Последнее Евангелие - Дэвид Гиббинс

«Портреты отца и брата!»

Все кусочки головоломки вдруг собрались воедино. Джек почувствовал неистовый прилив волнения. Так, что-то еще… Что-то еще зародилось в голове после разговора с Костасом о Плинии Старшем днем раньше! Джек потянулся к сумке, сердце бешено колотилось, достал небольшую красную книгу и положил ее на стол под луч фонаря. Потом надел пылезащитный респиратор, осторожно поднял древний свиток папируса, легонько встряхнул и направил на него луч света.

— Да будь я проклят! — Джек усмехнулся.

— Что это? — спросил Костас.

Джек направил на стол луч света так, чтобы все могли увидеть свиток.

— Взгляните, внизу второй слой папируса, более грубый, чем верхний. Это означает, что поверхность самого лучшего качества, а низ свитка укреплен менее ценным папирусом. Если я не ошибаюсь, ширина такого папируса — ровно один римский фут.

— И что?

Положив свиток на стол, Джек взял в руки книгу — современную копию «Естественной истории».

— Послушайте, что Плиний говорит о папирусе. Книга 13, Глава 79. «Император Клавдий несколько улучшил качество. Папирус во времена Августа был столь тонким, что не выдерживал давление пера. Вдобавок все написанное просвечивало, а если писали на обратной стороне, расплывались чернила. Более того, чрезмерная прозрачность бумаги смотрелась уродливо. Поэтому нижний слой свитков стали изготавливать из папируса среднего качества, а поперечные верхние части из высшего. Клавдий также увеличил ширину листа до фута».

Морис склонился над столом и принялся пристально изучать лист папируса сквозь очки.

— По-моему, чернила самого лучшего качества на тот момент, — взволнованно сказал он наконец. — Галльские чернила, по всей вероятности. Изготовленные из чернильного орешка. Я в этом немного разбираюсь, вы в курсе. Изучал разнообразные виды чернил, когда мы нашли документы из папируса, в которые заворачивали египетские мумии. Плиний и об этом писал.

— Хочу высказать довольно необычное предположение. — Джек осторожно положил листок на стол и пристально посмотрел на друзей. — Возможно… Подчеркиваю, возможно, мы сейчас стоим в кабинете человека, которого, по идее, здесь не должно было быть, который, как говорит история, умер за четверть века до извержения Везувия.

— Человек, который когда-то правил империей, — тихо добавила Мария.

Морис, медленно кивая, прошептал:

— Тиберий Клавдий Друз Германик Цезарь.

Джек подставил монету под свет.

— Не император Клавдий, не бог Клавдий, а Клавдий-ученый. Клавдий, который зачем-то сфальсифицировал собственное отравление. Исчезнув из Рима, он спрятался на этой вилле и жил до извержения Везувия в 79 году, и только тогда, как и Плиний Старший, канул в Лету.

Повисла гробовая тишина. Костас хитро посмотрел на Джека и сказал:

— Ты собираешься переписать очередной маленький кусочек истории?

— Не такой уж маленький! — Мария склонилась над нижней полкой в углу комнаты. — Джек, здесь еще. Целая груда книг!

Джек обошел стол. Все буквально раскрыли рты от удивления. Прямо перед ними под полками, которые они увидели с самого начала, были еще две полки с десятками цилиндрических сосудов высотой восемнадцать дюймов каждый.

— Закрыты крышками и запломбированы известковым раствором, — с недовольством заметил Морис. — Сделаны из камня. На первый взгляд — из египетского мрамора. Очень похожи на канопы — древнеримские кувшины, использованные не по назначению. Сэкономили ребята!

— А вот этот открыт! — Мария посветила фонариком на горлышко кувшина, стоявшего на нижней полке справа.

В выдолбленной в стене полости шириной примерно один фут виднелись узкие цилиндрические очертания. Одного предмета, казалось, не хватало.

— Эврика! — воскликнул Морис. Голос его от захлестнувших эмоций звучал напряженно.

— Что там? — спросил Костас.

— Свитки папируса! — ответил Морис. — Туго скрученные свитки папируса.

— Джек, они нисколько не пострадали… — прошептала Мария. — Это чудо!

Она потянулась было за папирусом, но вдруг отдернула руку, будто боялась разрушить чары, словно хотела оттянуть момент, который круто изменит историю.

— Как думаете, что в них написано? — спросил Костас.

— Там должны быть sillyboi — ярлыки с описанием, о чем книга, — уверенно сказал Джек. — На свитках ведь нет корешка. Так что книги можно опознать только по приклеенным кусочкам папируса, которые обычно свешивались с полок. Но здесь их не видно.

— Секундочку. — Мария взглянула еще раз на запломбированный цилиндр рядом с открытым. — Тут что-то выгравировано на латинском. Carthaginia Historiae.

— История Карфагена, — прошептал Джек. — «История Карфагена», написана Клавдием и считавшаяся утерянной. О ней упоминается в разных источниках, но, к сожалению, ни строчки самой «Истории» не сохранилось. Точнее, все думали, что не сохранилось. Вероятно, существовал только один экземпляр, слишком противоречивый, чтобы его можно было опубликовать. Единственное беспристрастное описание великого противника Рима. Кто же, кроме самого Клавдия, мог хранить его в личной библиотеке? В кувшинах должны быть и работы Плиния.

— Джек, подожди. — Морис подошел к корзине со свитками у двери и показал на длинную полоску папируса, привязанную к декоративной ручке. — Historiae Naturalis, G. Julius Plinius Secundus Боже мой! Похоже, перед нами полное собрание «Естественной истории» Плиния!

— Наконец-то нашлась латинская библиотека! — воскликнул Костас.

Никаких сомнений! Джек взглянул на свитки и вспомнил, что почувствовал, когда увидел бюсты в комнате. Здесь все по-другому. Ощущалось присутствие постороннего, словно в личное пространство Клавдия вторгся кто-то чужой. И этот чужой человек будто бы до сих пор был здесь.

— Что-то не дает мне покоя… Здесь был кто-то.

— О чем ты, Джек?

— Так, надо подумать. По всей видимости, мы обнаружили полное собрание «Естественной истории» Плиния, только что из-под пера переписчика. Как она оказалась у Клавдия? — рассуждал Джек.

Костас резко повернулся к скелету у двери.

— Может, он послал евнуха купить книги? — предложил он.

— Давайте поразмыслим, — сказал Джек. — Допустим, мы правы, Клавдий тайно жил здесь до самого извержения вулкана в 79 году. Это гипотеза. Доподлинно известно другое. Плиний Старший служил на Мисенском мысе в Неаполитанском заливе в нескольких милях отсюда и, будучи военачальником римского флота, погиб при извержении вулкана.

— То есть ты считаешь, они могли здесь встретиться? — спросил Костас.

Джек открыл «Естественную историю» на содержании.

— Это-то и интересно! — воскликнул он. — Плиний Старший несколько раз упоминает Клавдия в книге, всегда осторожно и всегда превознося его достижения. Несомненно, он был в долгу перед императором за стремительный карьерный рост еще в молодости. Но, по-моему, отрывки из «Естественной истории» чересчур хвалебны для императора, погибшего четверть века назад. Вот послушайте, например. Плиний рассказывает о том, что Клавдий вырыл канал, чтобы осушить Фусцинское озеро рядом с Римом. Для этого понадобилось тридцать тысяч человек и одиннадцать лет работы. Грандиозный проект, «который невозможно описать словами!» Последняя фраза сама по себе довольно странная. Для Плиния Старшего не существовало ничего, что он не мог бы описать! И вот еще что. Ему следовало упоминать о Клавдии, добавляя слово Divus — божественный. Этот титул был присвоен Клавдию через несколько лет после смерти, приравняв к богам. Вместо этого Плиний называет его Клавдием Цезарем. Слишком дерзко, не находите? Будто Клавдий жив. Вот вам и подсказки.