Пылкая страсть - Эйна Ли

— Какое отношение все это имеет ко мне?

— Я и не думал связывать с тобой его смерть, пока не услышал, как Чарлз Рирдон назвал тебя ангелом… и тогда все стало на свои места. — Гнев в его глазах вспыхнул с новой силой. — Так вот, ты ошиблась, ангел. Джефф Каннингем не был американским шпионом. Он был мечтателем-идеалистом, любил поэзию. Он и мухи бы не обидел, так что у тебя не было никаких причин его убивать. — Теперь в глазах Стивена помимо ярости появилась боль. — Джефф был моим хорошим другом. Мы вместе выросли. Надо же было этому наивному глупцу влюбиться в дрянную тори-интриганку!

Патриция не могла больше терпеть несправедливые обвинения. Сковавший ее страх сменился праведным негодованием. Как он смеет подозревать ее в чудовищном преступлении!

— Это невероятная чушь! — гневно сказала Патриция. — Неужели ты и вправду веришь, что я единственная женщина, которую влюбленный звал ангелом? — Она всплеснула руками в полном расстройстве. — Боже мой, Стивен, ты постоянно пытаешься себя убедить, что я английская шпионка.

— Думаю, я не слишком далек от истины, — проворчал он, сурово глядя на нее. — Джефф говорил, что женщина, в которую он влюблен, была рыжеволосой, с зелеными глазами. Такое описание очень тебе подходит, — насмешливо сказал Стивен.

Патриция поежилась, почувствовав презрение в его голосе, однако решила не сдаваться.

— И, по-твоему, я единственная женщина с рыжими волосами и зелеными глазами? — яростно защищалась она, но было очевидно, что все ее попытки бесполезны. Стивен упорно не слышал того, что она говорила в свою защиту.

— Однако какое совпадение, что именно ты оказалась рыжеволосой, с зелеными глазами, — усмехнулся он, — которая к тому же поддерживает тори. Добавим еще, что ты живешь в Бостоне, том самом городе, где жила и женщина, предавшая Джеффа.

Патриция с вызывающим видом встретила его презрительный взгляд. Стивен не мог не восхищаться смелостью, с которой она смотрела прямо ему в лицо. Она не дрожала, не выглядела испуганной, а, напротив, едва сдерживала гнев.

— Вы ошибаетесь, капитан Керкленд. Мое имя Патриция. Чарлз Рирдон единственный называет меня ангелом. И я не тори. Я никогда не симпатизировала какой-либо партии. У меня много друзей на обеих противоборствующих сторонах. Я всегда надеялась, что все противоречия разрешатся, прежде чем начнется настоящая война. Но если на американской стороне будут такие безрассудные и упрямые глупцы, как ты, думаю, мне будет легко сделать выбор, с кем сотрудничать, когда придет время.

Патриция не подозревала, какое впечатление производила на Стивена. Ее лицо раскраснелось, она очень похорошела. Прелестный подбородок был вызывающе вздернут, зеленые, глаза пылали гневом, сверкая словно изумруды. Рыжие волосы беспорядочно упали на плечи. Она была похожа на тигрицу, загнанную в угол, которая продолжает непокорно огрызаться и готова к бою.

— Ты утверждаешь, что борешься за справедливость, и тем не менее не колеблясь несправедливо меня осуждаешь, не имея на то убедительных доказательств. Где же логика?

Если она полагала, что ее слова как-то помогут ему во всем разобраться, то ее надежды быстро рухнули.

— Поверь я даже, что Джефф не был убит, — сказал он, — что его гибель была несчастным случаем, как ты объяснишь свою встречу с Эмилем Текери в Уильямсберге? Это уже не предположение, я видел это своими глазами!

Ее глаза в замешательстве расширились.

— Какое отношение имеет Эмиль Текери к тому, о чем мы говорили?

Его презрительное молчание выражало больше, чем все слова.

— Ты хочешь сказать, что он работает на британцев?

Ее вопрос вызвал презрительную ухмылку Стивена.

— А ты не знала?

Патриция содрогнулась. Сколько еще обвинений он против нее выдвинет?

— Я полагала, что Эмиль Текери — тюремщик, которого Чарлз хочет подкупить, чтобы освободить из заточения своего брата. В пакете, который я ему передала, были предназначавшиеся для этого деньги.

— В нем также было упомянуто имя видного француза, путешествующего инкогнито, который должен был прибыть в Уильямсберг, чтобы встретиться с некоторыми руководителями Сопротивления. Я знаю это, потому что прочитал записку! Американские колонисты выглядели бы очень неприглядно перед французским двором, случись с ним что-нибудь в Виргинии. По прибытии сюда я получил письмо с предупреждением о заговоре.

— Значит, ты говоришь, что Эмиль Текери — убийца, работающий на британцев? — спросила она, потрясенная. Стивен презрительно засмеялся.

— О, Рирдон слишком умен, чтобы подозрения в убийстве пали на британские власти. Будь это доказано, в отношениях с Францией возникли бы серьезные осложнения. Эмиль Текери не лоялист, он просто продажный наемник, который за фунт стерлингов перережет горло собственной матери. К счастью, я лично убедился, что непредвиденные обстоятельства помешали ему что-либо сделать.

Патриция почувствовала, что их разговор похож на причудливый ночной кошмар. Все, что говорил Стивен, звучало дико.

— Ты хочешь сказать, что убил его?

— Нет, мадам Фэрчайлд, мы не занимаемся убийствами. Дело в том, что несчастный мистер Текери выпил лишку и сел на корабль, отплывающий в южные моря. Это был британский корабль, так что он должен себя чувствовать как дома! Через несколько лет, если все будет в порядке, он окажется в Англии.

Патриция покачала головой.

— Я не верю ни одному твоему слову!

— Кажется, я испытываю к тебе те же чувства, — ответил он, немного умерив свой гнев.

Ее снова охватило негодование. Каждое новое обвинение казалось нелепее предыдущего.

— Ты полагаешь, я поверю, будто Чарлз Рирдон умышленно использовал меня для гнусного убийства?

— О, вы великолепны, мадам! Действительно великолепны! Неудивительно, что британцы используют вас в шпионских целях! Эти широко раскрытые невинные глазки могут убедить кого угодно. Но ты напрасно тратишь время. Давай кончать игру, Тори. — В его словах, подкрепленных холодной мрачной улыбкой, звучала решительность, не терпящая возражений.

У Патриции окончательно пропало желание продолжать спор. Это было бесполезно, и она только тяжело вздохнула.

— Кажется, мне не удастся тебя убедить в моей невиновности. Несмотря ни на что, ты уверен в своей правоте. — Она закрыла глаза, полностью признавая свое поражение.

Голос Стивена смягчился, и Патриция удивленно приподняла голову.

— Я хочу сказать, что все это не имело бы никакого значения, Тори, и мои чувства к тебе оказались бы выше долга, не будь слишком многое поставлено на карту. Люди мне доверяют, и они могут серьезно пострадать, если я тебе поверю и ошибусь. Я не могу рисковать их жизнями.

Он отвернулся, не в силах смотреть ей в лицо. Патриция старалась сдерживаться, горя желанием убедить его в своей невиновности. Она посмотрела на его несгибаемую спину, прежде чем сделать к нему шаг. Затем неуверенно прикоснулась к Стивену дрожащей рукой.