Уилт незнамо где - Том Шарп

От главного констебля суперинтендант вышел с благословением на получение ордера и разрешением предпринять любые разумные действия.

Одним из разумных действий стало прослушивание телефона Ротткомбов. В результате удалось узнать, что Рут бессчетное множество раз звонила на квартиру мужа в Лондоне, разыскивала его в клубе и штаб-квартире партии, но никто не знал, где он.

К третьей гериатрической палате — в пятой Уилта не оказалось — Мэвис и Ева подошли уже взвинченные до предела. Вход, как водится, перегородила грозная медсестра.

— Извините, но к нему пока нельзя. Его осматривает доктор Солтандер, — провозгласила она.

— Но я его жена! — взвизгнула Ева.

— Очень может быть, но…

Тут вмешалась Мэвис:

— Покажи водительские права. В доказательство. — Ева полезла в сумку, а Мэвис повернулась к медсестре. — Сверьте адрес. Полагаю, местожительство мистера Уилта вам известно?

— Разумеется. Иначе мы бы не узнали, кто он.

— Почему же в таком случае вы не позвонили миссис Уилт и не сообщили, что ее муж у вас?

Медсестра сдалась и прошла в палату.

— К нему пришла жена и еще какая-то кошмарная крокодилица. Требуют, чтобы их пропустили, — доложила она врачу.

Доктор Солтандер тяжко вздохнул. Жизнь его была тяжела и безрадостна. На руках полно умирающих стариков, забот хватает и без жен с крокодилицами.

— Скажите, пусть подождут минут двадцать, — велел он. — Тогда я смогу дать хоть какой-то прогноз.

Но сестра не хотела связываться с Мэвис Моттрэм.

— Лучше вы сами. Меня они не послушают.

— Хорошо, — со зловещей терпеливостью пробормотал доктор, вышел в коридор и сразу увидел, что крокодилица действительно кошмарная. Ева, с абсолютно белым лицом, всхлипывая, требовала, чтобы ее пропустили к дорогому Генри. Доктор Солтандер попытался объяснить, что мистер Уилт без сознания и не может принимать посетителей, но это вызвало всплеск неконтролируемой ярости со стороны Мэвис Моттрэм.

— У нее есть законное право видеть мужа! Вы не можете ей запретить!

У доктора одеревенело лицо:

— Вы, простите, кто?

— Я — подруга миссис Уилт! И я повторяю, что миссис Уилт имеет полное право навестить собственного мужа!

Доктор Солтандера сузил глаза и отчеканил:

— Только не когда я делаю обход. Она сможет увидеть его после, когда я закончу.

— Когда же это? Через сто лет?

— Я здесь не затем, чтобы меня допрашивали, и не позволю этого ни вам, ни кому-либо другому. Поэтому будьте любезны, возьмите свою подругу и пойдите в комнату для посетителей. А я, с вашего позволения, должен убедиться, что в отделении за время моего отсутствия никто не умер.

— Скорее уж, присутствия, — парировала Мэвис, вытаскивая блокнот. — Как ваша фамилия? Случайно, не Гробман?

Колкость не возымела того эффекта, на который рассчитывала Мэвис. Точнее, возымела другой, а еще точнее, два. Во-первых, Ева ужасно закричала, перепугав многих пациентов на этом этаже и нескольких — этажом выше. А во-вторых, доктор Солтандер приблизил лицо к лицу Мэвис и прошептал:

— Не искушай меня, красавица. Смотри, попадешь ко мне в пациентки…

Оказавшись нос к носу с таким страшным человеком, Мэвис остолбенела. Доктор, не дожидаясь, пока она оправится от шока, развернулся и решительным шагом пошел в палату.

— Если угодно, пройдите в комнату для посетителей. Когда доктор Солтандер закончит, я вас позову, — сказала сестра и повела дам по коридору. Потом она вернулась к палату и увидела, что доктор, забыв об Уилте, срывает зло на инспекторе. Дескать, он, доктор, старается делать то немногое, что в его силах, для облегчения страданий умирающих, а тут толкутся всякие, а Уилта все равно допрашивать нельзя.

— Спрашивается, как я должен выполнять свою работу — а здесь, заметим, и трех докторов мало будет, — когда в палате из-за копов не повернуться? Идите, идите! Посидите с теми ведьмами. Сестра, проводите.

— А моя работа — допросить его сразу, как он придет в сознание! — возмутился Флинт.

— Вот и прекрасно. Сестра вас позовет.

Но инспектор не пошел в так называемую комнату для посетителей к Еве и Мэвис Моттрэм.

— Позвоните в участок, когда он очнется, — попросил Флинт медсестру и пошел на стоянку. Минут десять он сидел в машине и размышлял. Значит, Уилта нашли без штанов? А старая миссис Верней видела, как его выволакивает из машины какая-то женщина. И пинает ногами пьяная шпана. Странно, очень странно.

В Лилайн-Лодж миссис Ротткомб, растеряв все те качества, благодаря которым заслужила прозвище Рута-Шпицрутен, испытывала растерянность и отчаяние. Рано утром к ней явилась полиция с ордером на обыск и велела открыть гараж. Бригада судебных экспертов в белых одеяниях и резиновых перчатках тщательно все обследовала. Рут, в халате, смотрела из кухни, как они переставляют «ягуар», как внимательно изучают маслянистое пятно на полу. Укрывшись в спальне, она постаралась взять себя в руки и подумать. Она решила валить все на Гарольда. В конце концов, машина его, а сам он явно сделал ноги — что, как становится понятно, ей только на руку. Он сбежал, а она ни при чем. Против нее ничего нет.

Она ошибалась. В гараже полиция обнаружила все необходимые улики: засохшую кровь в машинном масле, волоски и — самое замечательное — клок синей ткани, совпадающей по цвету с джинсами, найденными на дороге. Естественно, в глине. Все это полицейские разложили по пластиковым пакетам и отвезли в участок.

— Кое-что начинает вырисовываться, — сказал суперинтендант. — Если наши подозрения подтвердятся, подлая сука, считай, попалась. Скажите экспертам, пусть поторопятся. И сравните клочок с джинсами. Если совпадет, то все — поплывет наша красотка по дерьмовой речке без каноэ и весла. Кстати, следите, чтобы она из дома ни ногой. Установите постоянное наблюдение. И заодно принесите мне дело.

Он уселся поудобнее и принялся изучать свои записи. Итак. Некто Уилт, Генри Уилт, проживающий по адресу Ипфорд, Оукхерст-авеню, 45, найден на улице избитым, доставлен в больницу без сознания. Под этим же именем в пансионе недалеко отсюда останавливался какой-то турист. Остается проверить кровь на ДНК — его и в гараже у Ротткомбов — и дело начнет проясняться. Суперинтендант довольно заулыбался. Если доказать, что Рута-Шпицрутен, пусть косвенно, причастна к поджогу Особняка, то вечная благодарность главного констебля, который просто ненавидит эту дрянь, ему обеспечена. А уж если теневой министр социальных преобразований будет вынужден уйти в отставку или, того лучше, сам окажется замешан в деле, то его, суперинтенданта, будущее рисуется весьма и весьма радужными красками. Это же верное повышение. Министр внутренних дел будет в восторге. А теневой министр на следующих выборах полетит вверх тормашками. Карьера, можно считать, обеспечена. Суперинтендант торжествующе посмотрел в окно своего обшарпанного кабинета, поднял трубку и набрал номер полицейского управления Ипфорда.