Босиком по пеплу - Яра Вольцева

не позволяя разбить голову о стену. В этот момент снова завибрировал телефон, но мне было не до этого. Врач попрощался, но никто ему не ответил.

Я уткнулся лбом в белую стенку и отсчитал до десяти, прежде чем позволил себе вернуться в реальность. Ладонь прострелила боль, которая отрезвила. Глянул вниз и увидел, как сломанные стекла очков впились мне в кожу до крови и порванной ткани. Дернул губой, вспоминая, откуда у Крис они появились, и выкинул сломанные окуляры в мусорку. Я куплю ей новые. Эти всё равно были несчастливые.

Очередное треньканье взбесило. Пришло сообщение, игнорировать которое я не стал. Провел по экрану телефона пальцем, ввел код и открыл СМС. Отец, как всегда, решил напомнить о себе не вовремя.

«Мне звонил полковник Власов. Во что ты вляпался?»

Ни привет, ни как дела. Как обычно, сразу к делу. Отвечать не стал, смысла не было. Тут нужен только разговор с глазу на глаз. На пути к выходу подошел к кассе и оплатил всё, что нужно. Сомневаюсь, что ее родители потянут такие суммы. Даже приплатил той медсестре, чтобы докладывала мне о состоянии Крис. Та отнекивалась и краснела, но деньги я ее взять заставил. Так мне было спокойнее.

— Если вдруг что-то понадобится для лечения, сразу пишите мне, — уговорил ее и медленным шагом, словно нехотя, двинулся наружу. Хотя так и было, удаляться от больницы дольше необходимого у меня не было желания. Всё, чего я сейчас хотел — это увидеть Кристину, уверить, что всё будет в порядке. Вот только знал, это будет чистым враньем.

Подъехал к отцовскому дому и напрягся, увидев знакомый автомобиль его друга, Янковского-старшего. Отца Виктора. Нехорошее предчувствие закололо в груди, я насторожился, но вышел из салона, заблокировал дверцы авто и двинулся к входной двери.

В доме царила тишина. Гулкая и подозрительная. А затем я услышал голос отца, исходящий из гостиной.

— Мы замнем это дело. Приплатим деньги, и они не станут настаивать на возбуждении уголовного дела.

В ушах от его низкого голоса заколотился пульс. Голова закружилась, и я остановился, вслушиваясь в дальнейший разговор.

— Мальчика можно понять. Он узнал, что его родители разводятся, но девочку тоже жаль, — слова мамы били наотмашь своей жалостью.

Но я такие эмоции себе позволить не мог. Догадка резко прострелила разум, пульс ускорился, а затем я шагнул внутрь. Родители сидели на диване, а напротив в двух креслах расположились Банковские — старший и младший.

— Я убью тебя! — прорычал, догадываясь, кто угнал мой мотоцикл.

Виктор поднял на меня осоловелый взгляд, полный вины и раскаяния, но меня он не трогал. Я кинулся на него и ударил кулаком в лицо, слыша хруст сломанного носа, а затем меня оттащили, не позволяя больше приблизиться к этому уроду.

— Я сдамся, — его голос ворвался в сознание сквозь пелену агрессии и криков мамы, но я услышал не с первого раза. — Это всё моя вина, я сдамся.

— Не тебе, щенок, решать. У твоего деда предвыборная кампания на носу. Ты хоть представляешь, какие заголовки пойдут? — набычился его отец Дмитрий.

— А что, ваш развод с матерью не будет скандалом? — поднял голову к отцу Виктор и усмехнулся тому в лицо. — Только представь заголовки. Дмитрий Янковский пошел по рукам, его новая любовница моложе его на двадцать лет. Что, первую любовь забыть не можешь, замену всё ищешь? Кишка тонка вер…

Договорить ему не дали. Его отец дал ему оплеуху и заставил замолчать, вот только Виктор посмотрел на него волком и будто проглотил готовые вырваться слова. Отвел глаза, казалось, скрывая что-то еще, но в суматохе и панике никто этого не заметил. И пока он вытирал платком нос, с которого шла кровь, остальные продолжали разговор.

— Дима хочет скрыть причастность своего сына к аварии, а мы тут каким боком? — оскалился, глядя на отца.

Он посмотрел на меня грузным взглядом и покачал головой.

— Твой мотоцикл уже фигурирует в деле. Думаешь, нашу фамилию не будут полоскать во всех желтых газетенках?

— Моя девушка может стать инвалидом, а всё, что тебя волнует, это СМИ? — выдохнул в неверии.

— Ты сбил дочку Ахметовых? — уже совершенно другим тоном спросили у Виктора.

— Всё с вашей Диной в порядке, — хмыкнул, ощущая горечь во рту.

— Тогда о ком ты говоришь, сынок? — снисходительно улыбнулся отец, не выходя из себя, хотя я слишком хорошо знал его, чтобы обманываться. Он был в ярости.

— О моей невесте, — выплюнул, глядя на всех них с ненавистью.

Мать, как обычно, молчала, но смотрела на меня больными глазами, умоляя не перечить отцу.

— Ты, видимо, плохо слушаешь мои советы, — качнул он головой. — Не хочешь жениться на Дине, что ж, неволить не буду, но и об этой своей зазнобе забудь. Вы с Виктором отправитесь на восток, месяца на три, пока всё не уляжется.

— Я никуда не поеду, — стиснул кулаки, продолжая сверлить его ненавидящим взглядом.

То, как он пытался продавить меня своим авторитетом, не работало уже давно.

— Если ты хочешь, чтобы мы оплатили этой девчонке лучших врачей, то подчинишься, Дамир — процедил сквозь зубы отец, глядя на меня черным немигающим взглядом.

И именно в этот момент я понял, какая глубокая пропасть лежит между нами. Принял решение нехотя, порываясь ударить отца в лицо и разбить то в кровь, но мысли о Кристине не давали этого сделать. Я понимал, что моих призовых за гонки не хватит на всё, что потребуется для реабилитации.

— Я подчинюсь, — здоровье Крис ставил выше собственной ненависти, которая поднялась из глубин и грозила затопить меня с головой. — Но знай, с этого момента ты мне не отец.

Видел, как дернулась его щека, как он застыл на месте изваянием, но после лишь кивнул, принимая мои слова без возражений. Я же повернул голову в сторону Витька, которого хотелось закопать живьем, но пока я пережду, и когда Крис ничего не будет угрожать, он пожалеет, что родился на этот свет.

— Договаривайся с ее отцом. К ее матери даже подходить не смей, понял? — последние слова Виктора, который перестал спорить и равнодушно встал с кресла, направляясь к выходу.

— Этим делом займутся наши лучшие адвокаты, так что закрой рот и иди давай.

На этой ноте Ланковский-младший грузно ушел, а вот я остался стоять оплеванный. Хотелось действовать и что-то решать, но отец был прав. Все мои счета могут быть в миг заморожены, и тогда Кристине не окажут лечения. А если она не сможет ходить, то никогда меня не