Русская революция в Австралии и "сети шпионажа" - Юрий Артемов

Даже арест и тюремное заключение Симонова интерпретировались не в его пользу. Небось, хотел откупиться на деньги лейбористов, а «наш союз и его отделы послали ему ультиматум: идти в тюрьму и штраф не платить и воспользоваться судом как трибуной для пропаганды советских идей»[268]. В общем, трусил Симонов, пытался «улизнуть в кусты» и лишь настойчивость таких твердокаменных марксистов, как Быков, заставила его пойти в суд, а потом сесть за решетку.

Быкову с энтузиазмом ассистировал Клюшин, который в эмигрантской среде пользовался известностью дурного сорта. С. Калинин отзывался о нем с брезгливостью. Он упоминал о «клюшинских нездоровых бреднях», которые выдают «больной мозг маньяка»[269]. В 1919 году Клюшина выслали из Австралии вместе с Быковым и Зузенко. Он прибыл в Россию, на Дальний Восток, чтобы участвовать в революционных свершениях и по-прежнему не жалел сил в критике Симонова.

С недоверием относились к Симонову И. Г. Кушнарев и П. В. Уткин, которые тоже перебрались из Австралии на российский Дальний Восток, где участвовали в Гражданской войне и занимали высокие советские и партийные должности. Кушнарев был членом Дальбюро ЦК РКП (б) и Приморского крайкома РКП (б). Уткин входил во Владивостокский Совет. Однако они не принадлежали к числу особо рьяных гонителей Симонова. Кушнарев признавался, что знал его мало и просто исходил из мнения «ряда товарищей», которые говорили – надо отозвать.

А вот Грей-Кларк Симонова не щадил, преследовал его с упоением. С. Калинин рассказывал о своей встрече с ним в 1919 году. «При свидании со мной в Брисбене Грей утверждал, что „Союз“ (СРР-К – авт.) носит отрицательный характер, и он, Грей, никогда не решится давать доклады о России такому „Союзу“»[270]. Причина подобного отношения определялась, конечно, тем, что во главе СРР-К находился Симонов. Хотя эмигранты хотели услышать о том, что происходит на родине, неприязнь к Симонову пересилила и перед соотечественниками Грей выступать не стал.

Калинин не верил в искренность этого «идейного» большевика: «А недавно уехавший Иван Грей лекции о большевизме читал в Trades Hall (зале профсоюзных собраний – авт.)! К коммунизму призывал русских! А что он начал выделывать в дороге? С дороги, от русских, уехавших с Греем, получено письмо, которое говорит громче всяких выводов и предположений. В портах русских не выпускают с пароходов, Грей же со своей семьей идет в город, катается там на автокарах! Дорогие вина и сигары к услугам бывшего коммуниста!.. Да Грей и не мог давать доклады о Советской России. Он был лишь во Владивостоке и вернулся обратно. Где-то теперь этот великий коммунист?»[271].

Эти слова относились к первому отъезду Грей-Кларка из Австралии в 1917 году. Почему он находился в более привилегированном положении, чем его товарищи, Калинин не уточнял. Возможно, попросту располагал денежными средствами.

Позднее, вторично вернувшись на родину, Грей продолжал «копать» против Симонова. 21 апреля 1920 года во Владивостоке поднял вопрос о его замене в беседе с Виленским. На следующий день написал Виленскому письмо о необходимости «отзыва российского консула в Австралии П. Симонова и замене его членом Австралийской социалистической партии англичанином М. Баритцом». Подчеркивалось, что такого же мнения придерживаются еще «три товарища из Австралии» – Иордан[272], Клюшин, Резанов-Быков[273].

Грей-Кларк, не стесняясь в выражениях, клеймил Симонова: «Это круглое невежество, весьма подлое существо, постоянно дискредитирующее Советскую власть. Я еще из Австралии просил об этом тов. Виленского и он ответил мне, что Симонов будет отозван. Но Симонов все еще остается представителем Советской России, к нашему стыду, добавлю я». Грей-Кларк писал, что он представил «товарищам Шатову и Хотимскому «красноречивые документы» (какие именно, не пояснялось.) относительно Симонова, и эти товарищи обещали, что он будет убран[274].

В. И. Хотимский был членом Дальневосточного бюро ЦК РКП (б) и располагал не меньшим политическим весом, чем Шатов.

Кларк переживал из-за того, что Симонов «продолжает вредить нашему делу». «Примите же наконец радикальные меры против этого проходимца!» – завершал он свое письмо. Это был уже вопль души…[275].

С Кларком был близок Д. А. Фрид – венгерский коммунист, воевавший на Дальнем Востоке и бежавший из японского плена на пятый континент в 1918 или 1919 году. В 1921 году он снова на Дальнем Востоке, в гуще революционных событий. Во Владивостоке тесно общался с Кларком и они на пару строчили в НКИД доносы на Симонова.

Один из них был адресован заведующему Отделом Востока НКИД Я. Д. Янсону, известному революционеру, до перевода в наркомат несколько лет проработавшему в Сибири и на Дальнем Востоке. Янсон был председателем Иркутского Совета в 1917 году, председателем Исполкома Восточно-Сибирского областного Совета и заместителем председателя ЦИК Советов Сибири, председателем Исполкома Коммунистического Интернационала на Дальнем Востоке в 1919 году, а в 1921–1922 годах – министром иностранных дел ДВР. Позже находился на дипломатической работе в Китае. Фигура не менее заметная, чем Виленский. Из письма Фрида, кстати, следовало, что Виленский тоже «писал на Симонова», равно как и «другие товарищи», включая военного министра и министра транспорта ДВР В. С. Шатова. Виленский и Шатов в Австралии не были, лично Симонова не знали и действовали, очевидно, по просьбе Фрида и Кларка.

В общем, в ход шла «тяжелая артиллерия», но Фрид с огорчением замечал, что огонь велся безрезультатно[276]. Это не устраивало революционера-интернационалиста и он поставил своей задачей добиться того, «чтобы в интересах нашего великого дела» Симонов был как можно скорее отстранен. «Петр Симонов, – докладывал он Янсону, – был назначен представителем Совроссии по приказу Троцкого, переданного, по словам Рейтера, Литвиновым. Ведь Симонов коммунистом не был и вообще не имел определенного политического credo. Результаты этой ошибки очень плачевны, так как его деятельность компрометировала Совправительство и коммунистов вообще в глазах сознательной части австралийского пролетариата»[277].

Как свидетельство идеологической несознательности и незрелости Симонова Фрид упоминал то, что «в первом своем интервью с представителем печати он тов. Троцкого назвал эс-эром» и кроме этого сказал еще «невероятные глупости». Какие именно, не уточнялось. Фрид лишь оговаривался, что «подробный материал нами передан тов. Шатову несколько месяцев тому назад для отправки в Москву»[278]. Не факт, что эти «глупости» были серьезнее, чем идеологически вредная характеристика Троцкого.