Долг - Гера Фотич

В этот момент Юля сделала ещё один шаг по направлению к доктору. И тут взгляд её упал вниз. Туда, где около незнакомых мужских ботинок, призывно сверкнув, заискрилась мелкими камешками, перекатываясь с боку на бок, вращаясь, гулко постукивая ребрами, её корона, умоляя о спасении.

Юля подбежала, присев на корточки подхватила её, прижала обеими руками к груди. И оттуда, с колен, посмотрела вверх. Серый, в трещинах, потолок тянулся к ней присосками своих пыльных люстр, пытаясь заслонить незнакомое лицо мужчины, растерянно глядящее на неё сверху, пронизывая взглядом полным горечи и отчаяния. Словно маленькой девочкой, она испуганно глядела на образ божества, когда-то впервые вознесённый над ней приходским священником. Ощущая всевышнее могущество и собственную ничтожность.

— Прости меня, прости! — тихо зашептала она куда-то вверх, смущённо перебирая пальчиками, словно чётки, знакомые металлические узоры и заострённые грани камешков.

Маленькие слёзки раскаяния потекли из глаз по щекам, пробивая блестящую дорожку среди сгрудившихся от удивления веснушек.

Так и не ощутив ног, Игорь, продолжая висеть в безвоздушном пространстве, опустился к ней. Обняв за плечи, прижал к себе так сильно, как только мог, зашептав:

— Что ты, любимая! Что ты? Я с тобой моя девочка! Я с тобой.

Юля закрыла глаза, прижалась лицом к его шее. Почувствовав знакомый родной запах, шумно вдохнула его, наполнив лёгкие тем далёким весенним ветерком, с апельсиновым привкусом мякоти. Высвободила одну руку, и провела ею по лицу Игоря. Напряжение спало, и слёзы прорвались беззвучной лавиной. Просто потекли как весенние ручейки, выбирая наиболее свободный путь. Неожиданно закапали через губы, преодолевая радостную счастливую улыбку. Проникли в рот, огибая появившиеся на щеках ямочки, стекли на подбородок и дальше вниз под рубашку Игорю. Юля прижалась сильнее, чувствуя, как вслед за слезами проникает внутрь этого желанного тела.

Холодные, заострённые углы металлического кокошника ядовитым жалом впивались Игорю в грудь, возвращая его обратно в постепенно срастающееся единое тело.

Дождь прекратился.

— Вы что, ещё не успели познакомиться со своими маленькими личи? — насмешливо спросил старик, — их нельзя обижать! Они не разговаривают как мы. Могут, только, мурлыкать и свистеть, в чём вы только что убедились! Ну, правда, ещё кивать, или мотать головой, обжигать и улыбаться, растягивая в стороны верхнюю присоску. Постепенно разберётесь. Кстати, между собой, они тоже общаться не могут, поскольку являются конкурентами, а уступать не научились. Хотя, понимают друг друга на расстоянии. С этим вы ещё познакомитесь.

Он сел на находившийся рядом выступ и предложил, приходящим в себя от испуга, выпускникам присоединиться к нему.

— Конечно, — продолжил он, — вам должны были о них рассказать ещё на суше. Думаю, что у вернувшихся на сушу стариков, остались не самые лучшие воспоминания об этих существах. Да и я не уверен, смогу ли предупредить молодое поколение о том, что их ждёт. Вспомните, как горды вы были, покидая сушу! Стоит ли такой правдой разрушать всеобщую иллюзию, и вносить хаос в этот мир? Как видите, мне недолго осталось жить в воде. Загнивающие жабры и прозрачные перепонки уже не привлекают внимание личи. Им нужны здоровые, крепкие организмы вроде ваших. Как вы заметили, они дарят нам наслаждение, одновременно, высасывая питательные вещества, которые мы поглощаем из шаров. А заодно и наши собственные. Радуйтесь, пока они висят у вас спереди и дарят наслаждения. Такие большие личи, как вы только что видели, присасывают вас за спину! И удовольствия совсем не получаешь, когда болтаешься у них на присоске! Периодически личи меняют партнёра, если он им перестал нравиться. В определённый период, они в темноте выползают на сушу и откладывают яйца, зарывая их в песок. Спустя некоторое время, скорлупа треснет. На свет появятся подобные вам существа, которые будут приняты интернатом на воспитание. Таков круговорот жизни в нашем мире. Видите, как всё просто!

Гарри и Стив молчали, ошарашенные услышанным. Они вопросительно смотрели то на старика, то себе между ног, где урча и потягиваясь в утренних лучах солнца, проникающих через поверхностные слои нежились их новые знакомые.

— Постарайтесь их понять! — на прощанье сказал старик, и вернулся к своим обязанностям.

Что-то надломилось в душах выпускников. Их весёлости и беззаботности, обретённой при встрече с водой, пришёл конец. Постепенно вернулись сбежавшие толстяки и продолжили свои занятия. Прошедшие переживания обострили чувство голода, и все яростно принялись поглощать шары. Наевшись досыта, Гарри и Стив решили обследовать близлежащую местность.

Внизу начиналось огромное плато, вокруг которого, полого или отвесно, поднимались нагромождения скал, с прорубленными в них нишами пещер. Вдоль выглядывающих горных пород, были образованы неширокие проходы пронизывающие насквозь вертикальные стены хребтов и ущелий. Ниши служили как общепитом, так и местом для ночлега.

Уже от толстяков они услышали, что раньше в этих пещерах звучала музыка. Точнее это были звуки издаваемые жителями водной стихии, подобранные особым образом и воспроизводимые на осколках пород. Все восторгались, слушая замечательные композиции. Но личи не нравилась такая эмоциональность. Она мешала им спокойно отдыхать и питаться, сидя на животах. По этой же причине запретили и лёгкую танцевальную музыку. Кому понравиться болтаться на подпрыгивающем объекте питания? Говорили, что раньше существовало много чего интересного. Последним запретили игру в костяшки на выступах пещеры. Уж очень часто были эмоционально несдержанны партнёры. Махали руками, вскакивали, бывало случайно и личи доставалось. Личи свистели, хулиганов утаскивали в тюрьму, откуда те уже не возвращались. Теперь из всех развлечений осталось только одно — это поедать шары. Пожилые намекали на то, что есть некоторые незаконные развлечения, но конкретно не рассказывали, ссылаясь на то, что всему своё время.

Всё это услышали Гарри и Стив, познавая место своего обитания.

Об этом говорили все, не стесняясь и не понижая голоса. Только очень равнодушно. Без эмоций — чтобы не потревожить штуковины у себя между ног и на животе. Оказывается, Личи ничего не слышали, зато хорошо понимали жестикуляцию и эмоции. Их можно было поносить, на чём свет стоит, но, не переживая внутренне. Это понравилось друзьям, и они решили попробовать.

— Негодная тварь, — начал Гарри, — какого хрена ты залезла мне между ног и прицепилась на мой выводящий отросток!

— Да чтоб ты подавилась, гадина ползучая…, — поддержал его Стив. Но видимо переусердствовал и за свои эмоции получил предупреждающее ощущение лёгкого ожога между ног.

— Зараза, она жжётся, — как можно спокойней сообщил он Гарри.

В связи с чем, это занятие им быстро надоело, и они продолжили знакомство, постепенно расширяя, обжитый регион. Всё вокруг было им в новинку. В интернате они изучали всё теоретически. И только теперь могли на практике применить свои знания.