Большие девочки не плачут - Мария Жукова-Гладкова

– У вас устаревшие сведения, – заметила супруга Иваницкого. – Там уже новый лежит. С вопросом «Налево пойдешь?». И мы тут слух запустили про бордель. – Женщина усмехнулась. – Народ обязательно наведается – хотя бы посмотреть. Выживем мы Ваську отсюда. Ишь, гад, на наш курорт замахнулся.

Эта женщина мне понравилась. По-моему, камни были ее идеей. Ей хотелось поразвлечься – и она развлекалась.

Костя отсутствовал гораздо дольше, чем я ожидала. Я пока вела светские беседы с Сирым, Карасевым и четой Иваницких. Они обсуждали, как убийства повлияют на посещаемость курорта – привлекут народ или оттолкнут. Пришли к выводу, что однозначно его прославят. О нем будут говорить, случившееся станут обсуждать. А это реклама. Название останется в памяти, а об убийствах к следующему году забудут.

– Катя, ты собираешься о них писать в «Сплетнице»? – спросил Владимир Станиславович.

– Как скажет Лариса. Вообще-то у журнала другая направленность – светские сплетни, а не убийства. Но ведь можно написать, что один рыбак поймал русалку, а мужчина одевался в женскую одежду и поплатился за это. Двое мужчин не поделили женщину, один убил другого, но у нее оказался третий, и он прикончил второго.

– Катенька, мы заплатим за рекламу. Замолви словечко перед Ларисой.

– О чем это? – послышался голос моей работодательницы – и она тут же приступила к обсуждению деловых вопросов. Николай оказался рядом и был изрядно подшофе. Мне подмигнул, извлек из кармана флягу и к ней приложился, занюхал рукавом.

Я решила послушать, что говорят друзья убитого в номере Аллы мужика, и постаралась оказаться в пределах слышимости. Они помнили, что он вчера ушел «с какой-то бабой». Бабу собирались искать и допрашивать. Алла из гостиницы не показывалась.

Вернулся Костя с каким-то странным выражением лица, но быстро взял себя в руки.

– Колье забрал?

Он кивнул с отсутствующим видом. Он явно о чем-то напряженно думал.

Владимир Станиславович подошел к нам и спросил у Кости про Абдуллу – так, чтобы его никто не слышал. Вероятно, его очень волновал контракт с «Игл Констракшн», а также настрой (и настроение в целом) арабского шейха, оказавшегося на горнолыжном курорте (естественно, без лыж и даже без инкрустированных бриллиантами палок), и он интересовался, стоит ли отправить Абдулле какой-нибудь подарок к Новому году.

– Если отправлять, то в гостиницу. Женам, – сказал Костя.

– А это мысль! – воскликнул Сирый, потом повернулся ко мне. – Катенька, вы с Костей сегодня ночью заглянете на огонек? Будет вечеринка, только не у меня, а у Иваницких. Вероника организует. И вообще у них отдельно стоящий дом, а я живу в гостинице. Все-таки если праздновать по-нашему, по-русски, то лучше в отдельно стоящем доме, правда? Я буду очень рад вас видеть. И, конечно, будут подарки. Приходите. Вот тут отмечено месторасположение дома.

И Владимир Станиславович вручил мне размноженный на ксероксе лист бумаги с планом местности. Дом Иваницких был отмечен крестом. Он был в пределах пешей досягаемости от основных зданий курорта. Да тут, пожалуй, все было в пределах пешей досягаемости.

Подъехала труповозка, тела упаковали в черные мешки, застегивающиеся на молнию, и увезли. Полиция уехала, народ стал расходиться. Развлечение закончилось.

– Поехали, Катя, – позвал Костя. – Нужно немного отдохнуть перед ночными празднествами.

Мы распрощались с владельцами курорта, Ларисой (которая мне подмигнула) и Николаем, который, по-моему, уже мало что соображал. В машине я спросила у Кости, что ему удалось выяснить в здании гостиницы.

– Комиссара я предупредил о том, что ты обменялась местами с моей знакомой. Ты живешь у меня, Алла тут. Он решил, что это очередные странные отношения русских. Я поменял баб. Но нам плевать на то, что он решил. Нам просто не нужны лишние вопросы, если полиция будет проверять документы и фамилия в документах не совпадет с фамилией зарегистрированного в номере человека. А так все понятно. Или непонятно, – Костя усмехнулся. – Но комиссар предупрежден, а это самое главное. В смысле, в отношениях с местной полицией.

– Но случилось что-то еще, – сказала я утвердительно.

Костя кивнул.

– Колье фальшивое?

Костя рассмеялся, засунул руку во внутренний карман и извлек небольшую черную коробочку.

Я открыла ее на коленях. Тут солнечный луч как раз проник сквозь боковое стекло джипа и упал на камни. Они заискрились и засияли. Мне никто никогда не дарил таких дорогих вещей. Колье, которое Владимир Станиславович оставил у себя, было гораздо дешевле. Основа этого была из белого золота, камни должны были лечь в ложбинку под шеей. Бриллиантов насчитывалось пять.

– Катя, мне не хочется тебя расстраивать, но колье, возможно, придется вернуть. Поэтому постарайся не влюбиться в него.

– А разве в вещи влюбляются?

– Еще как! Половина из собравшихся на этом курорте девушек, если не три четверти, страдают от любви к вещам.

– А не к деньгам?

– Это просто не обсуждается. Но я сам неоднократно становился свидетелем того, как наши девушки и женщины просто опустошают лавки. Надо, не надо, но все равно берут. И не в одном экземпляре, а пять, десять, а то и больше! Например, известный случай. Подруга одного олигарха купила сразу пятнадцать сумочек, после чего он установил лимит на ее траты по карточке. Это патология какая-то.

– А если это девочки из провинции, детство которых прошло в нищете? Не было ни одной сумочки, только протертые полиэтиленовые пакеты, неоднократно стиранные, и папин рюкзак, с которым ходила и в школу, и в магазин. Если девочка в Петербург или Москву приехала с одним старым чемоданом или вообще с одним пакетиком целлофановым (знаю такой случай!), в свитерочке и протертых джинсах? Знаешь, как хочется хорошо одеваться? В особенности когда ты видишь девушек в бриллиантах и золоте, на дорогих машинах, а тебе нужно на метро, а потом на автобусе возвращаться в казенное жилье на окраине города? Я прошла через это! Я приехала практически ни с чем. Знаешь, как у меня внутри все переворачивалось, как мне хотелось выть, когда так называемые подружки в модельном агентстве спрашивали: «Что, опять на рынке одевалась?» и сообщали, в каком бутике новая коллекция. А знаешь, как я рыдала, когда мои первые и на тот момент единственные фирменные брючки порвались? Поэтому, если тебе выпадает счастливый билет и у тебя появляется возможность покупать любые вещи, ты их покупаешь! Не одну, не две, а пять! Не сдержаться!

– Но ты же сейчас не ходишь по бутикам, – заметил Костя.

– Ты забыл, что у меня сейчас нет денег?! Я не собираюсь тратить те пятьсот долларов, которые мне дала Алла. Я сюда приехала, имея всего сто пятьдесят евро и рассчитывая на двадцать в день от Ларисы. Все! Какие бутики? Я научилась экономить и сдерживаться. И вообще-то я три года прожила с Владимиром Станиславовичем, который мне ни в чем не отказывал. Я утолила свой голод. Но я тоже прошла через стремление скупать все подряд в тройном количестве.