Парик для дамы пик - Анна Данилова

– Из какой еще «Европы»?

– Ресторан у нас такой есть, если помнишь. Еще вопросы будут?

– Если кто его опознает, скажешь?

– Договорились.

– А как насчет примет?

– Никаких особых примет вроде родинок или тому подобного как будто нет.

– Понятно…

– А у тебя-то как дела? Где Игорек? Стоит рядом?

– Да нет, он уже в Москве. А я как крот… рою… Кстати… ты не мог бы постараться для меня?..

– Да вроде и так стараюсь… – хохотнул Чайкин. «Наверное, он все-таки приложился к бутылке…»

– Мне нужен смыв с рук и плеч Пресецкой…

– Думаешь, ее посыпали ядом или дустом?

– Это серьезно.

– Сделаем. Пока еще время есть. Мне, кстати, звонила ее подружка, которая собирается забрать тело…

Юля поняла, что речь идет о Холодковой. «Вот человек, все успевает…»

– Так я тебе позвоню завтра?

– Позвони сразу Норе. Я сам заеду к ним в лабораторию и отдам ей эти смывы. Теперь все?

– Ты хороший… Спасибо.

Она попрощалась с Чайкиным и снова взглянула на пустые бутылки.

Затем позвонила к себе домой, надеясь, что Женя возьмет трубку.

– Да? – услышала она испуганный голос.

– Женя? Это я, Юля. Мне никто не звонил?

– О господи… Как же вы меня напугали. Звонили. Корнилов, я вот тут записала… Затем какой-то мужчина, который не представился. Он сказал, чтобы вы завтра в восемь утра приехали на станцию Багаевка, что в тридцати километрах от города. Он вам что-то передаст.

– Какой у него был голос?

– Плохая слышимость, я не разобрала. Но он сказал, что это очень важно и что он вам еще перезвонит.

– И это все?

– Нет. Звонил еще один мужчина, он сказал мне, думая, что разговаривает с вами, что-то вроде «привет, птичка». Наверное, какой-нибудь ваш близкий друг. Голос у него очень приятный. Я слышала его отлично.

Юля почувствовала, как ноги ее подкашиваются, а саму ее бросает в жар. Только один мужчина мог к ней так обратиться…

– Он ничего не просил мне передать?

– Просил. Я вот тут записала… – Она прочитала: – «Каштаны шумят, идет дождь»… короче, ему без вас очень грустно.

– Это все?

– Да… Правда, когда я дала ему понять, что я – это не вы, он бросил трубку. Разочаровался, наверное. Я всех в последнее время разочаровываю.

– Понятно, – сухо отозвалась Юля. – Женя, ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос: почему вы не сказали мне, что ваша подруга Ира Званцева пила?

Сначала в трубку долго молчали и дышали. Потом Холодкова сказала:

– Мы держали это в секрете. Я пыталась лечить ее, устраивала в клиники, но безрезультатно.

– И с такой женщиной общался Бобрищев? Ведь он был ее любовником!

– А она ему нравилась в таком состоянии… Ведь он же, как и все мужчины, скотина… – Она неожиданно выругалась, а Юля от омерзения содрогнулась и в сердцах швырнула трубку.

Перед тем как ехать на Ждановскую, где жила Холодкова, Юля решила разыскать крымовского «агента» Брича, бывшего уголовника, подлейшую и опаснейшую тварь, готовую за деньги услужить хоть самому дьяволу. Внешне гофмановский уродец – маленький, горбатый и вечно лохматый, с грязной головой, Брич, однако, как говорили, свои сведения получал преимущественно от женщин, которых буквально околдовывал. Говорили также, что он варит какую-то траву, от которой развязываются языки тех, у кого он собирается выведать интересующую его информацию. Никто не знал, сколько ему лет и чем он занимается, но у него по всему городу были «углы» – снятые им квартиры либо другое какое жилище, поэтому найти его было почти невозможно. Однако Крымов находил его очень просто. В самом центре города на тумбе, оклеенной афишами, он рисовал сердце, пронзенное стрелой, это означало, что Бричу надлежит позвонить в агентство. А поскольку Брич был человеком энергичным и все его пути пролегали через центр, Юле ничего не оставалось, как нарисовать сердце на тумбе прямо сейчас, ночью, и ждать, поймается Брич и на этот раз или нет. Если учесть, что помимо Крымова работодателей у него было больше чем достаточно, один шанс из ста, что он все же клюнет и позвонит в агентство, был. На это Юля и сделала расчет.

– Ты хочешь сказать, что мы всю ночь проведем в агентстве, и это вместо того, чтобы поехать к Холодковой? – недоумевала Наташа, настроенная действовать немедленно.

– Ничего не поделаешь, Брич мне очень нужен. Если у Холодковой свой бизнес, значит, существует человек, которому она отстегивает проценты. И мы должны его вычислить. К тому же Брич может знать Зою или Иру. Мало ли… Мир слухами полнится…

– Но ведь мы можем сделать по-другому! Ты поедешь к Холодковой домой, а меня отвезешь в агентство, где я буду дожидаться звонка твоего Брича.

– Ты предлагаешь оставить тебя в пустом агентстве ночью? А ты не испугаешься?

– Да ты что! Мне, наоборот, будет приятно тебе помочь. Тем более что мне совсем не хочется спать.

В это время машина притормозила возле тумбы, ярко освещенной уличным фонарем. Казалось, афиша, призывающая посетить ледовое шоу и представляющая собой почти пустой белый лист лощеной бумаги, была создана для того, чтобы на ней ярко-красным маркером было нарисовано сердце, пронзенное стрелой.

Юля обошла круглую тумбу со всех сторон и заметила еще несколько знаков («венерино зеркальце», шестиконечная звезда, цветок, рыбка и тому подобные), по большей части зачеркнутых, что могло означать уже состоявшиеся встречи Брича или кого-то другого, обитавшего в той же вселенной, что и он, являющейся, по сути, дном общества.

Абрамовская улица казалась вымершей. Даже фонари на ней были разбиты. Особняк, в котором размещалось агентство, смотрелся необитаемым. «Во времена Крымова все выглядело по-другому…»

Юля вышла из машины, поднялась на крыльцо, открыла двери и принялась везде включать свет.

– Тебе повезло, здесь тепло, – сказала она Наташе, чуть ли не на цыпочках двигающейся следом за ней. – Расслабься, ничего не бойся. Запрешься хорошенько и будешь в полной безопасности. В холодильнике есть консервы и даже бисквиты в герметической упаковке. На полке в приемной ты можешь найти кофе, чай и сахар. Чувствуй себя, как дома, но постарайся все же находиться поближе к телефону. Можешь включить телевизор и даже подремать. Но не проспи звонок…

– Ты поезжай и за меня не беспокойся. Что я должна буду сказать Бричу? И как я узнаю, что это он?

– Он сам назовется. Если спросит про Крымова, сделай вид, что не расслышала. Скажешь, что Земцова просила перезвонить ей на сотовый. Мой номер ты знаешь. Вот и все. Ну что, подружка, пожелай мне удачи…