Игра в поддавки - Александр Митич

Мы идем на восток. Пробираемся медленно, не то что в первый или второй день. Плетемся, останавливаемся, кружим, иногда возвращаемся, чтобы поискать другой проход. Не та здесь местность, чтобы Разгуливать, как по бульвару. На болоте было куда легче. И зачем я его хаял? Отличный маршрут для пешего туризма. Во всяком случае, почти без аномалий, а что касается ленточной змеи, то без дикой фауны туристу скучно.

Я начинаю побаиваться моего спутника и родственника. Все случилось именно так, как он предсказывал: незадолго до рассвета, когда Уже весь извелся, а пальба вокруг объекта прекратилась, в нашу комнату ввалились Костя, давешний белохалатник, Виктор и еше один долговец». Нас отпускали на все четыре стороны. Пардон, нас вы швыривали с объекта, и немедленно. Пинком под зад. «Долговец» выразил все это в немногих энергичных словах, а Виктор вернул нам оружие, молча вывел за КПП и довел до окраины поселка. Тоже молча. Небо уже светлело, и я насчитал по пути тринадцать убитых зомбаков и тела двух сталкеров — как видно, их бросили, отступая, за невозможностью вынести. Нетрудно было представить, сколько всего людей полегло в ночном бою. «Чтоб вы сдохли», — с чувством сказал нам Виктор на прощание, и еще с минуту я ощущал затылком его ненавидящий взгляд. Могучие нервы у человека! Я понимал его и не знал, хватило ли бы у меня на его месте выдержки не положить обоих виновников ночной бойни одной очередью. Зомбаков ему было, конечно, ничуть не жаль, но люди — это другое. Для «долговцев» сталкеры других кланов — низшая каста, но все-таки люди. Кроме «свободовцев» — те просто дикие обезьяны и недостойны жить.

Но в чем наша вина? Разве Зона — уже чья-то собственность? О полном контроле над ней мечтают все, кому не лень, — военные, ученые, сталкеры, бандиты… Но лишь мечтают. Я могу понять, когда международная полиция мешает мне пробраться через Периметр. Полицейские — суки, но это их работа. Я понимаю вояк-контрактников, стреляющих в меня с перепугу или от злости, — они тоже при деле, денежное довольствие с того имеют. И все законно. Я даже бандитов понимаю. Я полуторговца-полубандита Носорога понимаю распрекрасно. Я только своего брата сталкера не понимаю. Конечно, они тоже в своем праве, тут и разговора нет, и вдобавок нас с Вычетом предупреждали, нам давали шанс уйти по-хорошему… нет, все равно не понимаю. Как можно мешать другому? Какую труху вместо мозгов надо иметь, чтобы поверить в Зов Зоны? Как они повелись на это? Ведь потеряли в ночном бою многих, были вынуждены снять осаду и спешно уходить, отстреливаясь последними патронами, унося на плечах раненых, бросая мертвых…

Почему они поверили, что исходящая от нас опасность столь велика? Кого спросить? Вычета? Да ну его. Зону? Спросить-то ее можно, а что толку?

Одно ясно как день; теперь мы дважды вне закона. Теперь нас не просто побаиваются, а ненавидят всерьез. Нам больше нельзя идти на контакт с людьми, кем бы они ни были.

Может, и не придется. Кланы ослаблены, зализывают раны, и мало кто пойдет за хабаром в ближайшие дни. Тем лучше для нас. Много ли времени нужно, чтобы махнуть отсюда к ЧАЭС? Если нам очень повезет, мы будем там уже сегодня.

Нет, это я хватил. Пожалуй, все-таки завтра. Очень уж местность нехороша, аномалия на аномалии, тащимся, как черепахи. Дальше, по слухам, будет не лучше. Значит, скорее всего придется еще раз заночевать, а где? Есть места, но поспать ночью нам вряд ли удастся. Ладно, переживем, в Янтаре я по десять часов дрых…

Стараясь держаться низин и кустов, мы огибаем поселок с севера. Поселок точно вымер. Не знаю, что творится в баре «Сто рентген», да и знать не желаю. Аномалий становится меньше. Временами мы идем довольно ходко, я сознательно иду на небольшой риск. Чем скорее мы покинем окрестности Янтаря, тем будет лучше. Для всех. А может, все-таки успеем сегодня сбегать к ЧАЭС?..

Детектор исправно показывает аномалии, «шнек» завернут в полиэтилен и убран на дно рюкзака, потому что молчит, собака. Я сильно сомневаюсь, что он вновь заработает, хотя сбрасывать со счетов такую вероятность тоже нельзя. Зона — сволочь, но среди ее сюрпризов изредка бывают приятные.

— Смотри.

Мертвый зомбак лежит на боку, подтянув колени к самой груди. В животе у него дырка, но получил он ее не здесь. По кровавым следам видно, как он шел. Человек так не смог бы, а этот шел и шел, покуда не истек кровью, и тогда лег, принял позу эмбриона и умер. Мутанты его пока что не нашли.

Вычет спрашивает меня взглядом: на что смотреть-то?

— Взгляни на амуницию, — говорю, — Это не просто зомби, это «монолитовец». Есть такой клан сумасшедших, все они давно с катушек съехали. Кто говорит — зомбированные, кто — просто психи. По-моему, типичные зомбаки. Они охраняют Монолит от посторонних. Будто бы видят в том высший смысл своей жизни. Этот что-то далековато забрел…

Вычет молчит. Я знаю, он думает о том же, о чем и я: «монолитовец» оказался здесь не случайно. Он тоже участвовал в ночном бою. Кому не хватило личного состава, какой суперконтролер погнал на Янтарь не только бродячих неприкаянных зомбаков, но еще и «моно-литовцев»? Нет ответа.

Зато теперь я не догадываюсь, а знаю точно: «монолитовцы» Управляемы. Они тоже зомби. Нет, я всегда это знал, потому что не возможно долгое время находиться близ Монолита и сохранить свое «я», — но теперь это доказано.

И что мне это дает?

А ничего.

Стоп-стоп, все-таки дает! Как ни крути, а нам повезло, мы целы, вооружены и продолжаем движение к ЧАЭС. На редкость удачно легла карта. Так бывает по чистой случайности, но только не несколько раз подряд. Не случайность это, а еще одно подтверждение: Вычет — действительно любимец Зоны, а значит, за ним надо следить в оба глаза. Кто любимец, кто сам поверил в особое расположение к себе Зоны, тот расслабится и обязательно гробанется. Это давно известно. Не слыхал об исключениях из данного правила.

Не обращая внимания на брезгливый взгляд Вычета, шарю в шмотках мертвого зомби — нет ли боеприпасов? Нет. Не то все расстрелял, не то бросил вместе с оружием, не то уже обобран кем-то. — Пошли, чего стоять…

Делаю шаг — и мир раскалывается. Дубиной по черепу. Гаубичным выстрелом над ухом. Землетрясением и взрывом Кракатау. Какой-то гад выдергивает у меня из-под ног землю, я падаю. Я умер? Голова превратилась в Царь-колокол. Его раскачивает ураган, чудовищный медный язык бьет по темной бронзе неспешно, но неотвратимо. Бум-м!.. Бум-м!.. Набат. Весь мир дрожит, он сжался, приготовился к худшему. Сейчас меня добьют, и мне не интересно, кто это сделает. Только скорее бы! Ну, добей меня! Кто бы ты ни был, кончай меня скорей, я же не выдержу… Ураган ревет. Сколько крика в простом метании воздуха! Земля рычит, воздух исходит воем, вопит каждая молекула. Змеятся зеленые молнии. Десять тысяч поездов одновременно грохочут надо мною по чугунному мосту. Почему у меня в черепе отбойный молоток, как он туда залез? У-у, сколько звуков. Моя голова сейчас взорвется, потому что невозможно же материальному телу выдержать такой шквал. Где я? — Почему ничего не видно? Только ветвистые молнии и еще сполохи какие-то. Они тоже ревут. Мир взбесился, он буйно помешан, теперь в нем никогда не будет тишины… Он кричит. Ваты мне, ваты в уши! Законопатить, залить воском. Ну помогите же мне! Неужели никого не осталось в этом мире, неужели всех сожрал этот воющий и визжащий хаос Бум-м! — снова колокол. Сейчас он сорвется с треснувшей балки и раздавит меня, как мелкое насекомое. Вот сейчас… Почему он не падает?