Один в поле клоун - Анастасия Хомина

— Конечно. Страсть, как люблю слушать жизненные истории.

— Тогда слушай, — начала Лилечка, доставая большую коробку конфет и начала заваривать очередную порцию кофе. Кофе она готовила изумительный, а при моей страсти к этому напитку я могу выпить ведро, видимо Лилечка была со мной солидарна в этом вопросе.

Папа Лили, Анатолий Васильевич Градский ещё со школьной скамьи знал, что хочет пойти по стопам своего отца и служить на благо родины и делал все возможное, чтобы его желание осуществилось. Для начала окончил школу с золотой медалью. Наука легко давалась талантливому мальчику, но больше всего душа лежала к таким наукам, как химия и биология. К окончанию школы он прочел несметное количество литературы и по качеству знаний переплюнул школьных учителей. С лёгкостью поступил в институт на специальность биохимика и закончил его с красным дипломом. Попал по распределению в НИИ занимающийся фармакологией. Защитит кандидатскую и докторскую диссертации. Стал одним из лучших специалистов в своей области. И все это к тридцати годам. Одаренного ученого заметило вышестоящее начальство, и перевело Анатолия на другое место работы, где он занял должность руководителя лаборатории, разрабатывающей лекарственные препараты для советской армии. Так молодой учёный и оказался в НИИ работающем на оборону. Мечта школьника исполнилась — он творил на благо родины. Анатолий Васильевич горел своей работой, порой неделями не вылезал из лаборатории, добился значительных успехов. Вскоре став директором НИИ, был вхож во многие двери, и так бы и остался холостым, женатым на работе мужчиной, если бы не редкий случай.

На сорока пятилетие коллеги презентовали своему руководителю билеты на концерт, где в тот вечер одной из выступающих была София Григорьевна Евтушенко, известная оперная певица. Градский не был любителем музыки, его сердце принадлежало науке, но что бы ни обижать подчинённых, Анатолий решил сходить. Концерт ему понравился. Анатолия очаровала одна из выступающих женщин, и он в антракте сбегал к метро, чтобы приобрести букет белых роз. Вот только преподнести цветы понравившейся ему певице не получилось, его просто смело в сторону толпой женщин, ринувшихся к сцене с букетами наперевес. Анатолий подумал и решил подождать певицу на улице, недалеко от черного входа. Попрыгав на морозе около часа и прячась от охранников за деревьями, чтобы они раньше времени не прогнали его, Анатолий дождался, когда Евтушенко покинет стены здания. Учёный устремился к вышедшей женщине и тут произошло то, что в корне изменило судьбу Градского. Из-за угла вынырнули два субъекта, одетые во все чёрное и схватили певицу. Анатолий никогда не был трусом, не раздумывая, ринулся на помощь женщине.

Завязалась банальная драка. Непонятно откуда у Анатолия взялись силы, но к моменту появления охранников, нападавшие корчились от боли на асфальте, не имея ни малейшей возможности встать. Секьюрити тут же скрутили стонавших мужиков и с уважением посмотрели на Градского. Пораженная таким благородством, напуганная случившимся, София кинулась к Анатолию.

— Как вы? Вы в порядке? — обеспокоено ощупывала она своего спасителя.

— Все хорошо, — нежно улыбнулся ей мужчина и утонул во взгляде карих глаз.

София тоже не сводила глаз с Градского и неожиданно тихо расплакалась. Анатолий осторожно обнял женщину и, поглаживая по спине, пробормотал:

— Что вы? Все же хорошо. Все позади.

Евтушенко подняла на него заплаканные глаза и предложила:

— А давайте прогуляемся?

Гуляли они всю ночь. А наутро подали заявление в загс.

Жизнь потекла, как прежде. Градский пропадал в НИИ, Евтушенко колесила по России и ближнему зарубежью с концертами. Но в редкие моменты, когда они оставались наконец-таки вместе, весь мир для них не существовал. Они не могли надышаться друг другом. Не изменилось ничего и через пять лет. Все также их глаза искрились счастьем и любовью. Детей они не хотели, и когда София узнала, что ждёт ребенка, для них это было ударом. Ребенок мешал обоим делать карьеру, работа была для них важнее. Но посетив врача, оказалось, что аборт делать было уже поздно, срок был пять месяцев. Поэтому они приняли решение отдать ребенка на воспитание нанятой женщине, которая исполнит роль няни и матери.

Беременность, не смотря на возраст, протекала легко и Евтушенко продолжала работать плоть до последних дней. Просто за пару недель до предполагаемого дня родов она не выезжала никуда из Москвы. Роды, как и беременность, прошли довольно легко, и одной зимней ночью на свет появилась девочка. Медсестра приложила ребенка к груди матери, София посмотрела на личико малышки, как та смешно дёргает носиком и открывает ротик в поисках материнского молока, и поняла, что больше никогда не расстанется со своей крошкой.

Евтушенко бросила концертную деятельность и осела дома. Анатолий теперь редко задерживался на работе и спешил домой к жене и дочке. Малышка покорила не только материнское сердце. Градский обожал девочку не меньше. Материальных проблем у них не было, за все время работы и София, и Анатолий построили дом, собрали приличную сумму денег, которых хватит ещё и их внукам. Оба родителя души не чаяли в дочурке, названой Лилечкой в честь матери Градского.

У девочки были лучшие игрушки, книжки, одежда. Лиля росла тихим и беспроблемным ребенком, несмотря на то, что родители баловали ее как могли. Училась она не очень хорошо, но никогда не спорила со старшими и сразу же после школы мчалась домой к любящим родителям. Наверно поэтому к восемнадцати годам так и не обзавелась подругами, а про свидания с мальчиками даже и не задумывалась, сказывалось хорошее воспитание. Не приходилось ей думать и о хлебе насущном. Когда девушке исполнилось двадцать, любящие родители обеспокоились. Анатолий к этому времени справил семидесятилетие, а Софии было на несколько лет меньше. Любящие родители были уверены: без них Лилечка пропадет в этом мире. Девушка ни разу не стояла у плиты, не знала, как стирать одежду, а к швабре ее никогда не подпускали.

Тогда они решили, что любимую дочурку нужно выдать замуж за того, кто сможет позаботиться о ней, когда их не станет. Анатолий вспомнил про сына своего коллеги. Молодой человек учился в медицинском, подавал большие надежды и Градский посчитал его более чем серьезной партией для своей дочери. София поддержала мужа:

— Подумаешь не красавец и ростом не