Мой пленник, моя жизнь - Ольга Валентеева

– Лео? – Я опустила на пол босые ноги и тут же поджала пальцы. – Что происходит? Ты в порядке?

– В порядке ли я? – заплетающимся языком спросил супруг, пытаясь преодолеть расстояние от двери до кровати, но эта задача была ему не по плечу. – Нет, дорогая моя Амелинда, не в порядке!

– Лео, ну зачем было так пить? – Я шагнула к нему, подхватила под плечо и увлекла к кровати. – Надо раздеться. Давай, помогу.

– Не надо! – Муж попытался вырваться, но вместо этого рухнул на кровать. – Не надо, Эмми. Я сам.

– Сам ты не сможешь.

– Смогу!

И забрался одетым под одеяло. Я только вздохнула и прилегла рядом. Ничего, уснет – уйду в его спальню. Пусть отдыхает.

– И что же ты праздновал? Королевскую свадьбу? – пожурила мягко.

– Кто сказал, что я праздновал? – Лео чуть повернул голову. – Нет, дорогая. Я всего лишь старался забыть… Я тебе противен, да?

– Нет, но мне страшно за тебя, ты сам не свой.

– Ты права. И знаешь, в чем дело? Я жалею, что Илверт привязал Аттеуса магической печатью к нашему роду. Теперь приходится видеть его постоянно. И каждый раз, когда его вижу, знаешь, о чем думаю?

И Лео с силой ударил рукой по кровати, а я обняла его, стараясь успокоить.

– О чем, милый? – спросила осторожно.

– Что хочу его убить. Стоять и смотреть, как эта мразь захлебывается собственной кровью. Но Илверт… Илверту мало. Он хочет видеть его живым, чтобы мучился. А я едва держу себя в руках.

– Не надо, Лео, – попросила тихо. – Не мучь себя. Даже если ты убьешь Аттеуса, это не вернет нам Илли. Ее нет.

– Из-за него.

– Это война. Мы все знали, на что идем. И Илмара знала. Я ведь пыталась уговорить ее остаться в лагере, ты помнишь сам, но она будто чувствовала что-то. Может, это судьба, Лео? Может, так сложились обстоятельства? Ведь мы с тобой не знаем, как все было на самом деле.

– Защищаешь его? – рыкнул муж, отодвигаясь.

– Нет, беспокоюсь о тебе, – ответила я, сжимая в ладонях его большую руку. – Потому что вижу, как ты изменился. Ты погибнешь, Лео! Сам себя доведешь до пропасти.

– Не доведу.

Он схватил меня в охапку и прижал к себе. Задышал тяжело, будто что-то мешало. А я старалась не шевелиться. Пусть уснет. Дни после гибели Илли Лео совсем не спал. И вчера ночью ворочался. Ему нужен отдых.

– Спасибо, любимая, – прошептал он мне на ухо. – Что бы без тебя делал?

– Спи. – Я коснулась губами губ.

И закрыла глаза, тоже стараясь уснуть. Вот только думала не о муже, а совсем о другом человеке.

Эрвинг

Ночь прошла в каком-то бреду. Мне было до того плохо, что хотелось взвыть. Вместо этого я долго стоял под ледяными струями душа, даже не чувствуя, как мерзну. Холодная вода разгоняла марево, окутавшее разум. И когда около полуночи вернулся в комнату, хотя бы мог дышать. Вот, значит, как… Когда мы в последний раз виделись с матушкой накануне отъезда в Литонию, она уже казалась больной, но все старалась шутить, чтобы я не волновался. Просила только быть осторожным и подумать о том, что пора бы строить другую жизнь, в которой будет не только звон мечей и грохот пушек. Я признавал ее правоту и думал о браке с Брандой, поэтому дал слово. Не сдержал. Теперь ее нет и тоже из-за меня.

Закрыл глаза, пытаясь уснуть, но мысли возвращались к дому. Дому, где теперь никто не ждет. Бранда замужем, матери нет, и я даже не смог с ней попрощаться. Друзья… Могут ли быть друзья у раба? Нет. Ничего не осталось. Все рухнуло до основания, и я не знал, что делать с обломками собственной жизни. Зато, когда следующим вечером явился лер Эйш, мне было уже все равно. Он снова брызгал ядом, пытался унизить, а я даже не слушал, и Леонард злился больше. Снова потащил во дворец. В экипаже я постоянно чувствовал на себе взгляд Амелинды. Она тревожилась. Зря, ничего со мной не станется – большего, чем уже случилось. Эмми была добра ко мне, а я не видел причин для ее доброты. Понимал только, что и ей это принесет проблемы. Если еще раз увидимся с глазу на глаз, надо посоветовать ей не перечить мужу. Я – временное явление в их жизни, а с Леонардом им еще годами следовать рука об руку.

Во дворце снова звенела музыка. На этот раз планировался бал, и свет тысяч свечей бил в глаза. На нас снова оглядывались, едва ли не показывали пальцами, самые смелые подходили и спрашивали у Леонарда, не боится ли он спать ночами, когда рядом – злейший враг.

– Сейчас он безобиднее котенка, – отшучивался лер Эйш. – Хотите – можете убедиться.

И я чувствовал себя диким зверем, загнанным в угол. Нет ничего приятного, когда посторонние люди пытаются прикоснуться, ущипнуть, уязвить, причинить боль. Но я молчал. Ни слова, ни звука. Не доставлю им еще большего развлечения, обойдутся. Не люди – твари. Жалкие, ограниченные страхами и приличиями. Пусть беснуются, уже все равно.

Конечно, танцевать со мной на привязи лер Эйш не смог, поэтому кинул цепочку кому-то из слуг и протянул руку жене. Слуга же чуть не лишился дара речи и поторопился увести подальше от танцующих, к решетке, предназначение которой я понял, лишь когда тот пристегнул цепочку к прутьям. Что ж, я был не единственным рабом на этом празднике жизни. Рядом сидели еще двое молодых парнишек, мне незнакомых. Видимо, тоже ожидали хозяев. Мерзкая страна с мерзкими обычаями. В которой теперь придется жить.

Я отыскал глазами Бранду. Она танцевала с супругом и улыбалась ему. Вот только у Илверта на лице было написано, что он далеко не счастлив. Король хмурился и кусал губы. Видимо, первая брачная ночь прошла не так успешно, как ему хотелось. Я бы улыбнулся, если бы мне по-прежнему было до этого дело. Король почувствовал мой взгляд и обернулся. Его глаза вспыхнули угрозой. Значит, я не ошибся. Илверт не был дураком и сложил два и два. Достаточно, чтобы понять, с кем развлекалась его супруга до свадьбы.

Я отвернулся первым. Мне-то что? Пусть злится. Можно подумать, он жил монахом. Уверен, попроси Илверта назвать имена всех его любовниц – не вспомнит. Так к чему обвинять в чем-то других? Зато король, похоже, не угомонился. Когда танец завершился, он подозвал Эйша и что-то долго ему выговаривал. Тот кивнул и направился ко мне. Молча отстегнул цепочку и дернул, вынуждая идти следом.

Мы покинули зал. В коридорах тоже толпились многочисленные приглашенные. Кто-то шел подышать воздухом, кто-то обсуждал последние светские новости, но все неизменно оборачивались на нас. А мы вышли к стоянке экипажей, отгороженной решеткой. Эйш пристегнул цепочку к пруту и приказал:

– Отсюда – ни с места.

Я не стал отвечать. Лишь надеялся, что Илверт запретит Эйшу таскать меня во дворец каждый день, раз уж так действую на высочайшие нервы. Снаружи было холодно, срывался первый искристый снег. Я сидел на земле и ловил снежинки губами. Достойное занятие. Видел бы кто со стороны! К счастью, никто не видел. Сюда долетали только отголоски праздника. Временами слышался смех, больше – звуки музыки. А я закрыл глаза и постарался забыть, где нахожусь. Не получилось.