Проклятый трон - Ирина Зволинская

Я помню, кого выбрал первый хозяин. Я счастлива выбору, ведь так появились они. Мы. Бонки.

Дитя… выбирай, мальчик.

– Нет, – он мотает головой, сбрасывая несуществующую челку, и, срывая голос, кричит: – Забери меня! Забери дар! Не забирай их у меня!

Тишина. Седой мальчик, укачивая дитя на руках, перепачкан кровью.

Смех оборвался, и бездна молчит. Холодно.

Больно.

Глава 19

Вдох-выдох, выдох-вдох. Четыре тридцать, раннее утро. Единственное время, когда еще держится прохлада, и можно позволить себе пробежаться.

В детстве Ральф обожал лето. В Вирджинии не мог дождаться его конца. Здесь оно было липким от пота и пахло приторным запахом парковых роз. Бонк поморщился – эти чертовы розы цвели даже под его окном. Дыхание сбилось, и пробежку пришлось остановить.

Он наклонился, делая глубокий выдох, и с удивлением понял, что изо рта его вырывается пар. Опустил взгляд на клумбу – на сонных розовых бутонах белела изморозь. Потемнело. Бонк поднял к небу глаза. Черный диск почти полностью закрыл солнце, и в оставшейся узкой полоске света Ральфу чудилась знакомая улыбка – так смеялась темнота.

Льдом застыл рядом фонтан.

– Что за… – выругался Бонк. В голову будто ввернули раскаленный штырь, и тело скрутило спазмом.

«Ральф!» – его величество открыл глаза в своей спальне и, вскочив с кровати, от острого приступа боли свалился на пол.

«Я сейчас!» – мысленно ответил Бонк и из последних сил перекрыл эту чертову связь.

Сестра или друг? Мой маленький мальчик, что бы ты выбрал?

Темнота хохотала, и сквозь невыносимо громкий шепот тысячи голосов Ральф услышал пронзительный детский плач.

– Себя, – сквозь зубы выплюнул Бонк. – Заберешь?

Всё стихло, и боль ушла. Лес играл с ним в игры, и демоны знают, кто сейчас проиграл.

Солнце снова сияло, Ральф привычно уже потянулся к Юрию. Его величество, накинув на плечи халат, чистил зубы. На крае каменной ванны стоял пустой стакан и пустая упаковка обезболивающего.

Живой, и то хорошо. Можно идти на завтрак.

В семь тридцать он был в столовой. Собранный и выбритый, как и его величество. Оба вполне успешно изображали нормальность и вели светскую беседу ни о чем, периодически забывая, что нормальные люди говорят вслух.

У императора было несколько часов до рабочих совещаний, у Ральфа не дочитан свежий отчет. Они перешли в кабинет. Бонк похвалил новое приобретение Юрия, резной двуствольный пистолет – его величество вдруг решил их коллекционировать, и достал из высокого шкафа бумаги. Занял давно облюбованное место – на диване, напротив рабочего стола, и нырнул в таблицы.

– Твою мать… – тихо прошептал Ральф и, взяв с журнального столика стакан, глотнул воды.

Быстрый взгляд на часы, почти одиннадцать. Да, хорошо он завис.

– Что такое, господин Бонк? – мягко спросил его Юрий. – Нашли что-то интересное?

Ральф удержал на лице равнодушную мину.

– Какое там, – Бонк небрежно отбросил документы, – купленный у Даремов завод, оказывается, стоит на арендованной земле. Моей земле. Можно было не торопиться с покупкой.

Юрий весело рассмеялся.

– Не расстраивайся. Зато ты теперь, как ты это назвал? Заделался в промышленники.

– Очень смешно, – буркнул Ральф.

– Очень, – подтвердил Юрий. – Ты такой забавный, когда дело касается карманных расходов. Кстати, хочешь, я их тебе увеличу?

Бонк вытянул ноги и, закинув руки за голову, бросил:

– Увеличь, твоё величество, я не против.

Казна не оскудеет. Ресурсы, промышленность, налоги – экономика Валлии не пострадает от пары тысяч империалов. Деньги – всего лишь средство в достижении целей. Ральф давно уже понял, как глупо было оказываться от них. После первого покушения – перестал. Гордость примирилась с компенсацией, более того, посчитала сумму недостаточной. У Бонка теперь был собственный счет, периодически пополняемый Юрием на крупную сумму.

– С удовольствием, – император с явным удовольствием оглядел ученика с ног до головы. – И с маленьким условием.

– Это каким? – Ральф взлохматил волосы и чуть наклонился вперед.

– Никаких более переводов на имя Николаса Фостера, – холодно заметил Юрий. – У господина Холда-младшего и без того достаточно средств.

Верно…

– Да без проблем, – легко согласился Бонк. – Я даже спасибо вам скажу за этот запрет.

Его величество вопросительно на него посмотрел.

– Мне эта наша крепость нафиг не сдалась, – доверительно сообщил Ральф Юрию. – Незачем тратиться на её восстановление. Я лучше, и правда, ещё пару заводов куплю.

Ничуть не солгал, кстати. Восстановление крепости мало заботило Ральфа, зато было отличным поводом для регулярной связи с Николасом. Но даже если Юрий отрубит им этот канал, ничего страшного. Пока Фостер на Севере можно не волноваться.

Его величество медленно поднялся из-за стола и, тяжело подволакивая ногу, подошел к Ральфу. Давно мертвый потолочный вентилятор завертел лопастями, и мигнул электрическим светом торшер. Бонк сквозь ресницы смотрел, как искажается болью нервное лицо Юрия.

Можно обесточить дворец, можно погрузить столицу во мрак, но от боли не избавиться пока рядом он, Ральф – одаренный электричеством маг. И не отпустить, не отослать далеко в лес. Маленькая слабость императора, как и любая зависимость, убивала зависимого.

– Крепость всё же стоит восстановить, – протянуло величество.

Разумеется, стоит. За аномалией в сердце Эдинбургского леса империя обязана следить по договору «Большой пятерки». И старому, и новому. Крепость в них значилась особым пунктом. Гарант стабильности мира, черт побери.

Ральф кинул взгляд на запястье и согласно кивнул:

– Пожалуй, что так.

– Останешься на обед, Ральф?

– Нет, поеду в госпиталь, исполнять, ваш, величество, приказ.

Забота о здоровье наследника, это звучало так. На деле он регулярно сдавал всё те же тесты у того же Слоуна. Ну и витамины принимал, раз уж прописывали. Для стабильной работы психики.

Ральф подхватил документы с дивана, поднялся на ноги и, отметив дрожь Юрия – тот не отошел, и Ральф задел его, вставая – поклонился.

– До вечера!

– До вечера, – улыбнулся ему Юрий, отступая.

Значит, боль императора стала еще сильней.

В автомобиле Бонк снова вчитался в строки отчета и позволил себе выругаться от души. Нет, дело было вовсе не в арендованной земле, хотя ситуация действительно имела место быть. Фостер. Чертов гений. Ральф, наконец, понял, почему Ник попросил его сделать эту покупку.

Один из трех заводов, изготавливающих бумагу для полиграфий, и, как ни странно, поставляющий её в полиграфии столичные. По такому-то пути. Бумага, и правда, была неплохой. И тем более интересным был факт регулярных списаний большей части отправленных в Вирджинию партий.

Гениально. Черт возьми, гениально же! Если бы Бонк не знал где рыть, в жизни бы не догадался! Листовки, такая ведь, в сущности, фигня. Но чтобы напечатать их в том количестве, в каком их