Без маски - Вирджиния Хенли

— Велвет, о Боже!.. Что ты здесь делаешь?!

В следующее мгновение она почувствовала, как его сильная рука обхватила ее за талию подобно стальной ленте. А потом она оказалась в седле впереди Грейстила, успевшего взобраться на лошадь, которой она хотела воспользоваться сама, но не смогла.

Она посмотрела на него в изумлении. Как он узнал, где она находится? И что он делал среди этой обезумевшей толпы? Затем ее взгляд упал на его форму, и она невольно отпрянула от него. Затем, побелев от ярости, принялась молотить его кулачками в грудь.

— Опусти меня на землю! Я не могу находиться рядом с тобой! Мы с тобой враги!

— Где твоя карета? — спросил он, нахмурившись.

— Ты самоуверенный осел! И ты очень ошибаешься, если думаешь, что спас меня! Я бы и сама управилась с лошадью! — закричала Велвет.

— Никогда не сомневался в твоих способностях управляться с лошадьми. Однако не мог не усомниться в твоих умственных способностях, когда увидел, как ты бросаешься в обезумевшую толпу. Так где же твоя карета? Отвечай скорее, поскольку я не буду спрашивать дважды!

— Мы оставили ее у Савойского дворца, — проворчала Велвет. — Я сохранила твой гнусный секрет, не стала говорить о твоей связи с «круглоголовыми». Но теперь Кристин и мистер Берк собственными глазами увидят, кто ты такой!

Грейстил повернул лошадь в сторону реки. Затем пересек лужайку и стал спускаться по склону к набережной Темзы.

У Йорк-Хауса Велвет сделала попытку удрать от него — скользнула с лошади и побежала во все лопатки. Но он тут же соскочил с лошади и, догнав ее, подхватил на руки. После чего снова усадил в седло впереди себя. В конце концов они добрались до Савойского дворца, где стояла карета леди Кавендиш. Грейстил тут же усадил Велвет в экипаж, и мистер Берк, взглянув на него, сказал:

— Спасибо Господу, милорд, за то, что вы нашли ее.

— Господь здесь ни при чем, — проворчал Грейстил. — Просто ее рыжие волосы полыхали посреди толпы как факел. — Понизив голос, он добавил: — Завтра я отправляюсь на север.

Мистер Берк кивнул:

— Желаю удачи, милорд.

Эдинбург, Шотландия

— Когда я уезжал, в Лондоне царил хаос, — сообщил Грейстил. — Генерал Ламберт разогнал парламент, а армия настроила против Ричарда Кромвеля чернь, чтобы тем самым вернее добиться его ниспровержения.

— Ну, толпа — это не народ, — заметил Монк. — Так что же говорят люди?

— Говорят, что военное правление — истинная чума для всех. И почти все возмущены разгоном парламента. Лондонские подмастерья и школяры начали сбор подписей под петицией протеста и уже собрали более двадцати тысяч подписей. Они пытались передать свою петицию в Гилдхолл в тот день, когда я уезжал, но конные солдаты помешали им сделать это. А солдаты стреляли в толпу, Полагаю, настало время для решительных действий с вашей стороны, генерал.

— Возвращение к парламентскому правительству — совершенно необходимый шаг в данной ситуации, — сказал Монк. — Я постараюсь убедить в этом офицеров армии. Мои войска и я ясно дадим понять, что мы за возвращение депутатов парламента в свое привычное обиталище.

— А может, выступить с заявлением в пользу реставрации монархии?

— Нет. Еще нет. — Монк покачал головой. — Пока мое письмо дойдет до Лондона, генерал Ламберт успеет направить свои войска на шотландскую границу, чтобы противостоять мне. Но несомненно, будет разбит, — с невозмутимым видом добавил Монк. — Расскажите, как Карлу Стюарту удалось перевезти свой двор в город Бреда в протестантской Голландии, не вызвав раздражения испанцев?

— Он просто сказан им, что хочет навестить свою сестру Мэри. И знаете, генерал… — Монтгомери понизил голос: — Генерал, если вы поддержите Карла Стюарта всеми своими силами, он непременно назначит вас главнокомандующим.

— Когда я разобью Джона Ламберта, то и так стану главнокомандующим, — заметил Монк с усмешкой.

— Но его величество готов также пожаловать вам титул, — продолжал Грейстил.

— Он присовокупит к графскому титулу и соответствующие земельные владения, не так ли?

— Да, возможно. Вообще-то он готов предложить вам герцогство. — Монтгомери сунул руку в карман куртки и извлек оттуда лист бумаги. — Вот соответствующий документ. Уже подписанный, между прочим.

Монк тут же протянул руку к бумаге, и Грейстил понял, что ему удалось подцепить генерала на крючок.

Чтобы не терять попусту время, лорд Монтгомери поднялся на борт голландского торгового судна в шотландском порту Лейт и добрался до Бреды через два дня после того, как распространилось сообщение о том, что протекторат Ричарда Кромвеля прекратил свое существование.

— Мои родственники отмечают падение протектората Кромвеля, но без парламента Англия обречена на военное правление, — говорил Карл Стюарт, тут же назначивший Грейстилу аудиенцию.

— Это будет продолжаться недолго, сир. Монк отправил в Лондон заявление, осуждающее действия Ламберта. Он знает, что это заставит генерала Ламберта выступить в северном направлении. И Монк со своими войсками готовится в ближайшее время пересечь шотландскую границу.

— Жизнь научила меня тому, что военное счастье переменчиво.

— Монк победит, я уверен, сир.

— Но согласится ли он после этого объявить о реставрации монархии?

— Согласится. Когда решит, что для этого настало время. Когда Джордж Монк посчитает, что полностью готов к этому, он непременно объявит о реставрации, ваше величество. Даю вам слово.

Чарлз с усмешкой пожал плечами:

— А вот я в этом не уверен. Но если так, то когда же он будет готов к этому?

— Когда войдет со своими войсками в Лондон. Гарантирую, что все будет именно так, сир.

— Чарлз возвращается в Англию! — Велвет бросила нa стол утреннюю газету и, улыбнувшись сиявшему мистеру Берку, заключила в объятия Кристин.

Графиня радостно засмеялась:

— Я никогда не сомневалась, что он воссядет на английский престол, как никогда не сомневалась в наступлении весны после долгой холодной зимы.

— А «круглоголовые» покинули Ламберта, когда выяснилось, что у него нет денег, чтобы заплатить им, — продолжала Велвет. — Причем некоторые из них переметнулись к Монку. Войдя в Лондон, Монк стал главнокомандующим и, по сути, диктатором всей Англии. Однако он объявил о выборах в новый парламент, хотя не мог не знать, что это будет самый роялистский парламент за последние десятилетия. Чрезвычайно глупо с его стороны, вы не находите?

— А может, он, напротив, поступил очень умно? — пробормотал мистер Берк. — Говорят, он проницателен и хитер как лис.

— Как бы то ни было, я велю достать с чердака и повесить в доме гобелены с изображением льва и единорога, не говоря уже о портретах Стюартов. Сейчас роялистам стало куда легче дышать, особенно землевладельцам.