История городов будущего - Дэниэл Брук

Однако в России городской воздух явно не обладал такими свойствами. Для сооружения своего Амстердама-на-Неве Петр свозил крепостных на полугодичную строительную повинность, после чего, если они еще были живы, возвращал их хозяевам. Ключ к успеху стремительной модернизации России, секрет, позволивший ей буквально на глазах построить сверхсовременную столицу, как раз и заключался в использовании средневековых трудовых отношений. Теперь же, на новом вираже модернизации, Россия отправила эти трудовые отношения на свалку истории примерно так же резко, как в начале XVIII века променяла древнюю столицу Москву на новенький Петербург.

Петербургские прогрессисты из интеллигенции и чиновничества, так же как и местные крепостные, поначалу встретили манифест с ликованием. Однако, по мере того как выяснялись подробности, ликование сменялось разочарованием. По деревням прокатилась волна бунтов; крестьяне были недовольны, что реформа оставляла им меньше земли, чем они обрабатывали, будучи крепостными. Испугавшись последствий, Александр попытался дать задний ход прежним преобразованиям, что, в свою очередь, лишь озлобило разочарованных столичных либералов, которые вскоре стали призывать к более радикальным переменам: к настоящей революции.

1 сентября 1861 года по Невскому проспекту проскакал таинственный незнакомец, оставив за собой вихрь листовок. Воззвание «К молодому поколению» не стеснялось в формулировках: «Нам нужен не царь, не император, не помазанник божий, не горностаевая мантия, прикрывающая наследственную неспособность. Мы хотим иметь главой простого смертного, человека земли, понимающего жизнь и народ, его избравший. Нам нужен не император, помазанный маслом в Успенском соборе, а выборный старшина, получающий за свою службу жалованье»17.

Спустя три недели по Невскому прошла первая политическая демонстрация. Группа студентов Петербургского университета, среди которых были и женщины, прошла по проспекту и через мост к зданию Двенадцати коллегий. Они протестовали против новых правил, запрещавших студенческие собрания и отменявших пособия для бедных учащихся, которых начальство воспринимало как потенциальных бунтовщиков. Участник тех событий вспоминал: «Ничего подобного никто не видывал. То был прекрасный сентябрьский день… Когда мы шли по Невскому, французы-парикмахеры выбегали из своих заведений, потрясали кулаками и радостно выкрикивали “Révolution! Révolution!”»18.

Власти, как обычно, ответили репрессиями. Начались забастовки, исключения, аресты. Противостояние студентов и администрации привело к тому, что университет попросту закрыли на два года. Самые способные молодые люди, приехавшие в столицу за высшим образованием, остались без дела и занялись созданием тайных политических обществ, строивших планы по свержению самодержавия.

Левая петербургская интеллигенция видела предназначение самого передового в стране города в том, чтобы указать верный путь всей консервативной Российской империи. В 1870-х годах группа студентов-радикалов, вошедших в историю как «народники», выдвинула концепцию хождения в народ с целью разжигания крестьянской революции. «Безумным летом» 1874 года более 2 тысяч студентов19 разошлись по русским деревням. На общем собрании, состоявшемся еще зимой, студенты постановили освоить какое-нибудь ремесло в качестве прикрытия для передвижений от села к селу. Голосованием было выбрано сапожное дело, и даже нашелся некий политически сознательный мастер, который провел с ними несколько практических занятий. По весне столичные студенты отправились из столицы в Россию, с которой были едва знакомы.

Чтобы не выделяться в сельской глубинке, они сменили одежду: вместо петербургских нарядов по западной моде мужчины надели крестьянские рубахи и поддевки, женщины – простые платья и косынки. На смену очкам библиотечных умников пришли лапти деревенской бедноты. Как петербургская архитектура копировала лучшие западные образцы, так и сами петербуржцы копировали европейские моды и манеры. Но теперь, отказавшись от своего костюма, жители столицы осознали, что европейский наряд больше не является ширмой, что он стал частью их существа. А вот в русском наряде они смотрелись не особенно достоверно.

В деревнях народники столкнулись с непредвиденными трудностями. Сапожников в сельской России было предостаточно, поэтому их услуги оказались никому не нужны. В качестве запасного варианта они представлялись сведущими в других ремеслах, но на поверку оказывалось, что они в них ничего не смыслят. В надежде развить политическое сознание масс студенты распространяли воззвания революционного содержания, но поскольку большинство крестьян не умели читать, проку от них было мало. Наконец, попытки возбудить народ крамольными речами против царя привели к тому, что крестьяне стали массово доносить на студентов в царскую охранку. К 1877 году было арестовано более полутора тысяч народников20. Многие из них оказались в Петропавловской крепости.

Поскольку народническое движение не привело к желаемым результатам, радикалы приняли на вооружение новую стратегию: раз уж крестьянам не хватает сознательности, чтобы восстать, петербургская интеллигенция должна восстать за них. Небольшая, тщательно законспирированная группа мужчин и женщин, многие из которых приехали в столицу, чтобы получить высшее образование, назвалась «Народной волей» и начала строить планы по физическому уничтожению самых видных представителей власти. Народовольцы полагали, что в строго иерархической системе Российской империи достаточно обезглавить государство, чтобы страна получила свободу. 26 августа 1879 года, в годовщину коронации Александра II, они вынесли ему смертный приговор. Будучи непримиримыми врагами самодержавия, эти радикалы были в своем роде прямыми наследниками Петра Великого и верными детьми его города. Петербург был создан с целью мгновенной модернизации России сверху; террористы тоже решили подтолкнуть Россию в будущее решительными действиями в столице. «Народная воля» состояла из людей пытливых и образованных – именно таких современных русских и производил Петербург.

К ноябрю 1880 года Александр II пережил уже с полдюжины покушений – его как будто хранило проведение. «Охота на императора», как беззастенчиво окрестили свою террористическую деятельность народовольцы, внушала Александру ужас и отвращение, и он решил попробовать умиротворить противника с помощью реформ. Царь поручил либеральному министру внутренних дел подготовить пакет новых законов, которые подразумевали ослабление цензуры, упразднение тайной полиции, а также создание совещательного органа из избранных народом представителей.

13 марта 1881 года Александр возвращался в своем экипаже в Зимний дворец, чтобы продолжить работу над указами. После традиционного воскресного смотра гвардейских караулов в Манеже он заехал во дворец своего брата великого князя Михаила Николаевича. Бомбисты «Народной воли» поджидали царя на всех возможных путях следования к Зимнему дворцу. Когда царский кортеж повернул на Екатерининский канал, народоволец Николай Рысаков бросил бомбу под императорскую карету. Грянул взрыв, поднялись клубы белого дыма – но когда он рассеялся, из кареты, осеняя себя крестным знамением, вышел царь, цел и невредим, как и после шести предыдущих покушений. Походил он при этом, по воспоминаниям очевидцев, «на чудотворный образ, плывущий на облаке». Охрана быстро схватила нападавшего. Император собственной персоной подошел к нему и погрозил пальцем очередному неудавшемуся цареубийце.