Торнсайдские хроники - Ольга Куно

— Ну хорошо. — Тед открыл-таки свой саквояж и извлёк оттуда прозрачный сосуд с каким-то порошком. — Куда можно отсыпать? В эту чашку? Значит так, принимай три раза в день, с водой, в пропорции примерно один к трём. За два дня температура спадёт окончательно.

— Спасибо, Тед. Ты — мой рыцарь на белом коне.

— Угу, — кивнул лекарь, закрывая саквояж и вставая с краешка кровати, на котором сидел до сих пор. — Поскачу теперь к следующей даме сердца. В такую погоду их развелось особенно много. Бедному рыцарю буквально не продохнуть.

— Рыцарей на белых конях мало, поэтому они нарасхват, — рассудительно заключила я. — Передавай привет Рози.

— Передам.

Когда за Тедом закрылась зверь, я расслабленно развалилась на подушках. Пожалуй, теперь, немного успокоившись после прогноза районного лекаря, можно было вздремнуть. Глаза закрывались сами собой.

Но долго проспать мне не дали. На этот раз дверь открылась без предварительного стука. И вскоре, к моему огромному удивлению, в комнату вошёл Рейвен.

В руке граф нёс корзину с цветами, и я с трудом удержалась от того, чтобы ехидно поинтересоваться, чётное ли их число на этот раз.

— Ваше Сиятельство? Что вы здесь делаете? — настороженно спросила я, торопливо запахиваясь в накинутый поверх ночной рубашки халат и тщательно, до последнего шнурочка, завязывая его под одеялом.

— Услышал, что ты заболела и решил тебя навестить. А что, разве это возбраняется? — беззаботно осведомился он.

— Не понимаю, откуда до вас могла докатиться столь малозначительная информация, — хмуро отозвалась я.

— Мне известно обо всём, что происходит в графстве, — заверил Рейвен.

— Жаль, что графству это не на пользу, — пробубнила я.

— А ещё у меня хороший слух, — невозмутимо заметил он.

— И что? — с вызовом спросила я. — Что вы предпримете по этому поводу? Снова отправите меня к позорному столбу? Так я уже привыкла. Можно даже сказать, вошла во вкус.

— Я не имею к этому ни малейшего отношения, — поморщился он. — Это инициатива младших чинов.

— Неубедительно, — развела руками я. — Вам следовало сначала удивиться и спросить, о каком таком позорном столбе я говорю.

— Я прекрасно знаю, о чём ты говоришь, — возразил граф. — Когда мне доложили, я немедленно приказал отменить приговор.

— Но по крайне досадному стечению обстоятельств было уже поздно, — подсказала я.

— Почти. Приговор уже успел вступить в силу. Я лично отправился на площадь, чтобы приказать тебя отпустить.

— Неужели? Вы покинули замок специально ради меня? Это большая честь.

— Не язви. Положим, не специально ради тебя, у меня были дела в городе. Но на площадь я действительно заехал.

— И как же мы с вами разминулись? Ах, да, должно быть, я как раз ненадолго отлучилась, чтобы пробежаться по магазинам.

— Не совсем. Ты как раз ушла домой. Тебя отпустили раньше времени, помнишь?

— Ах, вот оно что! Вы планировали сократить наказание минут на пять? Полагаю, бедняга стражник был уволен за излишнюю предусмотрительность? Он ведь исполнил ваше пожелание ещё раньше, чем вы успели его озвучить. Вот только едва ли вы оценили такую расторопность.

М-да, картина вырисовывалась всё более чёткая. Сначала подержать меня пару часов у столба, чтобы сбить спесь и показать, кто здесь хозяин. А потом, в самый последний момент, появиться, как рыцарь на белом коне, дабы сделать девушку и вовсе сговорчивой. Вот только девушка в рыцарей на белых конях не верит, если, конечно, они не лекари. Да и волей случая оказавшийся на площади Кентон спутал графу все карты… уж извините за такой каламбурчик.

Распространяться о постигшей незадачливого стражника судьбе граф предусмотрительно не стал.

— Ты чрезвычайно разговорчива для больной, — заметил он, намеренно игнорируя стул и присаживаясь на краешек кровати. Я отодвинулась, от греха подальше. К сожалению, недостаточно далеко. — Лучше побереги горло. Ты здесь одна?

— Какая разница? — напряглась я.

— А ты не догадываешься? — Он придвинулся поближе. — Брось. Можешь быть довольна собой: ты выиграла. Видишь, я пришёл сам. Меня давненько так не ставили на место. А теперь прекрати вжиматься в стену, расслабься и дай мне получить то, чего я хочу. Можешь пока подумать, чего ты хочешь взамен за эту маленькую услугу.

— Да я лучше последнему вашему стражнику окажу эту услугу, — процедила я, вырываясь.

Вот ведь прицепился!

— Поосторожнее, — холодно заметил он, — иначе я могу исполнить это твоё желание.

— Пустите меня немедленно. Какое право вы имеете вот так бесцеремонно врываться в чужой дом и нападать на его хозяев?!

— Я — хозяин всего этого графства, так что я вполне в своём праве.

— Я закричу.

— Кричи. Я не люблю, когда женщина лежит, как бревно.

К этому моменту он уже забрался на кровать с ногами, как был, в кожаной куртке и тяжёлых кованых сапогах. Я пыталась отбиваться, но Рейвен развёл мои руки в стороны и прижал к кровати. Затем с силой надавил коленом на живот, и я непроизвольно согнулась от боли. И без того кружившаяся голова теперь и вовсе пустила мир в стремительное вращение. Интересно, получится ли у меня закричать, или осипшее горло не оставит даже такой, последней возможности?

Кричать не пришлось. Потому что дверь в очередной раз распахнулась без моего участия. Кентон Алисдейр вошёл в комнату безо всяких цветов, но, пожалуй, сейчас я обрадовалась его приходу даже больше, чем если бы он притащил мне подарок в виде бриллиантового ожерелья. Рейвен вынужденно спустился с кровати. Я поспешила сесть, одновременно натягивая одеяло почти до самого подбородка.

— Алисдейр, — недовольно протянул Рейвен. — Что, тоже пришли проведать больную?

От этого "тоже" мне захотелось моментально провалиться сквозь землю.

— Да, решил зайти осведомиться о её здоровье, — спокойно кивнул Кентон.

— И долго вы собираетесь о нём осведомляться?

— А я пока никуда не спешу.

Со своего места мне было хорошо видно, как визитёры обменялись друг с другом жёсткими взглядами. "Убирайся отсюда, щенок", — говорил один. "И не подумаю", — ответил другой.

— Значит, всё-таки сама, — шепнул мне Рейвен и, больше не оборачиваясь, направился к выходу.

Кентон любезно проводил его до двери. Услышав, как она захлопнулась, я откинула голову на подушку и с шумом выдохнула воздух.

Вернувшийся из прихожей Кентон выглядел вовсе не таким заботливым и доброжелательным, как следует приличным визитёрам, навещающим больного человека.

— У тебя на двери висит замок, — мрачно сказал он и выжидательно посмотрел на меня — так, словно задал вопрос, а я всё никак не торопилась ответить.