Внешняя угроза. Второй шанс - Алексей Фомичев

Так что среди пациентов царило вполне благодушное, даже радостное настроение. И предвкушение новой жизни.

Каждый понедельник после завтрака проводилось комплексное обследование и тестирование пациентов. Раньше это занимало около часа, но теперь бывших ветеранов задержали в лабораториях чуть дольше. Особое внимание было обращено на состояние мозга, нервную систему и регенеративные способности организма.

После обследования ветеранов обычно отправляли на занятия по физподготовке. Если вначале это были короткие прогулки на пять-десять минут, то теперь обязательные кроссы или бассейн и силовые упражнения.

Но сегодня после завтрака всех пригласили в конференц-зал. Оживленно переговариваясь, пациенты одной толпой двинули к главному корпусу.

Уже при входе Титов нагнал Оноженко и Баскакова.

– Сядете рядом со мной, – шепнул он. – Слушайте внимательно и не лезьте с замечаниями.

Паша Оноженко удивленно покосился на Титова.

– Что такое? Что-то произошло?

– Пока нет. Только догадки. Но разговор сегодня будет не о нашей прекрасной будущей жизни. Или не только о ней.

Видя недоумевающие лица друзей, он добавил:

– Думаю, у них есть к нам дело.

– Какое? – мгновенно отреагировал Оноженко.

– Не знаю.

– А с чего догадки?

– Так… интуиция.

– А-а… – протянул Баскаков и помрачнел. – Твоя интуиция, Илья, до добра никогда не доводит.

Титов только развел руками. Что же поделать?…

Пациентов встречал Стербот. Он как обычно был приветлив, улыбался. И только Титов и предупрежденные им Баскаков и Оноженко отметили некоторую тревогу в его взгляде. Остальные на главврача не смотрели, разговаривали, перебрасывались шутками. Предстоящая беседа особо не беспокоила.

Дождавшись тишины, Стербот громко сказал:

– Доброе утро! Я рад видеть всех полными сил и в хорошем настроении. Друзья, я хочу познакомить вас с представителями планетарного управления Семптарики. Они прибыли три часа назад.

В зал вошли три человека: Лянерс и двое рослых мужчин средних лет.

– Позвольте представить, – произнес Стербот, – Заместитель префекта Семптарики Горан Станди.

Шедший за Лянерсом высокий шатен в светло-сером костюме коротко поклонился. Лицо у Станди узкое, малоподвижное, взгляд пристальный.

– …И заместитель командующего вооруженными силами планеты генерал третьего ранга Сим Тавоши.

Этот был чуть ниже Станди, но гораздо шире в плечах. Лоб широкий, челюсти как у бульдога, взгляд прямой и суровый. Внешний вид матерого солдафона портили глаза. Светло-серые и неожиданно веселые. Этими глазами он обвел сидящих и кивнул им как старым знакомым.

Станди сразу взял слово.

– Здравствуйте! – произнес он на чистом русском языке. – Я рад приветствовать вас от имени руководства достейской цивилизации и рад поздравить с успешным прохождением восстановительного курса!

Голос у него приятный, не жесткий и без властных ноток. Человек явно не кичится своим положением и не демонстрирует собственную значимость. Ветераны это отметили сразу.

– Наш прилет не был запланирован, но недавно произошли некоторые события. Весьма неприятные для Достеи и остальных планет федерации.

Столь быстрый переход к сути дела, без обычного предисловия, вполне ожидаемого при подобной встрече, можно было объяснить только одним – «весьма неприятные» события скорее всего следовало называть катастрофой.

Остатки бодрого, приподнятого настроения покидали ветеранов, уступая место напряжению и тревоге. Слишком велик был их опыт, военный и житейский, чтобы спокойно слушать подобные слова высокопоставленного чиновника. А еще опыт подсказывал – худшее впереди. Причем худшее для них самих.

– Господин Лянерс уже рассказал вам, что с Достеей произошло нечто непонятное, – продолжил Станди. – Теперь у нас есть более точная и подробная картина произошедшего. Честно говоря, не столь полная, чтобы снять все вопросы, однако это хватило, чтобы узнать, что стало с планетой.

Он кивнул Стерботу, тот включил компьютер. Настенный монитор посветлел, на нем возникла карта участка космоса. Масштаб изменился, и почти весь экран занял шар планеты. Ветераны увидели неровные кляксы океанов, меньшие по размеру пятна материков, дымчатый туман облаков.

– Это Достея, – пояснил Станди. – Снимок сделан сутки назад автоматической станцией практически с орбиты Тореты.

– То есть вы восстановили связь с планетой? – спросил Сорокин.

– Нет. Мы только узнали, что Достея на месте.

На губах кое-кое из ветеранов возникли улыбки. Станди заметил это и сурово произнес:

– У нас были некоторые основания полагать, что планета просто исчезла.

Улыбки землян померкли. Веселье явно неуместно.

– И что с планетой? – тихо спросил Стасюк.

– Она на месте. Только… – Станди вздохнул. – Только эта не привычная нам Достея.

– В смысле?

– Судя по полученным данным на планете сейчас девятьсот тридцать шестой – тридцать восьмой год третьего круга. То есть довольно отдаленное прошлое.

Повисла пауза. Ветераны смотрели на монитор, соображая, что это значит. Наконец Петр Сорокин спросил:

– Вся планета ухнула в прошлое? Как такое возможно?

Станди пожал плечами. Это вышло беспомощно и жалко, словно высокопоставленный чиновник как школьник не выучил урок и не знал, что ответить строгому учителю.

– Подождите, – проговорил Степан Жарков. – Как в прошлое? Это что, время пошло вспять?

– Вроде того, – ответил Станди. – Фото и видео материалы подтверждают этот вывод. Мы запустили около сотни спутников и станций…

– А почему разведка велась из космоса? – спросил Бигмер. – Почему не было высадки на планету?

Станди промедлил с ответом, вперед шагнул генерал Тавоши и мощным баритоном произнес:

– Потому что все аппараты пропадали, как только пересекали определенную границу. И эта граница с каждым днем расширяется.

– И какова ваша версия происходящего?

– Версия одна – Достея подверглась внезапной атаке извне.

– Протерис?

– Нет. Империя здесь ни при чем. Это новый, если честно – неизвестный враг. Мы пока не определили ни его местонахождение, ни состав. Предположительно их цель – захват планеты.

Чем дальше – тем непонятнее. Непривычные для землян способы ведения войны, некие неопознанные космические захватчики, нестыковки и пробелы в сведениях – все это сбивало с толку, не давало целостной картины происходящего.

Видя это, Станди решил изменить ход беседы.