Людоед (сборник) - Александр Варго

Если б не адвокат, которому вдруг сделалось скучно в маленьком городке. И он понял, что поможет ему выбраться из паутины улиц сонного города. Выиграть безнадежное дело, положившись только на уверенность в невиновности отца пятнадцатилетней девчушки. Аня до сих пор считала, что он совершил невозможное. Тогда впервые Аня отбросила мечты о белоснежном лайнере, держащем курс к Голливудским холмам. Она решила стать адвокатом.

Адвокат выиграл дело. Но…

Первый инсульт хватил отца еще в тюрьме, но он оклемался. Инсульт оказался даже на руку – он вроде как дал время найти доказательства невиновности. Второй удар вогнал отца в гроб, когда Аня училась на третьем курсе МГУ. Вот вам и «елочки без иголочки».

Аня, даже будучи юристом, не верила в кристальную честность правосудия. Закон один, но она видела, что некоторых обвиняемых вставляли в нераскрытые дела наобум: а вдруг подойдет. И ведь подходили! Просто оказавшись не в том месте, не в тот час, люди расплачивались свободой. Отец, хотя и обрел свободу, расплатился жизнью. Вот тогда Анна Рыжова и сделала вывод – чтобы невиновные не оказывались на скамье подсудимых, необходима честная и профессиональная работа следователей. Поэтому Аня и задумалась о переквалификации.

Сейчас она чувствовала чудовищную несправедливость по отношению к Федору. И сидеть на месте она не собиралась. Она сделает то, что должна.

Аня остановила машину, а потом развернула ее к Мамонову.

7

Год назад Миша едва не женился. Он вспоминал об этом с некоторым сожалением. Возможно, все закончилось бы свадьбой, если бы он не узнал случайно, что свахой в этом деле оказалась его сестра. Что это меняло? Да все! Нет, Лиза, конечно же, была неплохой девушкой. Но видимо, он недостаточно ее любил, чтобы позабыть о своих принципах. Чрезмерная опека сестренки, которая старше его всего лишь на год, доводила его до исступления еще с восьмого класса. А главное – самый весомый аргумент, что она не помогает ему, а только мешает, не возымел на нее никакого эффекта. А уж после смерти мамы четыре года назад Ирка – его разлюбимая сестренка – и вовсе уверилась: она куда лучше брата знает, что необходимо ему для счастья, – и ничего не хотела слушать.

Миша и Лиза расстались. И как бы ни было ему жаль «неплохую девушку», он не собирался жениться на первой встречной. А, собственно, ею ведь Лиза и была. Ее привела Ира, как только они поговорили, да просто даже в шутку обмолвились, что Мишке пора жениться. Он был тогда в состоянии, близком к запою. Только вместо водки – рисунки, а вместо пустых бутылок на полу валялись карандаши и изрисованные листы из альбома. Он погружался в придуманные им сюжеты, он жил в этом идеальном, по его мнению, мире. Мире, где неточности и ошибки так легко исправить прикосновением ластика. Уйдя из ОМОНа, Миша не знал, куда себя деть, как реализовать себя в жизни.

Зато Ирина знала. Через пару дней она появилась на пороге его квартиры – с Лизой. Пришли выводить его из «запоя» – тортиком и разговорами о прекрасном. Как оказалось, Лиза тоже рисует, но только куда с большей пользой для собственного бюджета. Как дизайнер она имела свое небольшое агентство. Миша ничего в этом не понимал, но с улыбкой кивал. Нет, она ему понравилась, но… Пожалуй, понравилась, и все.

Они нашли общую тему для разговоров. Она восхищалась его рисунками. Он не сопротивлялся, хотя прекрасно понимал, что покажи он ей сейчас мазню акварельными красками, сделанную в трехлетнем возрасте, и она завизжит от восторга. Миша не был уверен в том, что Лиза влюбилась в него, но ей почему-то очень нужно было замуж. И почему-то именно за него. Может, они решили породниться с Иркой для совместных пикников по выходным? Но почему обязательно впутывать в это его? Ведь можно же собираться вместе просто как друзья.

Теперь-то он понимал, что с Лизой ему было хорошо ровно до тех пор, пока они были друзьями. Секс обязывал. Так уж повелось у людей – человек, делящий с тобой постель, со временем начинает требовать большего, чем секс по выходным. И наступает момент для предложения съехаться. В его случае все произошло очень быстро.

Предложение поступило, когда он лежал без сна после страстного занятия любовью. Лежал и думал: сможет ли он завтра продать хоть что-нибудь из своих творений. И вдруг… Как человек разумный, он этого предложения ожидал и, в общем, даже и не был против, но то, как обыденно сделала это, вернувшись из душа, Лиза, его шокировало. Он оказался не готов.

Она примостила голову ему на грудь. Влажные волосы приятно пахли каким-то тропическим фруктом. Появление ее шампуня и зубной щетки на полке – очень важная ступень в их отношениях – осталось им незамеченным. Ее нежная рука пробежалась по животу, вокруг пупка и спустилась под простыню к паху. Кровь прилила, и тонкая ткань вздулась бугорком внизу живота. Ничто не предвещало беды. Потом Лиза подняла голову и посмотрела Мише в глаза.

– Как ты думаешь, когда мы поженимся?

Бугорок начал опадать, словно сугроб под лучами весеннего солнца. Мысли о сексе, как и до этого обитавшие в его голове мысли о завтрашнем заработке, вылетели, исчезли. Образовались пустота, вакуум, в котором плавал, словно заставка «Объемный текст» на экране монитора, вопрос: «Почему я?»

Она все поняла без слов.

Проходив несколько дней с мыслями о собственной ничтожности, Мишка пошел к сестре за советом. По дороге он взвесил все «за» и «против». Много перечислять не пришлось. Уже возле квартиры сестры он решил, что женится на Лизе независимо от того, что ему насоветует сестра. Но вышло все как вышло. Муж Иры – Серега до колик в печени не любил все эти бабьи заговоры и поэтому с легкостью сдал «сваху». Рассказал Мише о том, как Лиза, сидя на кухне с бокалом мартини, плакалась Ире «об уходящих впустую годах», и скоропалительном решении Мишкиной сестры «помочь брату».

Сейчас Миша не мог понять, почему он прямо не сказал девушке, что не любит ее. Он просто ушел в свой «художественный запой». Второй раз за три месяца с небольшим. Кстати говоря, именно Лиза действительно вывела его из первого (это она ему посоветовала попробовать себя как портретиста на Арбате), а во второй – препроводила вместе с Иркой. Вот рисунки того периода как раз и привлекли внимание Ильина. Киношные и книжные маньяки, слегка разбавленные «упырями» из настоящего – Пичушкин на фоне клеток шахматной доски и Чикатило с улыбкой злобной лягушки. Нет, это совершенно не значит, что он рисовал цветы и облака, когда на душе было легко. Чаще всего он рисовал то, что видел. И это с завидной регулярностью были не облака. Он тяготел к мужским (а почему бы и нет, ведь есть же мужская проза или мужское кино) рисункам. Жестким и точным, как жизнь.

Лиза позвонила через неделю.

– Помнишь мой вопрос? – спросила она после короткого приветствия.

Миша напрягся, приготовившись что-то объяснять. В такой необычной ситуации он оказался впервые. Лиза спасла его – уже в который раз.

– Тогда я не знала на него ответ, – сказала она.

Миша хотел спросить, знает ли она его сейчас, но она вновь опередила его: