Принцесса и ковбой - Кортни Пакард

— Здравствуй, принцесса. — Ральф протянул букет бледно-алых роз. — Как же я соскучился по тебе!

Неловкость первых минут после разлуки, быстрые взгляды из-под полуопущенных ресниц, предательская слабость в ногах, борьба с желанием разрыдаться от счастья…

— Проходи, — наконец произнесла Долли, еле шевеля губами.

Ральф похудел, на загорелом лице сияла улыбка, в которой не было и тени смущения, поля неизменной ковбойской шляпы отбрасывали на кожу тень, подчеркивая резко очерченные скулы, выдающие упрямство и гордость.

Он показался Долли чужим и далеким, словно отсутствовал не месяц, а несколько лет. Она не знала, о чем говорить с этим человеком, который спокойно и уверенно, как у себя дома, доставал с полки вазу.

— Ты всегда забываешь поставить цветы в воду. — Он обернулся и, словно почувствовав что-то, подошел и обнял Долли за плечи. — У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.

Она прижалась щекой к его теплой ладони и задохнулась от узнавания. Вот его губы, вот чуткие руки, скользящие по спине, едва уловимый горьковатый аромат туалетной воды, жестковатый на ощупь ежик коротко стриженных волос…

Ральф поцеловал ее и немного отстранился, продолжая удерживать. Сколько бессонных ночей он провел, мысленно рисуя этот образ! И вот они снова вместе, и оглушительный восторг заполняет сердце. Но в глазах Долли он читал не только радость, там что-то другое таилось в глубине — затаенная грусть или сожаление.

Ральфу хотелось закричать, что ничего не изменилось, но привычная настороженность останавливала его. Подчас в то, что ты любим, поверить очень трудно, разум требует неопровержимых доказательств и не позволяет эмоциям брать верх. Даже если сердце выстукивает одно и то же, сознание не прислушивается к нему. Только в юности можно совершать глупые поступки, но с возрастом накопленный опыт все сильнее давит на плечи.

— Я приготовила ужин, — прошептала Долли. — Ты, наверное, голоден? Пойдем за стол.

Наливая в тонкостенные бокалы шампанское, Ральф думал, что совсем не так представлял себе это свидание. Ему казалось, что стоит им прикоснуться друг к другу, как страсть вспыхнет и для слов уже не останется места, в них просто не будет нужды.

Но вместо того, чтобы заняться любовью, он сидел над тарелкой, задумчиво вертя в руках вилку, и пытался собраться с мыслями.

— Вкусно? Положить еще? — Долли в роли гостеприимной хозяйки выглядела не слишком уверенно.

Все происходящее было похоже на спектакль, в котором актеры то и дело забывают текст, а суфлер уснул и не подсказывает нужных фраз.

— Нет, принцесса, достаточно. — Ральф отпил глоток вина. — Расскажи, чем ты занималась?

— Работала. Кларк просто завалил меня делами.

— Ты не устала?

— От чего? — удивленно спросила Долли, не понимая, к чему он клонит.

— Ну… От такого образа жизни. — Ральф с трудом подбирал слова. — Тебе не хочется что-то поменять?

Она замерла, чувствуя, как холодеют руки. Неужели он сейчас сделает ей предложение? Об этом мгновении, тайно или явно, мечтают все без исключения женщины. Вот сейчас он достанет из кармана футляр с золотым кольцом и спросит, согласна ли она, Долли, стать его женой. Но Ральф молчал, дожидаясь ответа на свой вопрос.

— Может быть, я не думала об этом. А что? — Она подалась вперед, чтобы не пропустить ни звука, вся внутренне сжимаясь, словно пружинка.

— Мне кажется, тебе стоило бы отдохнуть, взять, например, отпуск…

— Кларк не позволит, он и так жалеет, что отпустил нас на неделю.

Ральф покачал головой: эта женщина действительно так предана своему делу или просто притворяется? И вообще, он до сих пор не мог понять, зачем, имея в банке счет с шестью нулями, тратить драгоценное время на каких-то мелких воришек. Принцесса должна жить в замке, просыпаться в полдень, бродить по пляжу, наслаждаясь прекрасными солнечными днями, путешествовать по миру. Но уж никак не изнурять себя трудом. Ральфа раздражало это несоответствие истинного положения Долли в обществе и придуманного ею для себя образа.

— Ты выглядишь усталой, я беспокоюсь за тебя.

Она с безразличным видом махнула рукой. Ничего не произошло, просто разыгралась фантазия. С какой стати Ральфу мечтать о ней, как о жене, когда его ждут в Техасе. Долли вдруг почувствовала жгучую обиду — и на этого хладнокровного ковбоя, и на свою собственную судьбу, которая просто потешалась над ней, поманив надеждой и оставив ни с чем.

— Уже поздно. — Долли встала из-за стола и принялась собирать посуду, не глядя на Ральфа. — Извини, но мне завтра рано просыпаться.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — недоверчиво спросил он, не двигаясь с места.

Она молча посмотрела ему в глаза, но не смогла заставить себя кивнуть.

— Так чего же ты хочешь, принцесса? — Ральф притянул ее к себе и обхватил за бедра. — Скажи, я исполню любое твое желание.

— Тебя! — прошептала она, сдаваясь. — Только тебя.

Они ласкали друг друга исступленно, словно вымещали всю накопившуюся горечь, словно были не любовниками, а заклятыми врагами. Когда Ральф овладел Долли, она вскрикнула и забилась в его руках, впиваясь острыми ногтями в плечи и оставляя на коже глубокие царапины. А он буквально вдавливал ее в постель, потеряв над собой контроль, и двигался резко, сжимая зубы, чтобы заглушить стоны.

Потом они лежали рядом, но будто разделенные невидимой стеной, соприкасаясь лишь кончиками пальцев. Близость не принесла наслаждения, не утолила жажды обладания. И оба чувствовали себя обманутыми, разочарованными и совершенно обессиленными.

— Что с нами происходит? — всхлипывая, спросила Долли и уткнулась лицом в подушку, скрывая слезы. — Это невыносимо, я не могу так больше.

— Прости меня. — Он нежно погладил Долли по разметавшимся волосам.

— Мы оба виноваты. — Она натянула на себя одеяло, почувствовав вдруг неловкость из-за наготы. — Наверное, нам не стоит продолжать…

Ральф промолчал, и это молчание сказало Долли больше, чем любые объяснения. Значит, он просто не решался первым предложить расстаться, опасаясь бурных сцен с ее стороны, упреков, обвинений. В общем, всего того, что приписывают каждой женщине. Но это напрасно, она не собиралась умолять его остаться. Надо только поскорей поставить точку в затянувшейся истории.

— Ты слышишь меня? — немного раздраженно спросила Долли.

— Да, конечно.

— Ну и что?

— Я не знаю, что ответить. Ты сама выбираешь, с самого начала все решала ты. — Ральф с горечью усмехнулся. — А я лишь исполняю твои прихоти, принцесса.

Долли вскочила, возмущенная до глубины души. То, что в словах Ральфа была правда, еще сильнее разозлило ее. Изумрудные глаза сверкали, как у дикой кошки, все тело напряглось, будто перед прыжком.