Призвание – опер - Вячеслав Жуков

Парень стер рукой кровь с разбитой нижней губы.

– Хорошо. Я скажу тебе, кто дал. – Он почему-то замолчал, а Федор встряхнул его, поторопив. Не хватало только, чтобы тут случайно появилась милицейская машина. Сразу засекут драку и попытаются задержать.

– Ленчик дал. Ленчик Пузо. Знаешь такого? – в свою очередь, спросил бармен и добавил: – Он – парень крутой. В авторитетах он тут.

Федор такого не знал, но ответил, не моргнув глазом. Причем разочаровывать бармена не стал.

– Как не знать. Где сейчас Пузо обитает? Знаешь?

Бармен хмыкнул, как бы осерчав на недомыслие Туманова.

– По вечерам в ресторане «Уралочка» торчит. Где ж ему еще обитать? Он пожрать любит. А где живет, не знаю, врать не буду. Только ты это, – попросил парень, – если что, не говори, что я навел. А то он убьет меня. Боюсь я его. С ним базар не такой, как с ментами.

Федор ничего обещать не стал, вытащил из кармана бармена бумажник из крокодиловой кожи. И не пустой. А тысяча-другая ему сейчас не лишние. Не у Даши же деньги брать. И он сказал:

– Я вижу, ты парень не бедный…

Аська сразу оживился, почувствовал, что добивать его этот придурок не станет.

Разве повел бы он разговор о деньгах, если б хотел убить? Прикончил бы и забрал бумажник со всем содержимым.

– Сколько тебе надо? – спросил бармен и добавил: – А-а, слушай, забирай все. Только отвали от меня. Я – человек маленький и не при делах. А ты бери деньги и меня отпусти. – Он достал из бумажника все бумажные деньги и отдал их Федору. – Я поеду, а? Ладно? Я ведь тебе все сказал…

Не пересчитывая купюры, Федор сунул их в карман. И тут же исчез в темноте.

К Дашиному дому он приехал на такси.

Даша не спала, несмотря на поздний час. Стояла у окна, вглядываясь во всех подходивших к дому одиноких мужчин. Не Федор ли? Ее сердце изнывало от тоски. Может, случилось что с ним? Комкала в руках записку.

Увидела, как возле автобусной остановки остановилась «Волга». Федор нарочно не стал подъезжать к дому. Из машины вылез человек. И когда он подошел ближе к подъезду, Даша чуть не закричала в открытое окно и рукой махнула. Даже не знала, увидел ли он, ведь свет в комнате она не зажигала. Но сейчас это не важно. Главное, он живой.

– Извини, – улыбнувшись виновато, сказал он, когда вошел и закрыл за собой дверь на ключ. – Я заставил тебя волноваться.

Даша расплакалась. Ничего себе, волноваться! Это мягко сказано. Она места себе не находила. А он входит и бросает короткое «извини».

– Федор, как ты можешь так поступать со мной? – Упрек был в высшей степени справедливым. – Это неоправданно глупо. И опасно, наконец. Тебя ведь могут задержать. Имей в виду, второго шанса убежать у тебя не будет. Судьба не станет играть в поддавки. – Она прижалась к нему и расплакалась еще сильней. – Ну, скажи, что ты делаешь, Федор? Я так боялась за тебя. Все глаза проглядела, а тебя все нет.

Он обнял ее.

– Я делаю то же, что и всегда. Выполняю свой долг.

Даша посмотрела на него. Всегда раздражал его героизм.

– Да. Только теперь ты остался один, без своих помощников. А один, как известно, в поле не воин. И кому нужен твой героизм? Скажи?

Отчасти Даша была права. Но только отчасти, поэтому Федор посчитал нелишним напомнить:

– В первую очередь мне самому. Так уж получилось, что теперь мне приходится вести следствие в одиночку. Чтобы защитить самого себя.

– Ты Дон Кихот, Федор! – прозвучало чуточку насмешливо.

– Может, и так. Но по-другому я не могу. Ты уж прости? Ладно. И знаешь что…

Даша доверчиво заглянула в его немного печальные, усталые глаза.

– Я бы сейчас не отказался от ужина…

Савелий Тимофеевич Липков собрался уже покинуть свой рабочий кабинет. Сколько можно в нем торчать?

Времени было половина десятого вечера, а он засиделся. В соседних кабинетах стояла гробовая тишина, лишнее свидетельство того, что их обитатели давно покинули здание городской прокуратуры. И только он еще сидел за столом, нетерпеливо постукивая карандашом по кипе бумаг и наблюдая в окно, как на город наступают сумерки.

Но засиделся заместитель прокурора не просто так. Как пылкий влюбленный нетерпеливо томится в ожидании свидания, так и Савелий Липков томился в ожидании телефонного звонка, то и дело поглядывая на настольные электронные часы, сверяя их по своим наручным. Не отстают ли?

Наконец терпение его лопнуло. Он встал, готовый вылететь из надоевшего за день кабинета, и в этот момент телефон предательски зазвонил.

Липков плюхнулся обратно в кресло, но сразу трубку снимать не стал. Подождал, пока аппарат продрынькал раз, другой, третий. Только после этих трех звонков Липков поднес трубку к уху.

Вместо приветствия чуть грубоватый старческий голос спросил:

– Спишь, что ли, на работе?

– Да, с вами поспишь, – парировал Липков, и голос его зазвучал сердито. Надо было дать понять звонившему, что разговаривает он не с простой шушерой. Должность надо уважать. И не каждому позволительно так разговаривать с заместителем прокурора. И, кажется, звонивший это понял, потому что сразу перешел к делу:

– Как дела с опером Тумановым? – спросил голос из трубки.

– В бегах наш опер, – коротко ответил Липков, не очень-то собираясь распространяться о деталях. Не телефонный это разговор. И вообще неприятен он заместителю прокурора. Не так надо было начинать.

– Значит, в бегах, – несколько задумчиво повторил голос из трубки и тут же спросил: – Надеюсь, ты успел узнать у него, что меня интересует?..

Заместитель прокурора протяжно вздохнул.

– Да ничего я не успел, – с обидой произнес Липков, заметив в голосе звонившего откровенный укор. Воспаленное самолюбие Савелия Тимофеевича не переносило укоров. В пору хоть трубку бросить.

– Вот видишь. Ты не успел, – теперь уже это был не укор, а скорее сочувствие пожилому трудоголику, который до позднего вечера не вылезает из служебного кабинета, а еще угроза: – А, между прочим, твоя фамилия там тоже фигурирует. Разве ты не знал?

– Догадывался, – отрывисто ответил Липков, выудив из кармана сигарету и зажигалку. Хотелось закурить с досады. Доконали его дела.

– Вот видишь. Ты догадывался и не успел, – кажется, в трубке усмехнулись, потом голос сказал: – Знаешь ты кто? Самый настоящий мудак! И ты мне больше не нужен.

Такого Савелий Тимофеевич не ожидал. Он только открыл рот, чтобы произнести несколько слов в свое оправдание, но из трубки уже слышались частые гудки, словно в насмешку над ним, оскорбленным.

Тогда он поднес трубку к глазам и глянул на нее. Хотелось верить, что кто-то на АТС прервал их разговор в самый неподходящий момент. Савелий Тимофеевич быстро набрал номер. Но там, куда он пытался дозвониться, ему не отвечали. Это раздражало и пугало Липкова.