Стечение обстоятельств - Алина Аркади

‒ Что ж, жаль, ‒ тушуется Елена. ‒ Но обещайте подумать.

‒ Могу прислать кого-то из своих парней, если вашей дочери так необходим охранник.

‒ Нет-нет, вот если бы вы…

‒ Занят, ‒ отрезаю, чтобы избежать дальнейшие разглагольствования. ‒ Отец, нам пора.

Прощаюсь, бросив сухое «прощайте», и направляюсь к выходу, не дожидаясь отца. Морозный воздух врывается в лёгкие. Не могу надышаться после душного ужина и неприятной компании. Отец появляется минут через десять.

‒ Мог бы быть и повежливее, ‒ тут же прилетает недовольный рык. ‒ Ты понравился Веронике.

‒ Она мне не понравилась. Ей сколько? Под сорокет?

‒ Тридцать три. Руководит консалтинговым отделом в компании отца. Умная, образованная, уверенная в себе. У вас могли бы быть прекрасные дети…

‒ У меня на неё не встанет. ‒ Подкуриваю сигарету, глубоко затягиваясь.

‒ Глеб!

‒ Говорю, как есть. Плоская и костлявая. А ещё рыжая. Не мой типаж.

‒ Какой твой? ‒ не унимается отец.

‒ Брюнетки. ‒ Мгновенно всплывает образ Арины: растрёпанная, раскрасневшаяся, скачет на мне, откинув голову назад и прикрыв глаза. По телу проносится стрелой возбуждение.

‒ Оставшиеся две ‒ брюнетки, ‒ губы отца растягиваются в улыбке, ‒ придётся выбрать.

‒ Посмотрим на представленные варианты. Мне пора. Пока. Верный пёс заждался, ‒ киваю в сторону автомобиля. Всё это время Лев пристально наблюдает за нами, считывая эмоции.

‒ Будь готов через пару дней познакомиться со второй, ‒ кричит мне вслед. ‒ И не смей отказываться!

‒ Понял, ‒ рычу себе под нос.

Пара фраз и никакого давления. Ганина является не самой важной фигурой, поэтому отец начал с неё ‒ максимально непривлекательный вариант. Он всё делает по нарастающей и могу предположить, что именно третья невеста и бизнес семьи, являются тем лакомым кусочком, за который мой родитель будет биться упорно и жёстко, прогибая под брак.

‒ Доброе утро. ‒ Арина заскакивает на заднее сиденье, и короткое платьишко подскакивает, оголяя бедро и являя край кружевных чулок.

Веду взглядом по стройным ножкам, и она смущённо тянет платье вниз, прикрывая колени.

‒ Куда так вырядилась? Полуголой задницей маячить перед одногруппниками? Или перед одним ‒ как его там, Кирилл?

‒ Нет, ‒ машет головой, ‒ просто решила разбавить образ чем-то новым. Я всё время в джинсах…

‒ Меня устраивает, ‒ рычу, представляя, как на неё палятся другие. ‒ На улице минус четыре, а тебя только сапоги до колен и дублёнка частично греют. Всё остальное инеем покроется.

‒ Я же в машине. Вышла и сразу в институте. Пешком не хожу, на общественном транспорте по городу не передвигаюсь.

‒ Я тебя сейчас высажу на полпути и потопаешь своими двоими до самого универа, чтобы ощутила все прелести зимы на собственной пятой точке.

‒ Не надо, Глеб, ‒ жалобно скулит.

‒ Первый и последний раз ты в этой тряпке. Одеваться нужно по погоде. Ты меня услышала?

Вскидывает взгляд, смотрит насупившись из-под ресниц. При всех своих познаниях географии, я бы не смог добраться туда, куда она меня сейчас уверенно посылает.

‒ Услышала.

‒ Это хорошо, потому что в следующий раз заставлю переодеться.

Отъезжаем от дома, провожаемые отцом Арины, внимательно рассматривающим меня сквозь боковое стекло пассажирской двери. Дочь он не видит из-за плотной тонировки. Не нравится мне этот испытывающий взгляд, подобный тому, как на всех смотрит Лев, ожидая подвоха.

‒ Отец вчера спрашивал почему задержалась?

‒ Нет. Мы так хорошо вчера провели вечер, ‒ глаза Арины загораются, ‒ ужинали вдвоём, разговаривали обо всём, пока не появилась Вера…

‒ Напрягает?

‒ Да. Она и Катя. Крутятся вокруг отца, обхаживают, ластятся, увлекают в свои дела, отодвигая меня. Хотя, я ведь знаю, что между супругами не всё хорошо… ‒ осекается и прикусывает губу ‒ сказала лишнего.

‒ С чего ты так решила? ‒ задаю вопрос, но Арина молчит, решает, имею ли я права на такую информацию.

‒ На днях стала свидетелем их разговора ‒ холодный, сухой, скорее, как между людьми, которые не очень хорошо ладят друг с другом. Да и живут они в разных спальнях.

‒ Люди могут жить в отдельных комнатах по разным причинам: неудобства, храп, разные биоритмы.

‒ Неудобства? ‒ придвигается ближе, вклиниваясь между сидениями.

‒ Именно. Моя мать всегда ложиться рано, а отец до поздней ночи сидит в кабинете с документами. Ей очень не нравится, когда, придя посреди ночи в спальню, он начинает готовиться ко сну, при этом издавая множество посторонних звуков. Естественно, она просыпается и говорит отцу всё, что думает о нём в данный момент. Поэтому у них правило: задержался за работой ‒ ночуешь в гостевой спальне.

‒ О, а это нормально?

‒ Вполне, если ты заботишься о спокойствии человека, с которым живёшь под одной крышей.

‒ А ты о ком-нибудь так заботился? ‒ Нашла момент, паршивка, чтобы выспросить.

‒ Нет. Никогда. Так что, возможно, между ними нет проблем.

‒ Ну, знаешь, ‒ отодвигается, устраиваясь поудобнее, ‒ разговор был неприятным и на повышенных тонах.

‒ А о чём? ‒ И вот на хрена мне это надо? Проблемы чужой семьи и незнакомых людей.

‒ Я так и не поняла толком, ‒ пожимает плечами, ‒ какие-то договорённости, которые папа не спешит выполнять. Вера на него давит, подталкивая и требуя уверенных шагов. Я услышала только конец беседы.

‒ Услышала? ‒ усмехаюсь. ‒ Котёнок, ты подслушивала?

‒ Не намеренно! Чтобы подняться наверх, нужно пройти мимо кабинета отца. Дверь была приоткрыта, разговаривали громко. Вот и всё.

‒ Сделаю вид, что поверил.

‒ Ой, всё, ‒ закатывает глаза, громко цокая.

‒ Весомый аргумент ‒ не спорю, ‒ улыбаюсь, принимая лукавый взгляд, которым меня одаривает Котёнок. ‒ Приехали. Выходи. Пар сколько?

‒ Три. До часу.

‒ В час приеду. Ты стоишь и ждёшь, если задержусь. Поняла?