Путь к золотому дракону - Лариса Телятникова

Далее даркуцкая княжна изволила спуститься в общую залу, где ей и ее свите был подан обед. Деньги, правда, кончились еще на этапе ширмы, но нас покормили в кредит. Хозяин прекрасно понимал, что пешком мы точно никуда не пойдем — правдоподобности этому добавляла хромающая и злобно глядящая вокруг княжна, — а приличные лошади по сходной цене были только у его свояка. Вообще складывалось впечатление, что мы попали в какой-то гномский анклав. Эльфов я не заметила ни в Листвягах, ни в Подкузьминках, а люди… ну чего их считать? Они всегда и везде умеют устроиться.

Мы переждали жару на летней веранде, в плетеных креслах. Часа в три, когда жара стала ощутимо спадать, а хозяин вот уже пятый раз прошел мимо нас, вздыхая и что-то бормоча себе под нос по поводу падения курса гномского золотого, мои нервы уже не выдержали.

— Идемте, что ли, — сказала я, провожая печального гнома взглядом.

Ежу понятно, что постоялый двор находился совсем не на главной площади. Еще с полчаса мы плутали по улочкам, довольно тенистым, но значительно более грязным, пока наконец не вышли туда, куда и хотели.

Площадь была — вполне себе площадь, не чета подкузьминской. Никакого князюшки — ни беломраморного, ни чугунного — там не имелось, зато имелась ратуша с высокой башней и хриплыми часами. К ней примыкало невысокое розовое строеньице, в котором я сразу же узнала градоправительский дом. Между квадратными окнами гостеприимно скалились гипсовые маски.

— Какая я умная, — шепотом подумала я. Эгмонт покосился, но ничего не сказал. Ну может он хоть что-то недослышать?

Здание банка «Ильмариненс Лериэ» располагалось по другую сторону от ратуши. Вид у него был неприметный, но уверенный и достойный. На окнах едва заметно искрились заклинания защиты, и это все, что я смогла увидеть и оценить. Но мало находилось дураков, предпринимавших попытку ограбить какой бы то ни было гномий банк, а уж тем более — международный «Ильмариненс Лериэ».

— И это обстоятельство очень сильно огорчает руководство банка, — негромко заметил Эгмонт. — Очень сложно в таких условиях проверить реальную степень защиты фирмы.

Окна здесь были двойные, и между стеклами я с удивлением обнаружила слой серого гравия. Возможно, это было каким-то магическим средством, и я положила, что непременно выпытаю у Эгмонта, так ли это. Сигурд отворил передо мной тяжелую дверь, и мы зашли в длинную тихую комнату.

Пахло бумагами, пылью и сургучом. В дальнем углу в деревянной рассохшейся кадке произрастала развесистая роза невиданных размеров и несказанной колючести. По всему было видно, что растение отчаялось получить от сотрудников банка хоть какую-то помощь в борьбе за выживание и каждый день стремилось прожить как последний. В итоге листья ее были величиной с ладонь Сигурда, в глубине колючек виднелся роскошный распускающийся бутон, а под густой кроной можно было спрятать среднего боевого слона. Или как минимум верблюда.

Помимо розы в комнате имелось: стол, на котором стояла корзинка с ранетками, два стула, квадратные часы со стрелками одинаковой длины; плакат «Клиент всегда прав!» и три сотрудника, из которых один был очень молодым и оттого невероятно серьезным. Он-то и начал беседу:

— Чего вам угодно, уважаемые?

«Холодного чаю», — хотела ответить я, но вовремя вспомнила, что по-лыкоморски не разговариваю.

Так начался длинный и весьма интересный разговор, привести который здесь нет никакой возможности — отчасти из-за нехватки времени, отчасти из-за уважения к тайнам финансовых гигантов Лыкоморья. Короче говоря, через сорок три с половиной минуты (от скуки я пристально следила за стрелками часов) Эгмонту выдали два мешочка серебра, которого нам едва хватало, чтобы расплатиться за лошадей, прокорм и постой. Ну… может быть, маленько бы осталось.

— Средства с вашего основного счета, уважаемый клиент, — все так же вежливо вещал молодой гном, оказавшийся главой подразделения, — мы, разумеется, предоставим к вашим услугам, причем не далее чем через три четверти часа. А дабы скрасить вынужденное ожидание, могу порекомендовать пройтись по торговым рядам. В двух кварталах отсюда имеется отличное кафе, — последнее слово он произнес с легким придыханием, — где подают отменный яблочный пирог. Такого яблочного пирога вы нигде в Листвягах не найдете! Да какое там в Листвягах, даже в самом Межинграде…

Я немедленно заподозрила, что кафе содержит какая-нибудь местная тетя Циля. Родственница банковского гнома — наверняка. Едва ли наших средств хватило бы на посещение столь нахваливаемого заведения, разве только после получения денег со второго счета. Кстати, а зачем Эгмонту два счета?

Мы вышли на улицу, и я задала ему этот вопрос — разумеется, по-подгиньски. Но кому-то чего-то не хватило — не то ему словарного запаса, не то мне знаний о банковских делах. В конце концов маг махнул рукой, и мы отправились скрашивать ожидание, как и посоветовал почтенный банковский гном.

Для этого, бесспорно, важного дела мы выбрали торговую площадь. Ярмарки в Листвягах не было — местный князь им такого права почему-то не даровал, зато четверг считался здесь рыночным днем. Заморских тканей, специй, оружия или глиняных князюшек на местном рынке было днем с огнем не сыскать, зато бесчисленные бабки и дедки, в некоторых случаях сопровождаемые малолетними внуками, бойко торговали ягодой, грибами, молоком и прочими продуктами натурального сельского хозяйства. По периметру площади стояли более или менее респектабельные лавки, и тамошние хозяева, по преимуществу гномы, смотрели на деревенских конкурентов с изрядным презрением. Но тем было все равно.

— А вот кому пирожочков! — громко и напевно выводила какая-то торговка. — Вкусненькие домашние пирожочки, с мясом, луком, курицей и яйцом! Сладенькие пирожочки тоже есть, с творожком домашненьким, с ягодкой! Малина, земляника, ежевика! Ой, с ежевикой нетути, сбрехнула…

Обойти эти ряды было делом семи минут. Княжна задумчиво глянула на живую курицу, возмущенно хлопавшую крыльями, и сопровождающий маг быстро понял, в чем дело. За три мелких монетки он купил полный стакан лесной малины, который немедленно перекочевал в руки даркуцкой панны. Малина была просто замечательная: крупная, сладкая, очень темная и немного колючая. «Шерстистая», — подумала княжна, сбивая с ягодки травяного клопа.

Мы с Сигурдом на пару одолели этот стакан — всякий раз, передавая его оборотню, я делала морду тяпкой, и его это, кажется, изрядно веселило. В толпе нас немножко помяли, и я предложила выбраться наружу, ибо княжне как-то невместно рассекать в перекошенной кофте и со сбившимися лентами. Вообще, этот маскарад начинал мне надоедать. Я уже успела придумать добрую сотню способов, как можно было миновать пограничные города, не прибегая к подгиньскому, но на сто первом Эгмонт неожиданно вздрогнул и, коротко выругавшись, потянул меня за собой. Не дойдя нескольких шагов до желанного бортика — в центре площади, разумеется, журчал еще один фонтан, в котором я планировала умыться, — мы опять врезались в толпу, и я, ойкнув, едва успела придержать сваливающуюся ленту.

Сигурд прикрывал наше отступление. Он тоже ничего не понимал, но действовал весьма решительно.