Гильотина для госпитальера - Илья Стальнов

– Да…

Еще через день Пенелопа, вернувшаяся с очередной вылазки, застала Динозавра за тем, что он обертывал бумагой пачки песет.

– Ты что, виллу собрался здесь приобрести? – язвительно осведомилась специальный агент ФБР.

– Завтра мы будем знать о чумных районах куда больше, – сообщил он Пенелопе.

– Нашел источник?

– Нашел…

* * *

– Мы так долго не выдержим, – сказал госпитальер, когда они отдыхали в пустом, вонючем и мокром подвале дома. Из углов слышалось шуршание и крысиный писк.

– Выдержать-то выдержим. Но надо работать.

– В чумных районах центр аномалии.

– Надо попытаться узнать о тех местах, – задумчиво произнес разведчик.

– Но как? Уже пытались.

– И без толку.

Данные в библиотеках о чумном секторе города были обрывочными. Еще до того, как московитян пытались задержать, Филатов покопался в Республиканской библиотеке и с удивлением понял, что книги, в которых содержались старые планы города, изъяты. А на современных картах чумной сектор был заштрихован черным. С самых высоких точек города просматривалась только его часть.

Восемьдесят лет назад на город накинулась «резиновая чума» – жуткое заболевание. Какие-то местные микробы, мутировавшие на этой планете после прибытия сюда человека, за день превращали тело в резиновую куклу. Спасения от нее практически не было. Точнее, может, и было, но тогда Мечта Боливара не имела никаких отношений с Галактикой – был такой период государственной спеси: мы сами умнее, плевать нам на чужаков. Боливарцы пытались справиться с болезнью сами. И нашли единственный реальный способ – санитарные кордоны.

Самый большой всплеск чумы был в Ла-Пасе, в наиболее бедных районах, так что часть города просто огородили кордонами и не пускали туда никого. И эти меры сработали. Распространение чумы остановили.

– В принципе, резиновая чума может вспыхнуть и через двести лет, – сказал Сомов. – Но есть другие способы локализации. Это не повод держать полгорода под охраной.

– А какой повод? Центр аномалии?

– Возможно, что-то еще.

– Будем пробираться туда, – решил Филатов.

– Через линии зашиты?

– Это не проблема… Эх, хотя бы еще немножко информации.

И тут им повезло. Следующую ночь московитяне коротали в заброшенном заводском здании в промышленной зоне города. Там же было несколько «крыс», которые сидели вокруг костра и жарили что-то на нем.

– Опасность чувствуешь? – спросил разведчик друга для подстраховки.

– Нет, – покачал отрицательно головой госпитальер.

– Я тоже. Мне кажется, эти люди нас не продадут. Им просто не до этого, – резюмировал Филатов.

Он чувствовал, откуда надо уносить ноги. Три дня назад он сказал, что нужно срываться из грязной ночлежки, а через три минуты туда нагрянула полиция. Он почувствовал, что с бандитами Кровавого Румо, которые обещали московитянам убежище, связываться не стоит. Те действительно хотели сдать их полиции.

Эти пятеро бродяг опасности не представляли. Они жарили какие-то странные куски мяса, и нельзя было гарантировать, что это не кошатина. Перед ними стоял котелок с пахнущей спиртом жидкостью.

– Присаживайтесь к столу, – предложил плешивый старик, видимо, главный в этой компании. – Если хорошие люди.

– Мы хорошие люди, – кивнул госпитальер.

– И у хороших людей есть чем поделиться, – Филатов вытащил из сумки бутылку текилы, которой разжился по случаю.

Компания предавалась неторопливой и солидной беседе за жизнь.

– Тяжелые времена настали, – сказал оборванец гигантского роста и сорвал зубами с палочки кусок прожаренного мяса. – Планета катится к чертям в пасть, прости Мадонна за такие слова, – он перекрестился и поцеловал дешевое деревянное распятие на груди.

– Тяжелые, – согласился старик. – Но я слышал, нам дают новые кредиты.

– Для детей нового Президента, – поддакнул низкорослый зачуханный заморыш.

– Как ты можешь? – встрял седой доходяга с длинными руками, исчерканными разноцветными татуировками. – Почему детей?

– А что? – насторожился низкорослый.

– А то, что у Президента есть еще и племянники.

– Ха-ха-ха, Колючка, ты насмешил, – бродяги затряслись от хохота.

– Опасно жить, – покачал головой старик. – Эти охотники-туристы – их с каждым днем все больше. Им. нужна дичь.

– А разве дичи мало в провинциях? – спросил гигант, снова перекрестившись.

– Мало. Провинция бунтует. Легче собирать таких, как мы.

– Рико и Серого Кролика взяли в дичь, – вздохнул громила.

– И еще многих, – поддакнул Колючка.

– А в последние недели и полиция, и «свободолюбы» из городских банд обезумели, – громила снова перекрестился.

– Они ищут кого-то, – сказал старик.

– Эх, – махнул рукой Колючка. – Хоть прячься в чумном районе.

– Ха-ха-ха, Колючка, ну ты сказал. Смешливый.

– А что в чумном районе? – пододвинулся к огню Филатов.

– Он шутит, – отмахнулся старик.

– Ну и шучу. Ну и что, – затараторил обиженно Колючка.

– А в чумном тоже люди. Сколопендр был там. И у него карта есть.

– Сколопендр дурак, – скривился старик. – У него не все дома, и только ты, Колючка, можешь воспринимать его всерьез.

Бродяги заснули, когда окончательно стемнело и догорел костер. Филатов потрогал за плечо Колючку.

– Хочешь заработать сто песо.

– Сколько?!

– Да тише ты. Всех разбудишь.

– Хочу. Только если не надо кого-то пришить. На эти дела я не подвязываюсь.

– Ты меня сведешь со Сколопендром.

– Без вопросов… Только он немного странный малый. Не расстается никогда со своим чемоданом, в котором сущее барахло – какие-то книженции. Иногда заговаривается… А нельзя десятку задатка.

– Держи…

* * *

– Мои ловчие напали на их след, Магистр, – поклонился Рыцарь Рыжего Пламени.

Домен сидел в тяжелом кресле у камина. В зале было прохладно. Плечи Магистра прикрывала накидка с горностаевым подбоем. Этот человек просто не мог принадлежать нынешним временам. Он будто пришел из прошлого.

Он и не принадлежал современности. Он был частью того мрачного и величественного строения, что на тысячелетия застыло в безвременье. Он принадлежал братству единомышленников, которые с очень давних времен стремились к своей цели и в самые тяжелые времена не отступали от нее, не сбивались с пути. Но никогда до нее не было так близко, как ныне.