Конец Вавилона - Гийом Аполлинер

«Тридцать семь мин».

«И два таланта».

«Сорок мин». «И два таланта!»

«Сорок пять мин!» — выкрикнул Диносор, как если бы скомандовал лучникам дать залп.

Роскильд какое-то мгновение колебался. Стояла поразительная тишина.

«Сорок пять мин и один талант!» — наконец вымолвил он.

Из экономии он даже при таких высоких ценах не захотел прибавить два! В толпе раздались смешки.

«Пятьдесят мин!» — произнес Диносор тоном отчаявшегося человека, готового все потерять.

В этот момент я задрожала. Я задрожала, признаюсь. Попасть в объятья мерзкого подагрика и его банды! Какая гадость!

Но его старческая страсть, разумеется, не выходила за рамки пятидесяти мин золота — вот так удача!

Я была присуждена полковадцу Диносору…

* * *

Так вот. Я счастливо жила у своего супруга, который, добившись славы, вскоре добыл и деньги. Ему пришлось выбивать подати из своих владений, чтобы оплатить мой выкуп, и продавать их обитателей как рабов; однако вскоре он получил превосходное место начальника управления регистрации, на котором мирно состарился.

Теперь я знаю, что так же глупо сомневаться в тех, кто вас любит, как и в тех, кого вы любите. Я знаю, что следует избегать скандала и не выставлять своей добродетели.

Диносор тоже жил счастливо. Если порой, с тех пор как его прекрасные способности пришли в упадок, у меня и бывали любовники, он ничего о них не знал или делал вид, что не знал. Я не захотела мстить своим соотечественникам. Я лишь изредка вижу Даниила, чья судьба оказалась в чем-то схожа с моей. А два старца, если, конечно, они еще не умерли, теперь уже забыли целомудренную Сусанну. Впрочем, я теперь и не целомудренная Сусанна.

* * *

Спускалась ночь. Прекрасная рассказчица лежала на спине головой на подушках, раздвинув ноги так, что одна небрежно свисала с дивана, а другая покоилась на могучем фаллическом символе. Последние лучи заходящего солнца освещали ее груди…

Виетрикс взглянул на позу любовницы, законной супруги господина начальника управления регистрации: действительно, она уже не была целомудренной Сусанной.

Осада Вавилона. — У волхва. — Божества преисподней. — Юго-западный ветер. — Битва добрых и злых демонов. — Семь грозных ануннаков. — Верховные божества. — История рыбы Оаннес. — Плохие сны. — Дурные предзнаменования.

Ходившие по городу слухи не были ложными. Кир со своим войском действительно только что осадил Вавилон. Повсюду было объявлено военное положение, установлен контроль над перемещением населения и продовольствия. Однако в огромном орошаемом Евфратом городе, предместья которого могли прокормить его обитателей, подобное было заранее предусмотрено.

Так что жизнь Виетрикса почти не изменилась. Он не испытывал досады от того, что ему, возможно, придется увидеть настоящую войну. Войска Кира обладали отменным вооружением и сложными стенобитными машинами, которые можно было увидеть с городских укреплений. Виетрикс очень надеялся избежать бойни, которая логично последует за взятием города в том случае, если персидский царь победит, что вовсе не столь очевидно — Нафтали под страшным секретом поведал галлу, что у евреев имеются связи с лагерем персов.

* * *

Ма-Шану, Ди-Сору и Поладамастору события виделись не в столь благоприятном свете. Друзья подозрительно относились к военным баталиям, придававшим большую значимость полководцам и умалявшим их собственную.

И вот однажды они вместе с Виетриксом пошли к волхву, чтобы галл расспросил того о свастике, а они — о новых предсказаниях.

Вопрос Виетрикса странно подействовал на раздражительного волхва.

— Я не могу, я не должен, — только и повторял он.

— Как это понимать? — спросил Виетрикс Ма-Шана.

— Этот знак не из области его знаний. Он даже не хочет вникать. Те божества, с которыми он имеет дело, — низшие боги, демоны преисподней, — по всей вероятности, отвергают его. И ему приходится прибегать к различным уловкам, вступая с ними в переговоры, хотя зачастую он противится им…

— А могу ли я узнать, о каких божествах идет речь?

* * *

— Наши низшие божества, — начал Ма-Шан, — это несчетное множество по большей части невидимых существ. Они распределены по родам, племенам и государствам во всей вселенной. Каждое из этих существ ограничивается одной функцией, одним ремеслом, которому они — верные слуги своих старейшин или царей — предаются с неустанным рвением. Большинство же из них при этом, увы, исполняет свою обязанность с неизбывной ненавистью.

Полная тьма не сдерживает их, несмотря на все усилия добрых богов запереть этих низших существ в клетки. Галла, маскимы, ала, утукку и сотни других[65] свободно блуждают по свету, отравляя воздух своим смертоносным дыханием. Давным-давно они взяли власть над опасным аравийским ветром, юго-западным ветром, что поражает не только людей и животных, но также пажити, пастбища, деревья. Духи лихорадки и безумия проникают в накрепко запертые дома. Чума с большими черными крыльями порой пролетает над ликующей толпой. Домовые селятся в очагах, водяные бродят над болотами, упыри поджидают путников в пустынных местах, по ночам не нашедшие покоя мертвецы встают из своих могил и украдкой залезают в постели живых, чтобы пить их кровь.

— А их кто-нибудь видел? — поинтересовался Виетрикс.

— Согласно мнению жрецов, никто не мог бы увидеть их, не впав в оторопь. Я, например, признаюсь, что не встречался с ними, однако многоуважаемый волхв, вероятно, имел такую возможность. Некоторые божества покрыты рыбьей чешуей, у других птичьи лапы, бычий хвост и несколько пар крыльев, у кого-то голова льва или грифа, гиены или волка.

* * *

— Мне знаком юго-западный ветер, — промолвил между тем волхв. — У него туловище старого пса, а ноги опираются на две мощные орлиные лапы; к его вооруженным острыми когтями рукам прилажены четыре крыла, из коих два ниспадают сзади, а два других подняты вверх и обрамляют его голову. У него хвост скорпиона, лицо человечье с огромными круглыми глазами, широкими бровями, впалыми щеками, большим красным ртом и трясущимися челюстями, а его низкий лоб украшен козлиными рожками.

— Вот уж поистине несимпатичный портрет!

— Юго-восточный ветер столь уродлив, что, случись ему встретиться с собственным изображением, он в ужасе бежит, — заметил Ди-Сор.

— А хорошие боги разве между собой не воюют? — поинтересовался Виетрикс.

— Только этим и заняты. В общем, они тоже чудовища, только приятной наружности: грифоны, крылатые львы, люди с львиными мордами и прекрасные быки с человечьими головами — эти ламассу[66] в митрах на голове, которыми ты мог восхищаться у дворцовых ворот. Это война без перемирия, нескончаемая война, огонь которой никогда не угасает. Но вот о чем я думаю: ночь прекрасна, это место очень привлекательно — пусть поэт Ди-Сор перечитает нам что-нибудь из своих героических строф о войне низших божеств.