Слабо в меня влюбиться? - Яна Лари

– Клянусь, это не моих рук дело, – отвечаю потерянно, пребывая в лёгком шоке.

– Ну да, ну да… Охотно верю.

В голове проносится язвительная фраза бабушки, как главная подсказка. Престарелая обманщица и дня не проживёт без пакости.

– Воды… – задыхаясь, молит Аристов.

– Что-что? Не расслышал, – с издёвкой бросает Ян. Достав из сумки бутылку с водой, он делает несколько жадных глотков на глазах у страдающего парня, а после выдыхает с наслаждением: – Так что по поводу коленей? Приклоняться будем?

Без того красные глаза Аристова наполняются кровью.

– Нет? – иронично переспрашивает Льдов. – Проклятая гордость.

Насвистывая задорную мелодию, Ян выходит из аудитории, а на помощь Аристову прибегает Агата. Впервые на безупречном личике вырисовывается беспокойство. Она выводит его из помещения, держа под руку, как и полагается любящей девушке.

Выходит, у нашей Барби не пластмассовое сердце.

Звенит звонок. Лектор просит занять своё место. А я не знаю, куда себя деть.

Вот спасибо тебе, бабушка! Подсобила на славу!

Ян

— Привет, Ян, — мурлычет Агата на следующей перемене, остановившись рядом с моей партой.

— Уже утёрла слёзки своему орлу? — интересуюсь раздражённо, не отрывая взгляда от профиля Леры.

Подруга за всю пару даже ни разу глаз на меня не подняла, зато теперь с Аристовым шепчется без умолку.

— Кто-то должен был ему помочь, — уже более уверенно напирает Агата, вероятно, объяснив мою грубость ревностью, и решает подлить масла в огонь. Вот только костёр во мне трещит не в её честь. — Свят он такой… На него невозможно долго обижаться.

И эта туда же. Вот и верь потом, что размер не главное. По крайней мере, обхват бицепса решает точно.

— А на меня, получается, можно?

Вопрос, конечно, риторический, но наша платиновая нимфа в таких нюансах не сечёт.

— Слушай, Ян, мы, кажется, начали не с того.

— Согласен. Куда поедем, к тебе или ко мне? — лениво перевожу взгляд на Агату.

— Что? — Она смущённо закашливается вместо того, чтобы отбить подачу. Тоска смертная… — Нет. Нет-нет… Ты что? — бормочет растерянно.

— Тогда я тебя, наверное, неправильно понял, — придаю голосу скучающий оттенок. — За ручку подержаться это к Святу.

Пошла бы уже действительно и оттащила своё чудо в перьях от Бойко, пока тот язык ей в ухо не засунул. Хоть какой-то прок.

— Ян, улыбнись. По-моему, ты какой-то слишком взвинченный. В смысле ты никогда не был душкой, но сейчас стал совсем невыносимым.

Допустим. Но я не настолько наивен, чтобы поверить, будто именно это может взаправду заботить мисс «совершенство».

— Это от недо… любви, — в последний момент смягчаю формулировку, кричащую об исключительном застое в моей интимной жизни. — Так с чего ты предлагаешь начать? Я весь внимание.

— Да вот, решила угостить тебя рогаликами, — бормочет Агата, протягивая мне пластиковый контейнер.

— Чем угостить? — теряюсь.

— Рогаликами. С джемом. Сама пекла.

Вот как раз последнее меня и пугает.

— Ты умеешь?

Куницына и передник никак не уживаются в моей фантазии, если только этот костюм не подразумевает в комплекте чулки и кружева.

— Ну вот ты мне и скажи, — разливается она соловьём. — Давай попробуй. — И настойчиво тычет мне в рот свою выпечку. На вид, кстати, вполне съедобную: румяную с тонким слоем сахарной пудры.

Чёрт. Может, правда, пора прикупить протеин? Что за повальное стремление меня накормить?

— Окей, твоя взяла, — выхватываю из её пальцев угощение, заметив, что Лера, наконец, отвлеклась от Аристова и таращится на рогалик в моей руке с таким видом, будто я собираюсь засунуть в рот жабу.

Ей-богу, не особо хотел… но разве можно устоять перед соблазном подразнить подругу?

— Ну как? — Куницына, похоже, и сама не верит в свои кулинарные таланты.

— О-о-о! — восклицаю громко, уже жалея о своём порыве. — Восхитительно! Пальчики оближешь.

— Правда? — почему-то с опаской радуется Агата. Даже отходит на шаг, и глазки странно бегают.

Отстой, если начистоту. Но как же вкусно при этом перекашивает Бойко!

— Только привкус больно странный, — добавляю тише, откладывая оставшуюся половину рогалика на парту. — Что за джем?

— Абрикосовый. С заячьей травой…

— Ну… ничего так. Оригинально, — не глотаю, всё ещё пребывая в некоторых сомнениях. — Это ведь цветок такой лесной?

— Ага, сама собирала. Весной.

Смотрю как Куницына брезгливо чешет голову, и даже как-то совестно становится. Видно же, что заморочилась. Небось, допоздна у печи простояла. Вон на лице впервые не видно ни грамма косметики, и волосы слегка покрыты сальным блеском.

Вот что со мной не так? Меня кормит с рук красотка, по которой пускают слюни все пацаны с первого по пятый курс. А я вместо того, чтобы наслаждаться крутизной стройных бёдер, длиной ног и смазливым личиком, рискую заработать косоглазие, высматривая, как там дела у Свята с моей ненормальной подругой.

—Ну дое-е-ешь, — начинает канючить Агата, возвращая себе моё внимание. — Неужели, невкусно?

— Божественно, — вру с набитым ртом, якобы отряхивая свитер от крошек. Сам же выверенным движением локтя отправляю кулинарный шедевр на пол. — Ой, — сокрушаюсь притворно. — Упал. Какая досада.

— Ничего, тут ещё много. Только доешь обязательно, — не теряется она. — Ян, а ты серьёзно приглашаешь меня к себе в гости? То есть, реально можно прийти?

Да ладно, так просто?

Я аж проглатываю «заячий» рогалик. Это что — какая-то дурная шутка? Будь на её месте Лерка, точно знал бы — жди подставы. Вёл-то я себя в последние дни прямо сказать отвратительно. Или они заодно что-то задумали? Хотя нет, исключено. Там полная друг друга непереносимость. Да вот поди угадай, что в голове этих женщин.

— Конечно. Хоть прямо сейчас, — хмыкаю на свой страх и риск. На месте разберусь, но я заинтригован.

— А вечером можно?

— Вечером так вечером! — повышаю голос, когда она ни с того ни с сего выдирает у меня клок волос. — Чёрт, на меня и раньше девки вешались, но скальп сорвать пытаешься ты первая.

— Седина пробилась, — обезоруживающе улыбается Агата, пряча руки в карманы. — До вечера…

Нет, её точно Аристов покусал. Не иначе.

— Лёд, я ведь не ослышалась, тебя можно поздравить? — Лера перехватывает меня в столовой. Смотрит сердито глазами цвета весеннего неба, сжимая в маленьком кулачке мой рукав.