Сбежавший тролль - Мэтт Хейг

— Почему ты в моей одежде?

— Почему… ты… в… моей… одежде?

— Прекрати за мной повторять, — сердито сказал Сэмюэль.

— Я извиняюсь, Сэмюэль Блинк, — и Тролль-сын начал стягивать свитер.

— Нет, на это нет времени. Нам нужно убрать тебя из этой комнаты. Они тебя найдут, если ты останешься здесь. Тебе придется пойти на чердак.

— Чердак?

Сэмюэль показал наверх.

— Это на небе?

— Нет, это вверх по лестнице. А теперь поторопись, пока тетя Ида с дядей Хенриком внизу. Давай. Иди за мной. Но постарайся вести себя как можно тише. И не рыгай!

И Сэмюэль подвел Тролль-сына к лесенке, которая вела на чердак. Тролль-сын выглядел напуганным, но послушно последовал за Сэмюэлем наверх, в сумрачную комнату, полную пыли, паутины, старых чайных коробок и фотографий в рамках, на которых дядя Хенрик прыгал с трамплина.

— Отлично, — сказал Сэмюэль. — Здесь ты останешься, пока мы не придумаем что-нибудь получше. Ты можешь спать вон на том матрасе, и я принесу тебе поесть, когда смогу…

Тролль-сын кивнул, но все еще выглядел напуганным.

— Сэмюэль? Сэмюэль? — раздался снизу голос дяди Хенрика. — Ты хочешь еще горячего лимона?

— Мне надо идти, — прошептал Сэмюэль и поспешил к люку. — Я еще вернусь.

РИСКОВАННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НОМЕР ПЯТЬ — СЛЕД НОГИ С ТРЕМЯ ПАЛЬЦАМИ

Тетя Ида была снаружи и как раз вешала на веревку свои многочисленные кальсоны, когда вдруг заметила странный след на земле. След ноги с тремя пальцами, похожий на след ноги тролля.

— Хенрик, выйди и посмотри на это.

И Хенрик согласился с ней: это действительно выглядело подозрительно. Поэтому они поднялись наверх, чтобы перекинуться парой слов с Сэмюэлем.

— Нет, я здесь не видел никаких троллей, — сказал он.

— Ну, если увидишь, то сразу же скажи нам, — попросила тетя Ида. — У нас будут оччень большие проблемы, если на нашей земле обнаружат тролля. Ты это понимаешь, не так ли?

— Да, — ответил Сэмюэль.

— Мы не должны иметь ничего общего с лесом. И если какое-то существо покинет лес, мы должны будем удостофериться в том, что оно вернулось обратно. Ты понимаешь?

— Я понимаю, — сказал он и подтвердил сказанное кашлем, вспомнив вдруг, что ему полагается болеть.

— Ладно, Ида, — мягко произнес дядя Хенрик. — Я уверен, что Сэмюэль говорит нам правду.

И Сэмюэль старался выглядеть как можно более невинно, повыше подтягивая одеяло, чтобы убедиться, что оно закрывает сброшенную блузу Тролль-сына.

Пока двое троллей шли по лесу, Улучшитель поймал себя на том, что любуется пейзажем. Он никогда еще не был в этой части леса и находил, что здесь необыкновенно красиво.

Видите ли, это была одна из причин, по которой Улучшитель считал себя лучше других троллей в Троллхельме. Он умел ценить прекрасное. А послеполуденное солнце, дрожащее в просветах густой хвои, было прекрасно. Уже много лет Улучшитель не выходил наружу при дневном свете. Конечно, Тролль-папа не выходил из дома днем так же давно, но Улучшитель был уверен, что даже если бы у него был глаз, он все равно не смог бы оценить эту красоту. И нельзя сказать, что Улучшителю это не нравилось. Нет, ему нравилось быть лучше, чем эти нечистые тупые тролли вроде Тролль-папы. И он пребывал в таком хорошем настроении, что даже снизошел до короткой беседы со своим компаньоном.

— Ну, Тролль-папа, есть кое-что, чего я не понимаю.

— Что это, мистер Улучшитель, сэр?

— Почему с самого начала ты был так уверен, что Тролль-сын сбежал во Внешний мир? Ведь лес теперь безопасен. Он мог пойти жить к пикси или туда, к хюльдрам. — Навострив уши, он мог расслышать отдаленный звук посвященных солнцу гимнов, которые распевали хюльдры.

— Нет, он во Внешнем мире, мистер Улучшитель, я уверен в этом.

— Да, но почему? Зачем ему снова видеть этого человеческого мальчика?

Тролль-папа вздохнул и почесал свою бороду.

— Я не знаю, мистер Улучшитель, сэр. — Он тоже слышал далекое пение хюльдр, и этот звук, казалось, нес с собой какую-то новую мудрость, дававшую Тролль-папе более ясное осознание ситуации. — Понимаешь ли, мистер Улучшитель, если уж быть с тобой совсем честным, то я должен сказать, что Тролль-сын никогда не был счастливым мальчиком. Он всегда хотел что-то, чего у него нет, а с тех пор, как увидел Сэмюэля Блинка с его изящными человеческими манерами, он все время хочет стать кем-то, кем он никогда не сможет быть.

— Я не очень тебя понимаю, — сказал Улучшитель, наблюдая за тем, как Тролль-папа сейчас ударится коленом о низко висящую ветку.

— Ай!

— О, прости, пожалуйста. Я не заметил ее, — соврал Улучшитель, улыбаясь. — Продолжай.

— А о чем я говорил? — спросил Тролль-папа, потирая колено.

— О Сэмюэле Блинке.

— Ах, да. Ну, я думаю, что Тролль-сын так впечатлился человеческим мальчиком, что сам захотел стать человеком.

Улучшитель умолк. Он вспомнил тот день много, много лет назад, когда ему сказали, что он тролль. Он вспомнил все те счастливые годы, когда он верил своим глупым родителям! Та минута, когда он обнаружил, что он тролль, была самой страшной в его жизни. Вы, как добрый читатель, скорее всего, думаете теперь, что он должен был почувствовать симпатию к Тролль-сыну. Но это было не так. Улучшитель сгорал от стыда, вспоминая о собственной глупости: о том, как он верил в то, что он человек. А уж то, что одноглазый тролль вообразил, что люди из Внешнего мира примут его, было просто-напросто смешно.

Но тут у него в голове эхом прозвучала фраза Тролль-папы.

«С тех пор, как он увидел Сэмюэля Блинка с его изящными человеческими манерами…»

И тогда в голове у него зародился и начал расти новый план. Не станет ли он лучшим Улучшителем, если у него будет человек, за которым можно наблюдать, которого можно изучать и использовать в качестве образца? Кто-то, кого он мог бы держать при себе в Башне улучшения. Человек. Чистый, без бугров на лице, хорошо воспитанный человек. Кто-то, кого он мог бы допрашивать, изучать и ставить на нем эксперименты. Да, тогда он сможет точно выяснить, как люди говорят, как они моются, как они одеваются и как они причесывают волосы.

Да. Это был он!

Идеальный инструмент для улучшения.

Настоящий живой человеческий мальчик, которого можно взять за образец.

«Сэмюэль Блинк, — произнес он про себя, оставляя за спиной стихающие мелодии поющих хюльдр. — Твое будущее в моих руках».

— Ну что, ты не передумал, Хенрик? — сказал мистер Мюклебуст в ту ночь, когда девочки должны были ночевать вместе. — Еще не надумал рассказать мне, что случилось в лесу?