Пленница Риверсайса - Алиса Болдырева

class="p1">— Я рада, что вы смогли оценить наши земли по достоинству, — улыбнулась Кейла. — А вот и мой сын. Лорд Вэлдон, наши гости приехали.

Только сейчас Солана заметила приближающегося к ним мужчину, и стоило ему оказаться рядом, она склонилась перед ним в изящном реверансе.

«А он изменился с нашей последней встречи, — подумала Солана, разглядывая своего будущего мужа из-под полуопущенных ресниц. — Стал выше, шире в плечах. Уверена, под этим камзолом скрывается красивое тело. Конечно, в нём нет той красоты, что есть у Клауса, но всё же… И какое лицо у него мужественное. Пожалуй, ложиться с ним в постель будет не так уж обременительно, как я думала».

— Добро пожаловать в Риверсайс, миледи, — поприветствовал их Мариус. Он посмотрел на обеих женщин поочерёдно и чуть дольше задержал свой взгляд на Солане.

«Мать права, нужно было надевать лиловое», — рассердилась она.

— Должно быть, вы утомились в пути, — сказала Джорли. — Я провожу вас в ваши покои, где вы сможете отдохнуть.

— Вы очень добры, миледи, — с радостью отозвалась Солана, заметив, что к ним присоединились Хадвин и Клаус. Последний бросил на неё тягучий взгляд, и Солана едва не сбилась с шагу. К счастью, в этот момент Мариус предложил ей руку, за которую она ухватилась.

Покои, что отвели Солане, состояли из нескольких просторных комнат, размерами ничуть не уступающие её покоям в Коулдрэдже. Всюду были расставлены кушетки и мягкие стулья, обтянутые зелёным бархатом; в спальне на полу лежал мягкий ковёр, изготовленный вручную, а огромная кровать занимала треть комнаты.

Тихий стук в двери помешал её дальнейшему осмотру.

— Войдите, — распорядилась Солана, и в комнату вошли две молоденькие служанки. Они поклонились и принялись шустро наполнять ванну горячей водой, которую доставили из кухни. Вскоре горячий пар от воды заполнил комнату, а Солана, сбросив с себя платье, в котором проделала весь путь, осталась нагой.

— Добавьте в воду ароматных масел, да не жалейте, — властным голосом приказала она, — от меня должно благоухать, как от королевы.

Служанки тут же исполнили её приказ, и Солана опустилась в горячую воду, издав довольный возглас. Девицы принялись мыть ей золотистые волосы и тереть нежную кожу рук и спины.

— Бестолковые! — Прикрикнула на них Солана, когда мыльная вода попала ей в лицо. Она злобно сощурила свои серые глаза и поглядела на одну из служанок: — Ты ведь знаешь, что я вскоре стану хозяйкой в этом доме? Знаешь?

— Да, миледи, — заикаясь, ответила та.

— Если ещё раз оплошаешь, хорошего не жди, — отчитала её Солана, прикрывая глаза, в которых всё ещё плескалась злость.

Девицы долго тёрли и мыли её, но впредь были осторожными. Когда Солана вдоволь помылась и уже собиралась вылезти из воды, двери бесшумно отворились, и в комнату вошёл Клаус. Солана заметила, что он успел сменить свой дорожный костюм на пурпурный камзол, а его каштановые волосы всё ещё были слегка мокрыми.

— Оставьте нас одних, — приказала она девицам, а затем схватила одну из них за руку: — Если вы хоть слово скажите о том, что видели здесь, я вам повырываю языки калёными щипцами и скормлю их собакам, ясно?

Испуганные девицы закивали и выскочили прочь, а Клаус прикрыл дверь.

— Что ты творишь, Клаус? — зашипела на него Солана. — Мы больше не в Коулдрэдже, и ты не можешь врываться ко мне в покои! А если Мариус что-нибудь заметит? Или Кейла?

«А моя мать? — ужаснулась Солана. — В последнее время она и так не спускает с меня глаз, словно подозревает о чём-то».

— Прости, не смог удержаться, — он приблизился к ней, и опустил руку в тёплую воду. — Я так долго не прикасался к тебе.

Она поднялась из воды, и выбралась из ванной, оставляя на полу мокрые брызги.

— Оставь, Клаус! Нас ждут на приветственном пиру, — говорила она, пока он вытирал её досуха. — Мы не должны опаздывать, — её голос слегка дрогнул, когда он задел пальцами её розовый сосок; он сразу же стал твёрдым. — Клаус, прекрати!

Но протест её был слаб, и она не сильно сопротивлялась, когда он сжал её налитую грудь рукой. Тихий стон сорвался с её губ, и Клаус тут же заглушил его страстным поцелуем, и жадные влажные звуки наполнили собой всю комнату. Как она скучала по его губам и рукам!

Через время он отстранился от неё.

— Ты права, Солана, — он взял в руки гребень и принялся расчёсывать её длинные золотистые волосы, — нас будут ждать. А мы ведь не хотим заставлять ждать твоего жениха, правда?

— И как он тебе? — спросила Солана, наслаждаясь его прикосновениями.

— Боги, Солана, — Клаус нервно усмехнулся, — это твой жених, а не мой.

Она уловила сердитые нотки в его голосе, и улыбнулась. Клаус ревновал, и ей это нравилось. Он всегда её ревновал. Ко всем.

— Чему ты улыбаешься? — его рука застыла над её волосами.

— Ты ревнуешь.

— Скажешь тоже, — он снова принялся расчёсывать её волосы.

— А девчонка Боллардов? — нахмурилась она. — Как она тебе? Она хороша собой? Ты уже видел её?

— Нет, поскольку Мариус заключил её под стражу.

— Он держит её в темнице? — Глаза Соланы изумлённо расширились.

— Насколько я понял, нет, — рассмеялся Клаус, — всего лишь сидит под стражей в своих покоях. Кажется, она собиралась бежать из замка. А что тебе до неё?

— Не будь глупцом, Клаус! — шикнула на него Солана. Порой она поражалась его недальновидности. — Неужели ты думаешь, что я и впрямь проделала такой путь лишь из-за того, что умер Грай Вэлдон?

— Боги, нет конечно! — он снова рассмеялся. — Я слишком хорошо тебя знаю, Солана. Уверен, для того был серьёзный повод.

Расчесав её волосы до золотистого блеска, Клаус положил гребень на стол.

— Вот именно, — промурлыкала она. Всё ещё оставаясь обнажённой, Солана повернулась к нему лицом и нежно коснулась его губ своими губами. — Когда все уснут, я буду ждать тебя, — она слегка прикусила его нижнюю губу.

Он последний раз впился в её губы, и резко отстранившись, пошёл в сторону двери.

— Будь добр, позови тех дур, что в страхе выскочили отсюда. Пусть помогут мне одеться, — сказала Солана. — Сегодня я должна выглядеть как королева.

— Ты всегда так выглядишь, Солана.

Рован

Просторный зал Риверсайса едва ли мог вобрать в себя столько народу, сколько разместилось сегодня под его сводами. Столы, ломившиеся от всевозможных яств, тесно жались друг к другу; отовсюду доносились разговоры, слышался гомон, раздавался стук оловянных тарелок и чаш; в воздухе повис запах жареного бекона и рыбы, а вино лилось багровой рекой. Серые каменные стены были украшены