Маг моего сердца - Марина Дробкова

– Кто этот счастливчик? – кричал Рихард, единственный, кто радовался. Видимо, это не он? Он же не хотел.

– Почему нам ничего не сказали? – крикнула я.

Даймонд поддержал меня. Этель с Джоном тоже возмущались.

И тут все разом замолкли и воззрились на Ральфа.

– Вы думаете – это я, коллеги? Нет. Вы ошибаетесь. У куратора немного другая стезя. Это один из вас. Тот, кто сегодня на экзамене вытянул билет. Пусть контролер выйдет вперед.

Я с нетерпением ждала – но никто не двинулся с места. Ага, боится, совесть заела? Да кто же это?

И тут я вспомнила! Единственный, чьего задания я не слышала – да и никто не слышал, – это Джон! Так вот кому повезло! Чего ж он так возмущается?

– Мне кажется, Ральф, креадоры вас не поняли, – мягко сказал профессор Соулс.

Ральф шумно вздохнул.

– Я думал, мы с вами научились понимать друг друга с полуслова, коллеги. Но раз нет… Пусть выйдет вперед тот, кому сегодня пришлось дважды тянуть билет!

Джон, стоящий с самого края, резко обернулся… и уставился на меня!

И тут до меня стало доходить.

Я отпустила руку Даймонда, которую до сих пор сжимала.

И сделала шаг вперед.

– Мне достался вопрос из арсенала контролера, – сказала я, ни на кого не глядя.

– Бренна! – ахнула Этель.

– Как ты могла! – кривляясь, завопил Рихард – видимо, считал, что разряжает обстановку.

– Почему ты молчала? – резко спросил Даймонд.

– Подождите, ребята, – вдруг раздался голос Джона. – Я же был там – я последний в списке. Бренна тянула билет при мне. Она и сама не поняла, что это жребий, да и я не понял. Правда же, Бренна?

– Совершенно верно, коллеги! – выступил вперед профессор Винтер. – Вытянувший жребий не должен был знать о том, что вытянул. Бренна думала, что ей просто достался неправильный билет: с вопросом о работе контролера, который ей разрешили перевыбрать. Это было сделано для того, чтобы не отвлекать вас от основного экзаменационного задания.

– А если бы этот билет не вытянул никто? – волнуясь, спросила я.

– Тогда бы вы сейчас просто тянули короткую спичку, – вздохнул Ральф. – Но это было бы слишком нервозно.

И снова я ему не поверила. Чего-то он не договаривает.

– Ну раз так… то все честно, – констатировала Этель. – Поздравляю, Бренна!

Она улыбнулась и шепнула мне в ухо:

– Ну вот видишь! У тебя получилось. Удачи!

Рихард с Джоном тоже поздравили. Профессора жали руку, хлопали по плечу… А я стояла как оглушенная.

Я – контролер.

Я.

Теперь я смогу видеть Даймонда! Хотя бы изредка.

Наконец я взглянула на него, боясь увидеть злость, обиду, досаду… Даже ненависть.

Но он раскрыл объятья. И я бросилась в них.

– А теперь – вперед, креадоры!

Мы снова построились и двинулись по проходу между костров, все еще обсуждая мое назначение. Сзади шел Даймонд, который дразнил меня цербершей, а впереди – Джон, который то и дело оборачивался и смеялся. Ральф и профессор Реванто стояли по одну сторону костров, а Винтер и Соулс – по другую.

– Тебе-то что выпало в билете? – пнула я в бок радостного Джона.

Видимо, в глубине души не так уж он и хотел быть контролером. А может – я плохо думаю о людях, и он просто радовался за нас с Даймондом?

– Да совершенно дурацкий вопрос – мы вообще, по-моему, такого не проходили. «Мир-на-краю – тупиковая ситуация. Ваши действия».

– «…Как креадора»?

– Там не было написано, что как креадора. Я не представляю, что в такой ситуации может сделать креадор: «Мир-на-краю» – это же совсем кирдык. Ну, я начал рассказывать про сам Мир – откуда может взяться, какие последствия. А потом профессора ушли, потому что время было уже начинать первый этап, и Ральф сказал мне, что достаточно. Собственно, вопрос-то почти как твой был, про утечку маны. Тоже больше из арсенала контролера…

– Стой!

Не знаю, понял ли Джон, но я внезапно поняла все. В тот же момент Ральф и профессора бросили в костры по горсти зеленого порошка.

Пламя взвилось к облакам, меняя цвет.

Четыре креадора и один контролер в затылок дошагали до конца прохода.

* * *

Бренна Рейлис, одетая по-осеннему – ведь на дворе стояло первое ноября, Самхайн – садилась в вертолет. Ее саквояж уже занял место в багажном отделении, скрипку она держала в руках. Винт крутился, создавая ветер, пилот ждал возможности взлететь.

– На вокзале тебя встретят. Не волнуйся! – сложив руки рупором и перекрикивая ветер, напомнил ей бывший куратор Ральф Фиджи. Удивительно: Бренна отлично помнила и его, и профессоров… и еще Сару с ее ужасным артефактом. Но почему-то, каким-то непостижимым образом, за прошлую ночь умудрилась забыть остальных товарищей-студентов. Что они пили на выпускном? Неужели переборщили с настоем полыни, который отнимает память? Словно чистый лист, сознание отказывалось воспроизводить лица и даже имена! Кроме одного имени.

Даймонд Баум.

Бренна села в вертолет.

* * *

Ральф Фиджи складывал вещи. Он тоже получил назначение: должность в Лиге. Теперь академии придется искать нового куратора – предыдущий должен уйти вместе со студентами. Таково правило семиугольника.

Ральф укладывал в рюкзак редкие книги, когда в его комнату вошел профессор Соулс.

– Я долго думал, не спал всю ночь, – со вздохом произнес он. – Не кажется ли вам, что мы поступили не совсем честно?

– Нечестно? – выпрямился Ральф. – Почему? Разве нечестно – дать лучшее место лучшей студентке? Ведь если бы правила не изменились и я ходатайствовал за нее – разве вы или другие не поддержали бы меня? Она всеобщая любимица. Она умная девушка. Или я не прав, профессор? Мы уже обсуждали это, и все согласились со мной.

– Наверное, вы правы, – медленно сказал Соулс. – Да нет, вы несомненно правы, и Бренна, как никто другой, подходит на эту должность – ведь она еще и аналитик. Но что-то не дает мне покоя. Я не понимаю что. Но что-то есть. Ну что ж, дело сделано, пойду попробую уснуть. А вам, Ральф, счастливого пути!

– Благодарю, профессор. Спите спокойно.

Дверь за Соулсом закрылась.

Ральф достал из шкафа большую шкатулку из дерева несгораемых пород и открыл хитрый замок. Крышка с легким скрипом откинулась. Внутри лежали глиняный артефакт-свистулька с большими отверстиями и узкий серебристый конверт.

– Не дает покоя, – повторил Ральф за Соулсом. – Все-то ты чувствуешь, старик.

Следователь в мантии протянул Ральфу конверт и флейту.