В плену его власти - Софи Росс

Как-то внезапно я оказываюсь без платья. Прикрываю грудь руками, вздрагиваю, уловив отражение в зеркале — Адам возвышается надо мной, одна его ладонь лежит на моем животе, а я стою перед ним…в одних трусиках.

И лишь голос матери не дает закрутиться вихрю из очередных жадных поцелуев.

Голос, который раздается так громко, что сомнений нет — между нами сейчас пара метров. И шторка, которую моя мама может рвануть в любую секунду.

Я зажимаю Принцессе рот, потому что она готова завизжать в панике от испуга.

— Тише, солнышко. Ты ведь не хочешь нас выдать? — я нарочно касаюсь губами ее шеи, и Ева вздрагивает, едва не вываливаясь кубарем из примерочной.

Вот это сюрприз был бы для ее матери. Хотя я вообще-то уверен, что моему братцу об этом не доложат — все равно не хочу подставлять Принцессу. Ей же потом мозги промоют, а, может, что и похуже устроят.

— Что нам делать? — она забывает о том, что стоит передо мной почти голая. Поворачивается и тычет своим пальчиком мне в грудь, брови сведены к переносице, во взгляде обвинения во всех смертных грехах.

А я зависаю на ее груди, которая теперь в свободном доступе. Ладошками-то Принцесса больше ее не прикрывает.

Ева безошибочно считывает мою ухмылку, опускает взгляд вниз, и налитые холмики в мурашках опять становятся вне зоны моего доступа.

Открываю рот, собираясь выдать что-нибудь колкое, но Принцесса моментально приподнимается на носочках, жмется грудью ко мне, чтобы, видимо, скрыть, и уже ее ладошки лежат на моих губах. Обе сразу.

— Не смей, — шипит тихо, опасно покачивается.

Я машинально обвиваю рукой ее талию, чтобы удержать на месте, а вторую безнаказанно кладу на ее попку. Во взгляде, мол, и что ты сделаешь? Шуметь нельзя — этим я собственно и пользуюсь.

Пальцами подныриваю под ее белье, поглаживаю гладкую кожу без единого изъяна, пока Принцесса продолжает зажимать мне рот.

— С кем ты разговариваешь, Ева? — а вот и мамаша неладное заподозрила. — Ты что, не одна там?

— Нет, мам! Что ты такое выдумываешь? Я просто по телефону говорила…

Я в этот момент замечаю, как шторка с одной стороны начинает опасливо разъезжаться. Киваю, потому что говорить мне так и не дают, Принцесса разворачивается и вцепляется в край до побелевших костяшек, пока я бессовестно наслаждаюсь видом сзади.

— Я голая!

— Да что я там не видела, дочь? — какая настырная женщина. — Ты что, решила сорвать первую примерку?

У меня в голове только один вопрос. А когда вообще она успела протрезветь до такой степени, что стала способна вполне нормальным голосом конструировать предложения без единой запинки?

— Мам, я сейчас выйду. Просто для следующего платья требуется чуть больше времени.

— Я жду тебя в зале, Ева. Не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, — ее цепкие пальцы отпускают шторку, и Принцесса, наконец, выдыхает.

Она давит пальцами на виски, растирает их. Я вижу, насколько напряжены ее плечи.

Удивительно, что девочка не спешит оттолкнуть меня, когда я надавливаю на окаменевшие мышцы. Сначала разминаю их пальцами, а после наклоняюсь так, чтобы губами прочертить дорожку от острого плеча до ушка, за которым у Принцессы находится особенно чувствительная область.

— Как ты теперь уйдешь? — Ева всхлипывает, когда я пальцами начинаю рисовать узоры на ее животе.

— Никак, — пожимаю плечами. — Посижу здесь, буду помогать тебе с платьями.

Мне понравилось раздевать Еву. Особенно понравилось то, что она не пыталась шипеть. Трогательная нежная малышка, которая кусает губы каждый раз, как я к ней прикасаюсь.

Я вижу, что ей не нравится эта идея. Она бы с удовольствием выпроводила меня пинками на улицу и вообще больше никогда бы не пускала в приличные места.

Но у нас тут имеется злобная мать, которая, наверное, избавилась от выпитого популярным способом двух пальцев, и она точно не одобрит тот факт, что ее обожаемая дочурка зажималась в примерочной не с будущим мужем.

— Ненавижу тебя, — Ева бросает через плечо перед очередным выходом в платье и еще от души каблук мне в ногу вдавливает.

По маниакальной улыбочке можно понять, что она сделала это целенаправленно, а не просто споткнулась.

— Знаешь, Принцесса, белый цвет обычно полагается девственницам, а я еще не забыл, как пару дней назад ты извивалась под моим языком.

Что-то странное вспыхивает в ее глазах. Не успеваю до конца разобрать, потому что Ева ускользает в зал покрутиться перед матерью.

Только потом до меня доходит.

А я ведь реально дебил. И теперь очевидно, почему она так дрожала в тот наш раз, когда я затащил ее к себе в квартиру.

Сказала бы она мне об отсутствии опыта? Да хрена с два.

Сжала бы зубы и молча перетерпела бы, зайди я в тот раз дальше.

И почему, спрашивается, мне так паршиво становится?

Принцесса возвращается через какое-то время, и я даже не хочу отпускать очередную шутку. Молча помогаю ей справиться со шнуровкой, замираю за ее спиной, поглаживая ладонями открытые плечи — платье не предусматривает рукавов.

— Поедешь со мной после завершения этого цирка? — мой голос звучит хрипло, когда в голову опять ударяет ее запах.

Ева молча кивает. Как-то устало прикрывает глаза, едва не плачет, окинув взглядом оставшиеся платья, к которым она еще не притрагивалась.

— Одевайся в свое, Принцесса, — говорю, обдумывая, как можно провернуть все это.

Вылавливаю крутящуюся поблизости девушку. Удваиваю то, что уже дал ей, и прошу сказать матери Евы, что у них здесь образовалось какое-то внезапное спецобслуживание и салон закрывается на сегодня.

Она, конечно, в восторг от этой идеи не приходит, но вид живых денег, которые можно получить вот-прямо-сейчас, ее подстегивает.

— Как вы смеете?! Да вы знаете, кто мой муж? Имейте в виду, мы еще хорошенько подумаем, возвращаться к вам за окончательным вариантом или найти тех, кто заинтересован в платежеспособных покупателях…

Мать Принцессы делает упор на это слово, а я не могу сдержать ухмылки, потому что меня всегда смешит, когда такие особи кичатся деньгами, которые заработали не сами.

— Как ты это сделал? — Ева высовывает нос из примерочной, ее губы трогает легкая улыбка.

— У меня свои методы, — подмигиваю ей, разворачиваю Принцессу спиной к себе и прикладываюсь ладонью к ее заднице, которую она еще не успевала упаковать в джинсы. — От матери избавиться тебе придется своими силами. Есть идеи?

— Я все равно собиралась ехать к себе. Скажу, что у меня разболелась голова и я не хочу ее задерживать. Моя квартира в противоположной стороне от поселка.