Порочный круг - Михаил Черненок

— Назначь, Петя, почерковедческую экспертизу этих писаний, — предложил Антон. — В придачу к ним запроси официально у Пупынина собранную им коллекцию анонимок на Сергея. Может быть, как раз в них и отыщем какой-нибудь намек на трагедию в Выселках.

Следователь удивленно вскинул глаза:

— Думаешь, Пупынин их отдаст?

— Куда он денется, если прокуратура официально затребует. В журнале учета все анонимки зарегистрированы, так что утаить или отказаться от них Михаил Михайлович не сможет. А мы по закону имеем право изымать любые документы для приобщения к уголовному делу.

— Как-то непривычно требовать от начальников такого ранга, каким является Михаил Михайлович. Чего доброго, из кабинета выгонит.

Антон улыбнулся:

— Придется тогда уволить тебя за непригодность к следственной работе. Привыкай трудиться в новых условиях.

— Слушаюсь и повинуюсь! — тоже с улыбкой ответил Лимакин.

В девять часов Бирюков начал оперативное совещание, чтобы обсудить выводы экспертов, связанные со смертью Изольды Аксеновой. Совещались недолго. По заключению криминалиста Лены Тимохиной и судебно-медицинского эксперта Бориса Медникова, Изольда покончила с собой «без посторонней помощи». Отпечатки ее пальцев на люстре и крюке в потолке показывали, что она заранее привязала к крюку петлю, а затем, «накачавшись» коньяком до такой степени, когда и море по колено, привела задуманное в исполнение.

— И все-таки поза, в которой находилась повесившаяся, вызывает сомнение, — сказал судмедэксперту Бирюков.

— Нет. Ты, прокурор, учти, что потерпевшая находилась в тяжелейшей стадии алкогольного опьянения. В таком состоянии можно повеситься сидя. Для этого надо сунуть голову в петлю и повалиться набок. Кстати, Аксенова приняла такую дозу спиртного, что, если бы не петля, смерть вполне могла наступить от алкогольного отравления. Вероятно, замысел у Изольды был или — или…

— Бригадира Клепикова все-таки направили в областную больницу?

— Пупынин уговорил главврача.

— А твое мнение?..

— Остается прежним. Через неделю, может и раньше, Георгия Макаровича оттуда выгонят, что называется, по чистой. Для областной больницы Пупынин — не авторитет.

— Не ошибаешься?

— Не ошибается тот, кто ничего не делает, — флегматично пробурчал судмедэксперт.

Антон повернулся к Тимохиной:

— Лена, как документы, обнаруженные у Аксеновой?..

— Документы подлинные, без малейших подделок. Старое письмо и адрес на почтовом конверте написаны рукой Водопьянова-Водорьяпова.

— Значит, Леонид Николаевич, как я и предполагал, приехал в Караульное «отмывать» нетрудовые деньги, — сказал Антон следователю.

— У меня на этот счет тоже никаких сомнений, — согласился Лимакин. — Вопрос только в том, кто оборвал его замысел? Старые друзья или здесь он кому-то насолил?

— Если винтовка из нашего района, значит, и «стрелки» наши.

— Рыбак рыбака видит издалека. Разве наша братва не может спеться с новосибирской или столичной братией?.. По-моему, слушок о дружках-таксистах не случаен. Скажи, не так?..

— Так, конечно. Однако настраивайся, Петр, на отработку местной версии до конца. Как только Анна Ивановна вернется из Новосибирска, сразу допроси основательно. Лишь у нее можно выяснить, с какой целью бухгалтерские документы попали к Водопьянову-Водорьяпову и ради чего она сочинила легенду…

Договорить не дал телефон. Бирюкова вызывал к себе первый секретарь райкома.

— Все, отвоевались по совести, — обреченно проговорил Лимакин. — Вступает в силу «телефонное право».

— Не умирай прежде времени.

— Мне-то что, я человек маленький. Ты будешь отдуваться. К Пупынину идти за анонимками или подождать, пока вернешься из райкома?

— Иди, не теряй время.

— А если тебе втык дадут?..

— Все равно будем работать по закону.

В кабинете первого секретаря райкома партии Павла Яковлевича Финажина Антон Бирюков, к своему удивлению, застал увлеченно жестикулирующего Сергея. Секретарь по возрасту был не намного старше Антона, чуть-чуть за сорок. Партийную организацию района он возглавил осенью прошлого года, заменив властолюбивого ветерана, срочно отправленного на пенсию за развал сельского хозяйства.

Когда Антон вошел в кабинет, Сергей умолк. Секретарь предложил Антону сесть и, словно завершая разговор, сказал Сергею:

— Хорошо, с редактором газеты обещаю разобраться.

— А с дотацией на молоко, Павел Яковлевич?.. — быстро выпалил Сергей.

— Постараюсь убедить Пупынина, чтобы восстановил колхозу дотацию. Только придется, Сергей Игнатьевич, деньги на содержание пупынинского аппарата все-таки перечислить.

— Значит, предлагаете компромисс? Как я колхозникам после этого в глаза смотреть буду?

— Соберите правление и обсудите с народом, что лучше: сэкономить восемьдесят тысяч и потерять без дотации двести двадцать или наоборот? Уверен, колхозники вас поймут и не осудят.

— Разве это перестройка! Это ж вымогательство! — загорячился Сергей.

— Все разом перестраивается только в сказке. Я на днях к вам приеду и Пупынина привезу. Сообща разберемся во всех ваших сложностях. Работайте уверенно. — Секретарь протянул Сергею руку. — До встречи в Караульном.

Сергей поднялся. Уже от двери сказал Антону:

— Я там подожду тебя, разговор есть…

Когда закрылась дверь, Финажин проговорил:

— Энергичный у вас брат.

— Сдерживать его надо, — ответил Бирюков.

— Это лучше, чем подталкивать… — Секретарь помолчал. — Пригласил вас, Антон Игнатьевич, вот по какому поводу. Вчера мы с Пупыниным ездили в Новосибирск на совещание. Что-то Михаил Михайлович недоволен прокуратурой. Говорит, следствие ведется вяло. Вместо того, чтобы оперативно искать преступника, допрашиваете непричастных к делу людей, нервируете их. Не разобравшись с убийством, допустили самоубийство. Мне хочется знать: в чем загвоздка?

— Загвоздки, Павел Яковлевич, как таковой нет. Идет обычная розыскная работа. Преступление сложное. Если бы убийца был известен, мы сразу начали бы с него, — спокойно сказал Бирюков и стал рассказывать о проведенном этапе расследования.

Ни разу не перебив, Финажин внимательно выслушал Антона. Чуть подумав, согласился:

— Действительно, очень сложный клубок. Не посодействовать, чтобы областные органы помогли?

— Не надо, — отказался Антон. — Управимся своими силами. Самая трудная, черновая работа уже сделана.

— От райкома помощь нужна?