Неразрезанные страницы - Татьяна Устинова

– Очень кисло, – повторил Алекс.

– Ну? Что вы сегодня делали?

– Я? – вдруг удивился он.

– Ну да! Я перышки чистила. По телефону болтала. Хотела в парикмахерскую съездить, но не записалась. А вы где стрижетесь? Здесь или в Париже?

Алекс, который стригся где придется, не придумал, что ответить на этот вопрос.

– Так что вы делали? Писали роман, да? Новый?

– Ездил в дом Сергея Балашова, – неизвестно зачем сказал Алекс. – Вы знаете, Фия, это очень интересно. Его никто не любил и не жалел. Его любила, по-моему, только одна женщина, но он или не знал об этом, или просто не обращал внимания. Ну, наверное, мама еще любила, но мать я не видел.

– Да его все любили, как говорится! Он же такая знаменитость! Он звезда! Его каждый день по телику показывали, а вы говорите – не любил никто!.. Вы из-за него в плохом настроении, да? Из-за того, что его убили?

– Вы очень проницательная девушка.

Фия улыбнулась ему, и опять очень нежно.

– А диски мои не послушали? Ну, где я в «Барбарисках», или сольники? Они еще лучше! А я вам все привезла! – Она полезла в сумку и стала копаться. – Все, что у меня было, собрала! Вот!..

И она плюхнула на скатерть пакет, довольно увесистый. Алекс уставился на пакет. На нем была картинка – очень красивая девушка, нечто среднее между его новой подругой Фией и Дашей, бывшей подругой покойного Сергея Балашова. Почти голая, она обхватывала руками соблазнительные груди, а соблазнительные ягодицы слегка обхватывала полоска кружев. И название магазина белья.

Фия привезла ему образчики своего творчества в пакете из магазина белья.

…Ты сам всего этого хотел. Это и есть свобода. Можно освободиться еще больше – позвонить Даше, переспать с ней. Она согласится, конечно. Ты же знаменитость европейского уровня. Про тебя журнал «Таймс» сказал, что ты «номер один», а такие девушки согласны только на «номер один». Номера «два», «три» или «восемь» их не интересуют. Впрочем, ты их тоже не интересуешь. Их интересует исключительно твой порядковый номер!..

Маня Поливанова в таких случаях говорит – матерь Божья. Или еще – святые угодники!..

– Я обязательно послушаю, – пообещал Алекс и снял со стола пакет с дисками, просто чтобы не смотреть на красотку в полоске кружев. – Клянусь вам.

– Нет, какой-то вы сегодня странный! – Фия пожала плечами. – Если вам здесь не нравится, давайте поедем в другое место! Хотите, в «Дом на берегу»? Сейчас, конечно, пробки, но зато – и она коснулась ухоженными наманикюренными пальчиками его руки – мы долго будем ехать и болтать обо всем!

– О чем мы с вами будем болтать?

– Обо всем на свете! Я люблю болтать. О знакомых, например! Вы знакомы с Максимом Галкиным?

«Вот горе-то», – подумал Алекс.

«Вот тюха-то, – подумала Фия. – Сидит со своим вискарем, слова из него не выжмешь».

«Вот козлы, – подумал метрдотель про только что ввалившуюся компанию развеселых молодых людей и девушек, – опять приперлись! Теперь до ночи».

И простер им навстречу объятия.

– Господи, и она здесь! – Фия повела плечами, вздохнула, спрятала плутовские глаза и занавесилась белыми волосами. – Алекс, прикройте меня!

– Как… прикрыть? – спросил тупоумный писатель и почему-то подумал о пакете, где красавица прикрывала рукой грудь.

– Вот так подвиньтесь! Ну, еще, еще! Может, и не заметит… – Фия возилась на своем диване и производила столько суетливо лишних движений, что не заметить ее было решительно невозможно. – Нет, увидела! Вот сука!..

После чего произошло чудо. Фия засияла улыбкой – засверкали зубы, заискрились глаза, изогнулись полные безупречно-силиконовые губы. Алекс глотнул виски и обернулся в ту сторону, куда, как от рефлектора, распространялось ее сияние.

К столику подходила пара – девушка, точно такая же, как Фия, но другая, и пожилой молодой человек в рваных джинсах, белоснежной льняной рубахе навыпуск и алых кедах, наголо бритый.

Святые угодники. Матерь Божья!

– Симоночка, лапуля моя, привет! – И две одинаковые девушки одинаково коснулись щеками друг друга, как будто обнюхались две собачки одной породы. – Федор, и ты здесь!..

– Я здесь, – согласился наголо бритый в кедах.

– Алекс, это моя подруга Симона, певица!

– Солистка, – поправила другая, но точно такая же девушка и протянула руку. – Солистка группы «Барбариски».

– А это Федор Корсаков, наш продюсер! – Фия рассмеялась мелким кокетливым смехом и прикрыла рот рукой. – То есть был нашим общим, а теперь с ним работает только Симона, а я уже нет! А это Алекс Лорер, писатель, знаменитый.

Знаменитый писатель в это время думал, какой породы эти собачки. Может, карликовый пудель? Нет, не годится, старо! Тогда той-терьер. Тоже не годится. Порода совсем мелкая, а девушки довольно крупные.

– Здрасти, – бритый в кедах сунул Алексу руку и энергично потряс. – Я вас читал, на самом деле. Мне понравилось!

– Спасибо.

– А мюзикл не хотите поставить? Это сейчас модно!

– Я не ставлю мюзиклов. У меня слуха нет.

– Да нет, вы не поняли. Я сам поставлю, а вы либретто напишете! Мы бы денег подняли! Вы же сейчас в моде! Ваше имя на афише, и все в порядке, народ сам пойдет, даже постпродакшена никакого не нужно! Ну как?

При слове «мюзикл» одинаковые девушки одинаково насторожились, напружинились, вытянулись в струнку, и теперь походили уже на собак охотничьих, а не декоративных.

– Да вы присаживайтесь, – предложил Алекс, которому надоело стоять и хотелось еще выпить.

– Нет, нет, – застрекотала солистка Симона, – нас ждут. Нас же ждут, правда, Федя?

– Федя съел медведя, – неожиданно сказал Корсаков и подмигнул Алексу. – Про либретто подумайте, ладно? Я вам телефончик запишу, и, может, поговорим?..

– Я не умею писать либретто!

– Да какая разница! Лишь бы фамилия на афише, а там уж наплевать. Вы писать будете полдня, а бабла поднимете, – и он попилил рукой по горлу, показывая, сколько именно Алекс сможет «поднять бабла». – Вот телефончик. Звоните, если надумаете!

– Алекс, – засвистала Фия, когда они отошли, – вот удача! Это же сам Корсаков! И он вот так с ходу вам предложил проект!

– Это не проект, а какая-то чепуха.

– Мюзикл! Это же чудо из чудес, как говорится! Особенно если он сам берется его ставить! Это ж будет хит!

– Я ненавижу слово «бабло».

– Вы ему обязательно позвоните! Только если будете писать, сразу обговорите гонорар и проценты! И еще солистку! Вам же обязательно понадобится солистка! Господи, это так волнительно, когда сам Корсаков вдруг предлагает что-то поставить! Люди этого годами ждут!