Не молчи, или Книга для тех, кто хочет получать ответы - Андрей Максимов

Поэтому человеку, прежде чем начать думать, как правило, нужно сделать над собой усилие. И если мы хотим, чтобы наше интервью дало результат, – мы должны собеседнику помочь.

Как?

Правильный вопрос. Мы должны, хотя бы для начала, заставить человека думать над теми вопросами, над которыми ему думать интересно.

Когда в «Ночной полет» приходили актеры, я очень часто говорил с ними о смысле их дела. У меня есть любимый вопрос: «Зачем?» «Зачем вы выходите на сцену?» – например. Я понимаю, что этот вопрос, с одной стороны, заставит человека думать, а с другой, не застанет его врасплох.

Когда я беседовал с Мирей Матье, то сначала она долго и очень интересно рассказывала про свое детство, про многодетную маму, про постоянную нехватку денег. А потом я спросил: «Как вам кажется, благодаря чему, самому главному, вы смогли стать мировой звездой?» То есть, оттолкнувшись от воспоминаний, я попробовал заставить певицу думать.

Когда у меня на эфире был Анатолий Чубайс – человек, к которому всегда есть актуальные вопросы, – я спросил его: «А что такое вообще деньги? Какова их философия?» Я понимал, что Анатолию Борисовичу говорить об этом интересно. Отвечая на этот вопрос, он, что называется, «разомнется», а дальше уж...

Как у вас все хорошо получается...

Давайте сразу договоримся: у меня по-всякому получается. Как именно – можно по телевизору глянуть. Я привожу это примеры как примеры теории, а не как факты моей замечательной работы. Продолжаем?

Конечно.

Хорошо. Тогда вопрос: на какие еще группы можно разделить вопросы?

Еще можно разделить. И снова – на две группы.

Опять – две?

А что ж я могу поделать, если вопросы бывают открытые и закрытые.

Как двери?

Абсолютно точно!

Закрытые – это те вопросы, на которые вы ожидаете ответ «да» или «нет».

Открытые – это те вопросы, на которые односложно ответить нельзя.

Правильно ли я понимаю, что, как и двери, закрытые вопросы хуже открытых? У Булата Окуджавы даже есть такие строки: «Дверям закрытым – грош цена. Замку цена – копейка».

Замечательные стихи, кто бы спорил? Однако подход, согласимся, во многом романтический. Мы прекрасно знаем, что в реальной жизни без закрытых дверей не обойтись. Также и в интервью не обойтись без закрытых вопросов.

Но если двери служат для защиты, то закрытые вопросы – для нападения.

Задача интервьюера какая?

Получить информацию.

Да. Не устану повторять это многократно. И вот если собеседник никак не может (а иногда и не хочет) предоставить вам информацию, очень помогут закрытые вопросы.

С той же сметаной, про свежесть которой мы пытаемся на протяжении всей книги узнать у продавца. Если торговец сметаной начинает долго и вдохновенно рассуждать про сложности мясо-молочной промышленности или про погоду, закрытый вопрос «свежая или нет?» поможет-таки получить информацию.

Если любимая девушка никак не решится сказать, едет она с вами вместе на море или нет, только закрытый вопрос может решить дело.

Для политика, особенного российского, ответ на такой вопрос – мука мученическая. Поскольку политики очень любят словосочетание «все не так однозначно».

На провинциальном телевидении я видел собственными глазами и слышал собственными ушами, как кандидат, по-моему, в местную думу на вопрос: «Вы дадите пенсионерам транспортные льготы?» – отвечал около пяти минут! Хотя это, в чистом виде закрытый вопрос, требующий простого, однозначного ответа.

Если человек уходит от ответа на закрытый вопрос, значит, он что-то скрывает, не хочет говорить. В некоторых случаях (скажем, в политическом интервью) – это тоже полезная информация.

В фильме «Адъютант его превосходительства» мальчик Юрий спрашивает у разведчика Кольцова: «Пал Андреич, вы шпион?» Ответ Кольцова стал, что называется, классикой кинематографа: «Видишь ли, Юра...»

Когда задаешь закрытый вопрос, самое главное – понимать: установлению контакта это способствовать не будет. Но это может способствовать получению информации, что в интервью все-таки – самая главная задача.

Открытый опрос, как правило, открывает новую тему разговора. Закрытый, возникающий в случае необходимости, подводит ее итог.

Задаете ли вы открытый или закрытый вопрос, самое главное – получить ответ.

Проблема получения ответа настолько серьезная, что, прежде чем к ней перейти, я хочу сделать перерыв.

Перерыв.

Мы вроде бы разобрались в том, какие бывают вопросы?

Вроде да.

Чудесно. Теперь настало время поговорить о том, как эти самые вопросы задавать.

Итак?

Задаете ли вы открытый или закрытый вопрос, самое главное – получить ответ.

Уже рассказывали про это. Чего повторяться-то?

Потому что это очень важно. Может быть, это самое главное.

Очень часто интервью не получается только потому, что интервьюер ориентирует себя на то, чтобы задать вопрос, а не на то, чтобы получить ответ.

В повседневной ли жизни, на радио или телевидении человек очень много думает о своих вопросах, иногда даже прокручивает их в голове. И что получается в результате? Он «идет на дело», озабоченный не тем, чтобы получить ответы, а чтобы не позабыть все свои вопросы задать.

То есть стрела направлена не туда?

То есть стрела направлена не туда.

Интервью нельзя брать формально.

Это что значит?

Это значит – нельзя просто задать намеченные вопросы и считать, что дело сделано.

Если мы договорились, что задаем только те вопросы, ответы на которые нам неизвестны, то что же в этом случае означает простое словосочетание «получить ответ»?

Что?

Это означает, что, если вам теперь зададут тот же самый вопрос, который вы задали собеседнику, вы ответите легко.

Задача, таким образом, не в том, чтобы вопрос задать или, скажем, задать все вопросы, намеченные на интервью, – но в том, чтобы докопаться до собственного понимания ответа.

Во время разных эфиров мне много раз приходилось беседовать со многими учеными, которые сыпят таким количеством терминов, что вся беседа превращается в один сплошной семантический шум. Я понимаю, что на меня смотрит огромное количество зрителей, и соблазн выглядеть умней, чем ты есть на самом деле, – велик. Но если, скажем, я не спрошу, что значит «адронный коллайдер», а буду делать вид, что это знаю, – я ничего про этот самый коллайдер не пойму, а значит, не поймет и зритель.