Ректор моего сердца - Лидия Миленина

— Ответили, но весьма расплывчато. Об этом я могла бы догадаться и сама. Ответите на второй?

— Мы договаривались на один, — усмехнулся Герат. — Не вижу причин отвечать на оба. И в следующий раз… формулируйте так, чтобы ответ вас устроил, — он многозначительно замолчал, и на какое-то время воцарилась тишина.

Герат насмешливо, но без злобы и раздражения смотрел на меня. А я думала, что же дальше… Сколько еще продлится эта проверка. Если честно, я совсем замучилась. Даже не от самой проверки, а от напряжения, которое было неизбежно и не отпускало меня.

— Итак, — Герат нарушил молчание первым и в очередной раз провел рукой над шаром, включая его. — Ваши ответы устраивают меня. Поэтому еще один стандартный вопрос, и я подумаю о том, чтобы закончить проверку.

Сердце тонко, тревожно забилось в ожидании чего-то страшного. Сейчас он спросит что-то опасное для меня…

Герат словно не заметил моего состояния. А, может быть, действительно не заметил…

— Тарра Гварди, желали ли вы когда-нибудь зла королю и его семье?

Кровь отлила от лица, а разум заметался в поисках подходящего ответа. Да, я не желала зла академии и Герату. Даже не желала зла королевской семье — королеве и двум ее сыновьям. Но тому, кто распорядился уничтожить мою семью… обе мои семьи… я не могла пожелать ничего хорошего.

— Я никогда не желала зла королеве… — начала я срывающимся голосом.

И тут шар на столе взорвался красным светом и издал громкий неприятный звон. Герат резко наклонился вперед, в его глазах сверкнула молния. Одним движением выключил шар и уставился на меня.

Пару мгновений я кусала губы, а он смотрел на меня, словно собирался прожечь дыру в моем лице.

— И за что же вы ненавидите его величество Статира Третьего? — резко спросил он.

Я опустила глаза. Мысли, как сумасшедшие, метались в голове, а я пыталась найти среди них одну, правильную. Может, рассказать всю правду… Или действительно упасть в обморок и закончить этим «проверку»… Или…

Я выдохнула, ощущая, как кровь медленно приливает к лицу, и мне удается взять себя в руки.

— Я… — начала говорить прежде, чем идея полностью оформилась. — Я… Таросси Ванирро! — я подняла на него взгляд. — Вы ведь понимаете, кто приказал гвардейцам ездить по лесам и уничтожать разбойников и преступников? По чьему указу убили моих родителей! Да, порой я желала ему зла! Мои мама и папа погибли по его вине! И еще много дорогих мне людей…

— Успокойтесь, — уверенно, быстро, но как-то бархатно, мягче, чем обычно, произнес Герат и откинулся в кресле. — Успокойтесь… — от его интонации я начала расслабляться. Кровь заструилась спокойнее, гармоничнее. Наверное, он применил что-то из медицинской магии, а я и не заметила. — Я не пойду докладывать его величеству о том, что одна маленькая преподавательница испытывает к нему не лучшие чувства и была бы рада его… смерти. Будем называть вещи своими именами. Также могу заверить вас, что ваш ответ не скажется на результатах проверки, — он усмехнулся в своем духе. — А вот поработать с шаром, который записал ваши эмоции, мне придется… Вы заставляете меня делать лишнюю работу, тарра Гварди, — очередная усмешка.

А я почувствовала, как мои плечи расслабленно опускаются, страшное напряжение внутри рассасывается без следа. Неужели он понимает меня?

Хоть Герат почти что близкий друг короля. И уж точно — хороший знакомый.

— Благодарю вас, таросси Герат, — я поймала себя на том, что впервые назвала ректора по имени. Как бы не счел панибратством.

Но Герат лишь чуть-чуть улыбнулся. И спросил:

— А вы считаете, что нужно позволить беспредел в лесах, отдаленных селениях и на «большой дороге»?

— Нет, конечно! — не сдержалась я. — Конечно, король вправе ловить и наказывать преступников. Но не убивать без суда! Тем более, что там… там были жены, не участвовавшие ни в чем, были дети тех, кому пришлось стать разбойниками… Их всех тоже убили — случайно или нарочно — я не знаю! Можно было арестовать всех, наверняка, это было возможно! И судить по законам — каждого исходя из совершенного лично им…

— Но это слишком долго и затратно, — сказал Герат. — Да, тарра Илона, решения его величества Статира не всегда отличаются… гуманностью. Но они весьма эффективны и держат страну в порядке. Когда-то во время эпидемии «огненной лихорадки», возможно, вы слышали о такой, он приказал изолировать пораженные города и селения. Можно было прислать из столицы лучших специалистов в магической медицине, лучших исследователей, попробовать побороть эпидемию более гуманными способами. Но решение короля позволило быстро остановить эту чуму, быстрее, чем любым другим способом. Замечу при этом, что я не оправдываю этим «негуманность», лишь констатирую факт, — он невесело усмехнулся. А в огненных глазах мелькнуло что-то похожее на едкую горечь. Он говорил о той эпидемии, что унесла жизнь его родителей, это я поняла. Мгновение Герат молчал. Потом продолжил:

— Если станете Великой, вам придется делать подобный выбор иной раз… Впрочем, мы с вами здесь не для того, чтобы оценивать решения и поступки короля. Проверка окончена, — последнюю фразу он сказал быстро, словно бросил. И активировал шар. — Вас ждет ужин, а меня — дела, — многозначительно улыбнулся и едва заметно кивнул мне на шар, мол, ему еще предстоит разобраться с компрометирующей частью записи. — Идите, тарра Гварди. Вы прошли проверку. Завтра у всех участниц выходной: не вздумайте исполнять свои обычные обязанности. После сегодняшнего дня всем нужен отдых. Послезавтра общий сбор, на котором вы узнаете условия первого испытания.

— Я прошла? — недоуменно спросила я. Мне не верилось, что он полностью принял мой ответ, мои слова о короле и «замял» инцидент. Даже готов подтасовать результаты… И больше ничего не спрашивает.

— Да, тарра Илона, вы прошли. Под мою ответственность.

Провел рукой над шаром, выключая.

Я приподнялась со стула. Но Герат резко сказал:

— А теперь сядьте. И ответьте мне, зачем вы установили ментальный барьер? Очень хороший ментальный барьер.

«О Господи!» — подумала я, сжимая руку в кулак. Когда же это закончится… Захотелось разрыдаться.

Интересно, что спрашивали у других девушек? Наверняка, так же находилось что-то, что их волновало, что-то страшное и болезненное для них. Только ни у кого из них, скорее всего, не было таких серьезных тайн.

А еще мне показалось, что моя внутренняя защита рушится. Что я близка к тому, чтобы, как ребенок, рассказать всю правду, захлебываясь слезами. Но вместо этого я посмотрела на Герата. До нынешнего момента моя игра удавалась. Вдруг выйдет и теперь.

— Я хотела защититься на всякий случай, — сказала я. — Вы ведь не поставили меня в известность, как именно поможете пройти проверку. Хотела и сама предпринять что-то.

— Да-а? — бархатного Герата, что померещился мне недавно, не было и в помине. Он издевательски поднял бровь, как раз в его духе. — Однако барьер совсем молодой. Вы поставили его прямо перед проверкой. Значит, защищаться собрались не от менталистов, а от меня лично. Полагаю, вы рассчитывали, что как не профессиональный менталист я не замечу его. Это означает, что вы скрываете что-то и от меня лично…