Грани уязвимости - Екатерина Петровна Шумаева

Сажусь за руль моей машины и направляюсь в полицейский участок. По пути, отвечая на звонок Чака.

– Я еду к нему. – Говорю я в трубку.

– Подхвати меня, пожалуйста.

– Хорошо, выходи, сейчас вернусь. – Отвечаю я и ищу место для разворота.

***

Мы приезжаем через десять минут, Нью-Хейвен маленький городок и я забегаю в здание полиции. Ищу шерифа, Картера и хоть одного человека, который может дать мне какую-то информацию. Наконец узнаю, что Картера отпустят в шесть и решаю подождать его в машине.

Чак слушает музыку и выглядит непринужденно.

– Такое чувство, что ты ни капельки не переживаешь. – Вздыхаю я.

– Не впервой забирать его из участка. Привык, наверное. – Отвечает он.

– А почему его забрали в прошлый раз?

– Я обещал никому не говорить. – Чак отворачивается в окно.

Я делаю музыку тише. Вот он, тот самый момент, когда я могу узнать правду. От Картера я ее не дождусь, он привык скрывать от меня все свое прошлое. И выдает только какие-то детали, по крупицам. Но Чак мой друг, он должен рассказать мне, что произошло три года назад, какую роль он сыграл в этой ситуации и почему Картера арестовали.

– Ты можешь доверять мне. Я никому не расскажу. – Отвечаю я. – Пожалуйста.

– Нет. Это не моя тайна. – Говорит Чак, все так же, не поворачиваясь на меня.

– Твоя тоже. Картер как-то упомянул, что ты причастен. – Я не хотела говорить, но не смогла удержаться.

Чак не отвечает. Я делаю музыку чуть громче и решаю провести оставшееся время в молчании.

Картер

Тюрьма – самое ужасное место на планете. В голове события вчерашнего вечера никак не могут сложиться в одну полную картину. Наверное, из-за сильного похмелья, а может из-за драки.

В памяти только отрывки. Я нервничал из-за обиды Оливии, решил убить время, чтобы потом пойти и поговорить с ней. Решил сказать ей правду про Аманду, правду про Стейси и самое главное, сказать, что я люблю ее.

Но мне не хватало смелости. Я нашел смелость в стакане бурбона. Если быть более точным, то в четырех стаканах бурбона. Помню, что мне было хорошо, я решился пойти к Оливии и увидел Стейси. Черт, там была Стейси. Мы ругались. Какой-то парень начал вступаться за нее, и я разбил ему нос. Дальше все как в тумане, а сегодня я проснулся в полицейском участке. Вот поэтому я не пью. Потому что я не могу контролировать свои эмоции и становлюсь слишком агрессивным.

До Оливии я так и не доехал, пропустил пары и тренировку, тренер будет очень зол на меня. Пришлось звонить матери, чтобы она нашла мне адвоката, а она наверняка рассказала все Чаку. Тот сразу же побежал к моей девушке, чтобы поделиться подробностями, завоевать плюсик себе в копилочку и выставить меня уродом в ее глазах.

Я вижу, как он смотрит на нее, но стараюсь не обращать на это внимание. Я всегда рядом с Оливией и он постоянно в поле моего зрения. Но это еще больше раздражает, ведь он только и ждет свой шанс. Оливия всегда смеется и говорит, что моя ревность абсолютно беспочвенна, но я знаю правду. Он так промахнулся с Амандой, ведь она нашла другого лучшего друга и парня в одном лице, а Чак остался ни с чем. Но здесь он не упустит возможность.

– Харрис, на выход. – Говорит полицейский, и я встаю.

Выхожу за ним молча и бросаю взгляд на моего сокамерника. Отличная идея посадить двух подравшихся людей в одну камеру на сутки. Честер не проронил ни слова до самого утра, и я был благодарен ему за это. Но утром он начал свой день с рассказа о своей сестре, которую бьет муж, извинялся и говорил, что всегда так реагирует на ссоры парня с девушкой. Даже предложил вечером выпить за его счет. Я согласился, только для того, чтобы он быстрее заткнулся.

Мне отдают мои вещи, телефон, часы, бумажник, ключи от авто, и я вспоминаю, что мой Додж остался около бара. А это значит, что мне придется тащиться домой пешком, или же искать такси. Накидываю джинсовку, выхожу из здания и вижу машину Оливии. Ну, конечно же я был прав, он все ей рассказал.

– Картер! – Восклицает она и бросается мне на шею. Потом отпускает, делает шаг назад и осматривает меня с ног до головы. А выгляжу я не очень. На лице щетина и пара ссадин, волосы всклокочены, костяшки на кулаках разбиты, джинсы порваны, майка в крови.

– Что произошло? – Спрашивает она, я вижу волнение в ее глазах.

– Можно я расскажу все после того, как приму душ? – Спрашиваю я.

– Конечно. Поехали, только завезем Чака домой. – Отвечает она и садится в машину.

– Какая неожиданность. – Говорю я, обращаясь к брату. Смотрю на его рубашку и ухмыляюсь.

– Привет. – Отвечает он. – Как ты?

– Если бы здесь не было тебя, было бы намного лучше. – Зло отвечаю я.

– Тогда тебе пришлось бы идти пешком. – Говорит он. – Ливи волновалась, пришлось ей рассказать.

До этого момента я думал, что выпустил свой гнев еще вчера, но сейчас я понимаю, что моя злость снова кипит во мне. И виной этому Чаки. Снова. Он словно специально выводит меня на эмоции, чтобы Оливия решила, что мы не подходим друг другу. Я сжимаю руки в кулаки, что приносит мне боль.

– И ты поспешил ей на помощь? – Говорю я. – Какой же ты молодец, Чаки.

Брат краснеет, его раздражает прозвище, которое я дал ему еще в школе, потому что я заставил его посмотреть тот фильм, и он запомнил свое прозвище, как сравнение с этой противной куклой.

– Картер, прекрати. – Вмешивается в разговор Оливия. – Лучше расскажи, что произошло.

– Я думал, ты уже в курсе. Я напился и подрался. Честер оказался нормальным парнем, просто полез ко мне не в то время.

Я откидываюсь на спинку заднего сидения и упираюсь коленями в сиденье брата.

Останавливаемся возле моего дома, я выхожу и говорю, обращаясь к брату:

– Дальше дойдешь пешком.

Чак прощается с моей девушкой и идет в сторону общежитий, а Оливия идет со мной.

Мы поднимаемся, и видим у моей двери сидящую на полу Стейси. Она сразу же встает, бросается мне на шею, и никакого внимания не обращает на стоящую рядом Оливию.

– Я так рада, что все в порядке. – Говорит она улыбаясь. Словно выиграла в лотерею. – Давай обработаем твои раны. Как ты после вчерашнего? Тому парню, действительно не