Загадка ловких мошенников - Анна Устинова

— Да, да. Это я, Верунчик! Ну да! У Темочки выпускной вечер!

— Уважаемые родители! — пробасил Роман Иванович. — Убедительная просьба. На время проведения торжественной части мероприятия выключите сотовые телефоны.

— Ой-ой-ой! — воскликнула Надежда Васильевна. — Извините, пожалуйста, я сейчас. — И, понизив голос, она зашептала в трубку: —

Верунчик, ты меня слышишь? Тут совершенно неудобно разговаривать.

Многие стали смеяться. Темыч покраснел. Роман Иванович — тоже. У него даже лысина стала красной.

— Ну, он мне это в десятом классе припомнит, — проворчал Тема.

Катя с иронией на него покосилась и фыркнула.

— В девятых классах мы сумели достичь значительных успехов, — вновь загудел Роман Иванович — Даже Мартынов, — уставился он на по-прежнему красного Тему, — справился со своей проблемой запоминания наизусть. Мною была применена к этому ученику система индивидуальных зачетов, которая обеспечила дальнейшее улучшение…

На этом месте его прервала новая трель сотового телефона. Темыч с ужасом посмотрел туда, где сидела мать. Однако Надежда Васильевна была ни при чем. Звонил телефон личного охранника папы Марата Ахметова.

— Алло! — гаркнул охранник в трубку. — Сейчас позову! Хамитяй Хамзяевич, вас! — услужливо протянул детина телефон Ахметову-старшему.

— Отмороженный, что ли? — посмотрел на охранника тот. — Как тут поговоришь? Неудобно ведь.

— Не знаю, Хамитяй Хамзяевич, — отозвался охранник. — Они требуют. Говорят, вы им срочно нужны.

— Ни минуты покоя! — поморщился Ахметов-старший и поднес трубку к уху. — Ахметов слушает! Какой Саратов? На кого наехали? Погоди! Сейчас выйду!

И, бросив Роману Ивановичу: «Извините!» — Ахметов-старший быстро покинул зал. Учитель, окончательно сбившись, почему-то пожелал выпускникам девятых классов «счастливого пути», после чего вернулся на место.

Потом выступали другие учителя. Нервная химичка Алевтина Борисовна, не переставая теребить пуговицы на жакете, с особенной радостью говорила о той части девятых классов, которая уходит. Перед тем как покинуть сцену, она словно бы невзначай заметила:

— Надеюсь, и Леша Пашков найдет в новой школе хороших друзей и чутких преподавателей, которые… — Она умолкла, подбирая слова помягче. Пашков не раз доводил ее своими смелыми экспериментами чуть ли не до безумия. Но сейчас, в торжественный вечер, Алевтине Борисовне не хотелось особенно заострять на этом внимание.

— Я никуда не ухожу! — выкрикнул в это время Пашков.

— Как не уходишь? — не могла скрыть разочарования химичка.

— Очень просто! — радостно улыбнулся Пашков.

— Что ж, — с вымученной улыбкой ответила учительница. — Будем работать дальше.

И, открутив одну из пуговиц на жакете, она удалилась.

Затем начались выступления учеников. Тут опять отличился девятый «В». А вернее, Пашков и Моя Длина. Лешка вышел с гитарой и торжественно объявил:

— Песня о родной две тысячи первой школе. Музыка Алексея Пашкова. Слова Алексея Пашкова и Артема Мартынова.

Зал бурно захлопал. Дело в том, что Темыч, плохо запоминая чужие стихи, тем не менее иногда сочинял свои. А Пашков сварганил вполне сносную мелодию. Правда, присутствующих не оставляло ощущение, что где-то они уже это слышали. Однако все прошло великолепно. Солировала Моя Длина. Низким грудным голосом она начала:

Давно ли в школу нашу Пришли мы, первоклашки.

И вот уж девять лет прошли, как миг!

Роман Иванович внезапно всхлипнул и с гордостью прошептал на ухо Алевтине Борисовне:

— А Мартынов-то наш! Мартынов!

И литератор шумно высморкался в огромный носовой платок.

Весь класс подхватил припев:

И в радости и в горе,

В удаче и в беде

Пусть каждый, братцы, помнит

Родной девятый «В».

Тут прослезились все. Андрей Станиславович вновь начал возиться с галстуком. По толстым щекам Романа Ивановича слезы уже текли в три ручья.

— Ну, Мартынов, — тихо повторил старый учитель. — Никак от тебя не ожидал.

А сидевшая рядом Алевтина Борисовна вдруг почувствовала, что больше совершенно не сердится на Лешку Пашкова. Словом, в конце торжественной части девятый «В» примирил всех.

После того, как всем раздали аттестаты об окончании девятилетки, родители отправились накрывать столы. А у ребят началась дискотека. Андрея Станиславовича к родителям не отпустили. И в результате ему пришлось танцевать наравне со всем своим классом. Когда два часа спустя дискотека кончилась, взмыленный девятый «В» ворвался во главе с любимым учителем в класс.

Набрав полные тарелки еды и наполнив стаканы газировкой, ребята стали произносить тосты. Самое большое впечатление на всех произвел тост Олега. Он начал с того момента, как Компания с Большой Спасской пришла в первый «В» и как им повезло с учительницей, без которой их класс никогда бы не стал таким дружным. А особенное влияние на них оказал Андрей Станиславович.

— Без него нам давно бы кранты! — немедленно вставил свое веское слово Пашков.

— Это уж точно, — кинула томный взгляд на любимого учителя Моя Длина.

— Кажется, с вами я еще не расстаюсь, — усмехнулся в пшеничные усы Андрей Станиславович. — Давайте-ка лучше ешьте.

Призыв был воспринят с большим воодушевлением.

Час спустя с едой тоже было покончено. Но расставаться никто не хотел. Поэтому Андрей Станиславович предложил погулять всем классом по вечерней Москве. Моя Длина бросилась домой переодеваться. Платье от Кристиана Диора не очень-то подходило для пешей прогулки.

— Ну, куда пойдем? — осведомился Андрей Станиславович, когда все наконец собрались во дворе.

— Пошли по Сретенке и по Лубянке, — сказал Темыч. — Выйдем на Манежную площадь и поглядим, как там все построили.

— Жаль, что подземный комплекс только осенью откроют, — вздохнула Наташа Ильина.

— Там и так классно, — заявил Женька. — Главное, речка теперь течет. Эта… как ее?

— Неглинка, — подсказал Андрей Станиславович. — Она была с восемнадцатого века взята в трубу.

— Вот видите! — в полном восторге воскликнул Женька. — А теперь течет!

— Женечка, кажется, искупаться решил, — фыркнула Катя.

— Я-то? Легко! — заверил Женька. — В такую жару это то, что доктор прописал,

— Этого мне еще не хватало, — перепугался Андрей Станиславович. Он знал, что его питомцы и не на такое способны.

— Мы шутим, — поспешил его успокоить Женька.

И они пошли.

а следующее утро Олег проснулся от ужасающих воплей. Вскочив как ошпаренный с постели, мальчик вылетел из комнаты. В передней стоял Беляев-старший… Правую руку он картинно простер в глубь квартиры. И вообще его поза сильно смахивала