Капкан для наследницы - Марина Белова

Из «Лэндровера» вышел мужчина, он подошел к Никите и вполне мирно обменялся с ним рукопожатием.

Я прильнула ухом к стеклу. О чем они говорили, слышно было плохо, но кое-что мне все же удалось разобрать.

– Здорово, Роман! Ну, и чего вы нас так прижали? Раз границу пересекли, уже никуда не денемся. Что за чудак на «Ауди»? Повис на хвосте как банный лист на заднице. – Никита оглянулся и взглядом показал на черную автомашину.

– А, это Вацлав, – мужчина из джипа говорил на чистейшем русском языке, скорей всего он и был русским. – Последнее время хозяин совсем больной, дерганный. Мне одному вас встретить не доверил, Вацлава приставил. А он, видел, что на дороге творил, чуть в кювет вас не столкнул. Поди знай, что ему в голову взбрело? Вацлав теперь правая рука в деле, везде свой нос сует. Обстановка вообще не «ах», сколько сделок сорвалось, лично я влетел на бешеные бабки, так еще этот стучит на всех, советничек. Сам слышал, как он отговаривал хозяина не иметь дел со Славкой Мельником, видите ли, тот ненадежный партнер, криминальные корни и тому подобное. Так у нас у всех корни одни и те же. Ой, чую, добром все не кончится.

– Разберемся. Ты-то чего боишься? Мы по другой схеме работаем. Деньги – товар – деньги. А это так, для разнообразия. А что ты говоришь, хозяин совсем больной?

– Не то слово! Совсем! Заговаривается уже. Слышишь, Петрович, твоя там воду мутит. Ой мутит! Не пойму я чего-то, не хочу подстрекать, но ты к ней присмотрись.

– Присмотрюсь, Роман, присмотрюсь.

Водитель черной «Ауди» просигналил и махнул рукой, показывая, что пора ехать дальше.

– Вацлав торопит. Все, бывай, на месте поговорим.

– Бывай! – попрощался Никита, и мужчины еще раз обменялись рукопожатиями.

Я отпрянула от окна и сделала вид, что занята полировкой ногтей. Интересно, а что значит «твоя»? Кто она такая и каким образом мутит воду? Похоже, у Никиты есть еще одна женщина. Зачем же тогда он меня за собой потянул? Я, по-моему, не изъявляла желания с ним ехать, напротив, даже предлагала оставить меня дома. Сам уговаривал, а теперь я узнаю, что у него кто-то есть еще.

– Дорогая, пойдем, выпьем по чашке кофе, – позвал меня Никита, он демонстративно пренебрегал терпением Вацлава.

– Пойдем, – согласилась я, и мы направились в сторону кафе.

Вацлав возмущенно засигналил, но Никита только отмахнулся и даже не посмотрел в его сторону.

Мы заказали по чашке кофе и в ожидании официантки стали изучать меню. Никита сосредоточенно о чем-то думал. Он то и дело морщил лоб и то поглядывал на меня, то смотрел в окно. Видно, какая-то мысль не давала ему покоя.

Я тоже неловко себя чувствовала, подслушанный разговор наводил на мысль: у меня есть соперница. Мне очень хотелось спросить об этом Никиту в лоб, но я боялась признаться в своем излишнем любопытстве.

За стеклом взад-вперед бегал Вацлав, он махал руками, показывал на часы и нервно что-то выговаривал Роману. О чем он говорил, я через стекло слышать не могла. Роман пожимал плечами и даже не пытался возражать. Меня эта сцена развеселила, напомнив немое кино: звука нет, но все и так понятно. Вацлав злился на нас с Никитой.

Наконец нам принесли кофе. Мы, не торопясь, молча выпили обжигающий напиток и двинулись к машине. Вацлав к этому времени успокоился или смирился, во всяком случае, он не мельтешил перед глазами, а сидел спокойно за рулем своей «Ауди».

– Никита, как долго нам еще ехать? – поинтересовалась я.

– Три часа, не меньше. Впереди Краков. Замечательный город, жаль времени нет сделать там остановку. Я бы показал тебе много увлекательного. Потом городок Бельско-Бяла, и, считай, мы уже приехали. Я думаю, тебе там понравится, – неуверенно сказал Никита и отвернулся к окну, давая понять, что разговоры закончены.

Но меня это не насторожило, в тот момент меня больше интересовал вопрос: «Кто та другая?» И к тому же я давно привыкла к манере Никиты прекращать разговоры по своему усмотрению.

Наш кортеж в той же последовательности, что и прежде, покинул автозаправку и выехал на шоссе. «Ауди» постоянно нас подгоняла, и мы передвигались в сторону конечного пункта достаточно резво.

Через несколько часов показался Краков. Понятное дело, через исторический центр меня не провезли, а сократили путь, выбрав объездную дорогу. Могу себе представить негодование Вацлава, если бы мне пришла в голову идея побродить по старому городу. Он вряд ли бы стал проявлять деликатность и, вызвав подкрепление, доставил бы нас силой.

Мы промчались по окружной дороге так, что пыль стояла столбом. Дальше был еще один городок. Вскоре дорога повернула в сторону гор. Не буду описывать красоты польских Татр. В принципе наши Карпаты совсем не хуже, если учесть, что это один и тот же горный массив.

Я изрядно устала трястись в машине, мне хотелось наконец-то очутиться на месте. Чем ближе был конечный пункт нашего следования, тем больше Никита нервничал. Забывшись, он стал сжимать руки в кулаки и хрустеть пальцами. Эта нервозность передалась и мне. Мне вдруг стало жарко, и, несмотря на работавший кондиционер, я начала обмахивать себя платком.

Один только Сергей Ильич сохранял видимое спокойствие. Он повернул к нам голову и спросил:

– Что случилось? Что это вы там ерзаете?

Мне ему сказать было нечего, а Никита вспылил:

– Перед тобой забыли отчитаться! Молчи уж!

– Да я ничего. Я… – Доктор не успел договорить.

– Я же сказал: «Молчи!» – рявквнул Никита.

Выражение лица у него было такое, что, казалось, он готов разорвать Сергея Ильича на мелкие кусочки. Доктор отвернулся и вжал голову в плечи.

«Определенно, здесь что-то происходит. Отчего он так нервничает? Все ведь было нормально. Мы едем к его старому знакомому, компаньону. Странно!» – насторожилась я.

Тем временем мы проехали еще один населенный пункт и наша машина свернула с основной дороги в сторону.

Через десять минут мы уже въезжали во двор старинного особняка. Скорей всего дом был построен в начале прошлого века. Три этажа, лепные украшения, высокие оконные проемы – не знаю, был ли дом памятником архитектуры, но внешне он смотрелся достаточно серьезно.

Его можно было даже назвать красивым, если бы не мрачный темно-серый цвет стен, вызывающий гнетущее чувство страха и неуверенности. В довершении ко всему по бокам дома располагались башенки с узкими окнами-бойницами. Казалось, что оттуда за тобой ведут наблюдение и ты находишься у кого-то на прицеле.

– Это и есть дом твоего приятеля? Мы уже приехали? – поинтересовалась я.

– Да, мы уже приехали, – нехотя ответил Никита.

– Ух ты! Какой ренессанс! – восторженно изрек доктор, выползая из машины, ему дом нравился.

– Скорее классицизм, – поправил его мой муж.