Родительный падеж - Мила Иванцова

— Семь лет?!

— Да.

— Так в чем дело? Она тебя не любит? — Ирина пожала плечами, одновременно удивленная неожиданным поворотом дел и раздраженная вынужденным копанием в чужом белье.

— Наверное, любит. Но считает, что мы не имеем морального права на счастье такой ценой. И что ее муж без нее пропадет. Моя жена, возможно, тоже, хотя дети у всех уже выросли. Вот и «дружим». Семьями…

— И что — обе стороны в курсе?!

— Да.

— Семь лет?

— Ага.

— И ты думаешь, что это не измена?! Не измена, когда все твои душевные силы и мысли годами там? Когда в темноте, лежа в кровати, ты представляешь рядом не жену, а ее?!

— Но ведь… Мы правда ни разу не… Хотя — целовались, — как-то горько улыбнулся шеф.

— Степан… это уже мазохизм. Садомазохизм! Ну, не знаю… Семь лет… Может, лучше бы у вас был секс и никто ничего бы не знал? — Ирина снова пожала плечами. — Господи… Сколько семей, столько и драм… Не думаю, что твоя жена счастлива, имея рядом такого супруга. И что счастлива та женщина…

— Я без нее не могу. Иногда я мечтаю, чтобы ее муж нашел себе другую. Или моя жена влюбилась бы в кого-то. И чтобы каждый нашел свое счастье… Или, прости меня, Господи, чтобы кто-то умер. Я без нее не могу! Мы уже несколько раз прощались, она так хотела. Но все возвращается. Утром я пишу SMS’ку, поздравляя ее с новым днем, потом желаю доброй ночи, помогаю чем могу, жду в больнице, когда что-то с ней или с ним, поднимаю связи, выискиваю лучших врачей, она тоже помогает чем может, хоронили моего отца — так поддержала… Я каждый день лечу в обеденный перерыв к ее офису (она пошла в гору после того ограбления, будто толкнуло ее на прогресс, сильная женщина), жду ее со стаканчиком кофе и какими-то конфетами или фруктами, мы отъезжаем на пару кварталов, обсуждаем в машине новости, просто смеемся, пьем кофе, можем посидеть на лавочке в парке минут десять, я смотрю на нее и будто заряжаюсь силами. А потом возвращаюсь в офис и живу дальше своей двойной жизнью. А домой не хочется. Несколько раз ставил вопрос о разводе. Не перед женой, перед ней, но она упрямо-непоколебима. Думал, может, и так, как ты говорила, — пусть будут семьи, но… но чтоб и мы вместе. Нет. Не хочет и этого. Говорит: «Сейчас мне есть что ответить мужу и я могу честно смотреть ему в глаза. А иначе стану просто гулящей женой». — Степан выбросил окурок в окно и снова завел мотор. — Вот так и живем, Ира.

— Расскажи — не поверят. Потому что мужчиной обычно движет телесное. Я так думаю.

— Да я бы и сам не поверил, — вздохнул Степан. Машина свернула на перекрестке направо, а метров через двести притормозила возле каменного забора.

* * *

В учебе и трудах на СТО пролетела неделя. Леся с Сервантесом взялись за работу с тревожным энтузиазмом первопроходцев-авантюристов, вкладывая сдвоенную творческую душу в воплощение своей безумной идеи, еще совсем не будучи уверенными, что ее реализация поразит хозяйку машины. Нет, оно-то должно было поразить. Но хотелось бы, чтобы положительно. Идею предложила Леся. Она же была достаточно убедительной, когда защищала ее перед Сервантесом и… Машиным отцом, потому что скрыть от него работу двух-трех недель было совсем невозможно. Да и деньги платил он, как договаривались. Антон Павлович, пожав плечами и разведя руками от неожиданности идеи, дал согласие.

— Ну, это уж точно будет эксклюзив на весь город, — улыбнулся он, — можете патентовать! Но вдруг потом еще кто захочет, разрешит ли Мария?

— Ой, хоть бы она не порвала нас на клочки за такое самоуправство, — вздохнул Сервантес, с упреком глянув на Лесю, которая всю эту кашу заварила.

— Заступлюсь, — пообещал Антон Павлович, похлопав парня по плечу.

Для начала машину загнали на мойку, Леся ее сфотографировала на прощание такой, как была, потом мокрой, потом снова сухой, а потом художники закрылись в гараже и проводили там долгие часы за работой, выходили только вечером, уставшие, но довольные.

Маша несколько раз звонила Лесе, но о секрете не расспрашивала — на то он и секрет. Просто хотела пообщаться, предлагала однажды билеты на показ недублированных американских фильмов в культурном центре, где она каждую неделю принимала участие в каких-то мероприятиях, но Леся отказалась, потому что и так еле успевала — подходил к концу семестр, на голову валились зачеты и сдачи творческих работ, а они с Сервантесом вцепились в синюю «субару» и самоотверженно-азартно стремились к результату, потому что «хоть пан, хоть пропал!» — это, наверное, национальная черта. Сервантес, конечно, был бы не против сходить с Машей на фильмы, но без Леси не решился и тоже взялся подгонять институтские долги.

@@@

Привет, Николя! Как дела? Как подготовка к поездке? Что нового?

У меня завал в институте, потому что… потому что я там нечасто бываю ☺

С этой разрисовкой — эх… интересное дело, да еще и с авантюрой, но выпало на такой период, что и не знаю, как справимся с Сервантом со всеми поставленными задачами. Ну, ты ж понимаешь, что Машу надо поразить ☺ Это вопрос жизни или смерти для Серванта, ну а я, как друг по цеху, должна поддержать и помочь. Сначала мне странно было, чего это он на нее запал, какая-то она была ненастоящая, а потом пригляделась — да это одни понты! Другие так красятся и наряжаются, чтобы к ним больше приставали, а эта чудачка — чтоб не приставали! А когда мы выяснили, что были еще и знакомы мимоходом, то подозрение и развеялось. Я теперь за Серванта спокойна. Нормальная девушка. С головой, не только с прической. ☺ А что строго с ним обращается, так, может, это и правильно, нечего вас распускать! ☺

А он — любо-дорого смотреть, волнуется, заикается, даже краснеет!!! Не первый год знаю этого бойца, но такое впервые. Не то чтобы был раньше нахал, а стал пай-мальчик, но очень даже заметно. ☺

Николя, а что я все ля-ля да ля-ля, а ты как-то о себе мало-мало, а? Рассказывай давай! У тебя братья-сестры есть? А друзья? А… А? ☺

@@@

Салют-привет!

Бедняга Сервант ☹ Я его хоть и не знаю, но сочувствую. Попасть в зависимость от блондинки, хоть и крашеной, это тяжкий крест!☺ Хорошо хоть у него есть верный оруженосец и советчик Леся! ☺

А теперь анкетирование.

Братьев-сестер нет. У отчима есть дочка от первого брака, ей уже лет тридцать, живет с семьей в Квебеке. Родственников нет. Жан-Поль хотел, да и мама вроде не против была, да не сложилось. Он хороший. Добрый, интеллигентный человек. Относится ко мне как к родному. Мой отец погиб там, в Украине, я еще совсем маленьким был, стыдно, но не помню его, только фотки видел. Я будто всю жизнь тут, хотя до школы жил в Киеве, даже в первый класс еще успел немного походить. ☺ Французская провинция Эльзас на границе с Германией — чудесное место для жизни. Чистая природа, старинные замки, горы, виноградники в предгорьях, и к этому — весь современный комфорт в старинных с виду жилищах. А к большим городам, если надо, нетрудно добраться, но я их не люблю, суета там и дышать нечем.