

Ноэми молчала и кусала губы. Дневник покойного придворного мага по-прежнему оставался ее тайной.

– Хорошо, я покажу письмо Жана. Можете сличить подпись, ознакомиться с содержанием. Возможно, оно побудит к откровенности.

– Так вы его действительно знали?

Значит, Лукаш тот самый. Хоть одна радость! Может, ради дневника де Сард пощадит.

– По службе, – скупо пояснил граф. – Так как?

– У меня нет с собой нужной вещи, – развела руками Ноэми. – Покойный велел разыскать вас, сказал, только вам можно доверять.

– Но вы не доверяете, – озвучил истинное положение дел хозяин кабинета. – Как, впрочем, и я вам. Пора с этим что-то делать. Начнем с покушения, а Жана оставим на закуску. Вы занятная девушка, госпожа Вард, – усмехнулся он, – трижды за вечер поставили в тупик.

Ноэми не знала, комплимент это или издевка. Она силилась понять, какую участь уготовил ей Лукаш де Сард. Одно знала точно: дневник пока отдавать нельзя.

Лукаш остановился напротив Ноэми, пристально наблюдая за сменой эмоций на ее лице, затем неожиданно ухватил за руку и острой иглой – откуда только взялась? – поранил палец. Девушка вскрикнула.

Набухнув, упала на пол пунцовая капля крови.

– Милорд! – в ужасе выдохнула Ноэми.

Страх бешеным зверем завертелся в желудке, подняв волну дурноты.

– Я не безумен, – заверил граф, сознавая, какое о нем сложилось мнение, – и тоже хочу знать, могу ли вам доверять.

Кровь продолжала сочиться из пальца, мучитель не собирался ее останавливать.

– Как? Подвергнуть пыткам?

– Нет, всего лишь маленькой проверке. Кровь правдивых свертывается на кристалле.

«Каком кристалле? О чем он?» – пронеслось в голове несчастной, а потом она увидела судию – молочно-белый камень в медальоне Лукаша. Он снял его и подставил под кровоточащий палец. Капля мгновенно засохла. Де Сард довольно кивнул и протянул бледной девушке платок.

– Сейчас принесут вина, – как ни в чем ни бывало произнес владелец кабинета, вернувшись за стол. – Выдохните, госпожа, я вам верю.

– А я вам нет, ваше сиятельство! – вырвалось у Ноэми.

Она баюкала потревоженный палец. Изувер! Даже не предупредил, не спросил согласия.

Стук в дверь возвестил: явился слуга с вином. Он поставил поднос на стол и разлил подогретый напиток с пряностями по высоким стаканам, после чего бесшумно удалился. Ноэми и Лукаш снова остались одни. Девушка замерла на стуле, прижимая платок к пальцу, граф грел в ладонях стакан.

– Выпейте! – Лукаш пододвинул гостье ее порцию. – Вы продрогли.

Ноэми не пошевелилась. Внутри поднимала голову обида. Проверка кристаллом родила странное чувство. Его не опишешь толком, как у собаки, которую выставляют на мороз, чтобы проверить, не уйдет ли, не сбежит ли к соседу. Умом девушка понимал, у Лукаша нет никаких причин доверять ей, но сердцем…

– Обиделись? – Ноэми отвернулась. – Напрасно. Пейте вино, госпожа Вард. Заодно оно успокоит нервы. Что там с Жаном де Веном?

Как же быстро он сменил тему!

– Ничего, – упрямо поджав губы, буркнула девушка.

Палец уже не кровоточил, но отнимать платка не хотела.

– Женщины не умеют хранить тайны, – усмехнулся Лукаш.

– Я сказала лишь потому, что хотела сказать, о чем теперь сожалею, – зло ответила девушка. – Пусть бы вас убили, не жалко!

Да, именно так, не жалко. Кто ей Лукаш де Сард? Ноэми видела его в третий раз в жизни, и снова Сумеречный граф унижал, оскорблял. Стоит ли он с трудом достигнутого положения? Герцог де Вен – ее работодатель, она обязана честно служить ему, пусть даже придется потворствовать убийцам. Лукашей много, Жан де Вен мог иметь в виду совсем другого. Девушка покопается в придворных списках и найдет еще дюжину.

Де Сард удивленно приподнял бровь. Послышалось, или в словах Ноэми проскользнуло личное? Улыбка тронула губы, на время уняв напряжение. Глоток вина заставил глаза потеплеть.

– А если жалко? – тоном искусителя поинтересовался Лукаш.

Девушка стойко выдержала удар, даже не покраснела, только сердце на мгновение замерло. Ноэми потянулась за бокалом и понюхала: корица, кардамон. Пригубила – вкусно. И согревает – замечательно! Девушка действительно успела продрогнуть.

– Значит, мне не грозит тюрьма? – решила она уточнить насущное.

Лукаш ответил отрицательно.

– И я смогу вернуться к герцогу?

– Безусловно. Только вот что вы ему скажете? – В глазах де Сарда плясали огоньки.

– Правду, – обескуражила ответом Ноэми и пояснила: – Схватили, допросили, отпустили. Герцог полагает, мне неизвестно о покушении. Разговор в публичном доме шел о племяннике и должности помощника нотариуса. Прикинуться дурочкой нетрудно.

Лукаш кивнул.

Ох, не проста, совсем не проста девочка! Пусть неопытна, пусть ее сотрут в порошок придворные интриганы, но если выживет… О, если выживет, станет знатной паучихой!

– Какая проверка вас устроит? – Бокал грел ладони. – Или хотите оставить вещь себе?

– Не знаю, – честно призналась Ноэми. Пряное вино делало свое дело: щеки заблестели румянцем, волнение улеглось. – Ее уже пытались украсть, поэтому я бы с радостью рассталась с опасной вещицей, но…

Сообразив, что сказала лишнего, девушка прикрыла рот ладонью.

Лукаш понимающе улыбнулся.

– Дело сделано, придется идти до конца. Сами понимаете, окажись я бесчестным человеком, найду и выкраду сокровище.

Ноэми не спешила с откровениями. Она ругала себя за болтливость, но граф прав, ему известно слишком много. И девушка решилась:

– Это дневник. В нем шифровка. Я пыталась разгадать, но смогла лишь частично.

Хозяин кабинета нахмурился.

– Дневник Жана де Вена? – тихо, не веря, переспросил он. – Его искали столько лет, думали, покойный граф успел сжечь до кончины. Вы ведь знаете, как он погиб? – вопрос прозвучал как утверждение.

Девушка кивнула.

– Его убили.

– Совершенно верно. Во многом из-за дневника, госпожа Вард. По слухам, покойный доверил бумаге слишком опасные тайны. Где, если не там, хранились компрометирующие сведения о доброй половине высшего света Лиргии? На вашем месте я бы опасался за свою жизнь.

Пальцы Ноэми похолодели, бокал задрожал. Вспомнилось нападение в первый день в Ушге. Преступник метил туда, где сидела она. Тогда девушка не придала этому значения. Только почему таинственный недруг успокоился, перестал искать? Или уверился, дневника у Ноэми нет? Вероятно, ждал, пока та им воспользуется или передаст кому-то. Или понял: живая Ноэми полезнее.

– С вашего позволения я хотел бы взглянуть на дневник. На любых условиях, – добавил Лукаш. – Клянусь не использовать чужие тайны во вред королевству и вам лично.