Когда придёт весна - Татьяна Серганова

Руки полыхали от боли, казалось, ещё немного и они загорятся от этого неописуемого жара, пот выступил на лбу, а коса всё время перекатывалась на грудь, мешая, приходилось откидывать её назад, отвлекаться и терять драгоценные секунды.

Мы всё тёрли и тёрли.

Сил почти не оставалось. В какой-то момент захотелось с криком отшатнуться и окунуть ладони в ледяную воду. Сделать что угодно, чтобы унять этот безумный жар.

Больно.

Пальцы дрожали, когда я потянулась за новой порцией жгучей мази.

— Лика, — Обсидиан схватил меня за руку, заглядывая в глаза. — Тебе хватит.

— Нет, — я упрямо тряхнула головой и коса опять соскользнула с плеча.

— Тебе больно.

— Ему больнее. Эльяр же замерзает, — прохрипела в ответ.

— Упрямая девчонка.

— Да, — я улыбнулась уголками губ и взяла новую порцию мази.

А по ощущениям уголёк из печи. Тарк принёс уже третью охапку дров. Пот уже тёк не только по лицу, я вся была мокрая, но и остановиться не могла.

Голос сел и вздрагивал, когда волна боли становилось особенно сильной. Но отвлекаться нельзя. Любая ошибка, неправильно произнесённое слово могли оказаться фатальными для целителя.

Живи, Эльяр, живи.

— Готово, мастер, — рядом с нами упал на колени Дарен, держа в руках кружку с зельем.

— Открывай ему рот и заливай, — велел тот, продолжая растирать ноги. — И не давай выплюнуть. Штука крайне неприятная.

— Да, мастер.

Я видела, как боевик приоткрыл рот Эльяра, быстро влил туда зелье и сразу закрыл, продолжая сжимать челюсть. Светлый дернулся и захрипел, но Тайфун держал слишком крепко. Я отшатнулась, поднимая горящие руки вверх, но легче от этого не стало.

Целитель еще пару раз дёрнулся и обмяк.

— Отлично, теперь ждём. Серая, за мной, — поднимаясь на ноги, велел Обсидиан.

— Но…

— Я сказал, идём, мы сделали всё, что могли, — не дожидаясь ответа, мужчина схватил меня за локоть и рывком поднял с земли.

Я едва успевала за ним.

Мы вошли в один из дворов, там у дома стояла высокая деревянная кадушка с дождевой водой. Не сговариваясь, одновременно опустили в неё руки.

Боль была такой силы, что я не смогла сдержать жалобного всхлипа, а на глаза навернулись жгучие слёзы. Сначала ладони будто проткнули одновременно сотни острых иголок прямо до кости, а потом вдруг всё онемело, и я перестала чувствовать свои руки.

Вынимать их из воды было страшно. Я понятия не имела, что там увижу.

— Показывай, — велел мужчина, вытащив свои и обойдя бочку, встал рядом со мной.

Так близко, что я смогла уловить терпкий аромат его разгоряченного влажного от пота тела.

Я замотала головой.

Но разве это его остановило. Обсидиан сам их вытащил.

От соприкосновения с воздухом кожа вновь загорелась и заболела, да так сильно, что я не смогла сдержать жалкого хныканья.

— Сожгла всё-таки, — покачал он головой. — Упрямая.

Оправдываться смысла не было. Я и сама видела жуткие красные волдыри, что сплошь покрывали руки.

У него же не было ничего, его пальцы лишь слегка покраснели, но почти незаметно, а куратор контактировал с мазью дольше моего.

— Болит?

Я кивнула, глотая слёзы.

— Сейчас, подожди, — Обсидиан осторожно наклонился, обдувая дыханием мои искалеченные ладошки. — Сейчас.

И что-то зашептал на незнакомом мне языке. Кожа вновь защипала. Я попыталась дёрнуться, вырвать руки из его захвата. Но мужчина слишком крепко меня держал, продолжая шептать заклинание.

Постепенно боль сменилась легким дискомфортом и неприятным пощипыванием. А потом и вовсе исчезла, оставив странное онемение и слабое покалывание.

Я не видела, что именно мужчина делает, его чёрная голова загораживала весь обзор и очнулась, только когда почувствовала легкое как крылья бабочки прикосновение губ к своим ладоням. Оно было таким быстрым, что я даже не поняла, было ли это на самом деле или мне привиделось.

Куратор быстро выпрямился. Надо было посмотреть на свои руки, но я не могла отвести взгляда от его тёмных, гипнотических омутов.

Не знаю, сколько мы стояли, смотря друг другу в глаза, пока я судорожно не сглотнула. Тогда мужчина перевёл взгляд на мои губы, и я совсем пропала. Неосознанно подалась вперёд, не в силах сопротивляться этой безумной тяге к нему и увидела его ответное движение ко мне.

Сердце застучало, кровь забурлила в жилах, а губы пересохли.

— Мастер, девчонка очнулась, — раздался крик Солода, и мы шарахнулись друг от друга.

— Идём! — крикнул он, растеряно проведя рукой по своим волосам. — Ожоги я залечил, но руки лучше пока поберечь. Кожа пару дней будет очень чувствительной.

— Спасибо, — прошептала я, чувствуя, как полыхают щеки от смущения.

— У нас в пустыне ожоги не редкость, пришлось выучить специальное заклинание.

— Ясно.

— Пойдёмте, Серая. Надо расспросить девушку и узнать, что здесь, в конце концов, произошло.

Я кивнула, идя за ним следом.

Но всё оказалось сложнее, чем мы предполагали.

Когда мы с Обсидианом вернулись, девушка, сжавшись в комочек, лежала на своём ложе и дрожала. Я видела огромные слёзы, которые лились из её глаз.

— Она боится нас, — заметила я, запахнув полы крутки.

Этого можно было не говорить, но и удержаться я просто не смогла.

— Мы пытались ей объяснить, но она словно нас не слышит. Дрожит, всё время плачет и трясётся, — доложил Дарен, вставая с корточек.

Парень всё это время просидел рядом с незнакомкой, явно пытаясь дозваться до неё и хоть немного успокоить.

— Может умом тронулась? — предложил Хват, который сидел в сторонке с огромным ножом в руке и что-то вырезал из сучка.

Расположившийся рядом с ним Красный, согласно кивнул и выпустил в воздух колечко дыма. Их хладнокровие и равнодушие раздражало. Я знала, что они не любят Магов, но разве мы не отряд, члены которого должны помогать друг другу? А то по факту получается — они отдельно, мы отдельно.

— Посмотрим, — ответил Обсидиан и сначала подошёл к Эльяру.

Парень неподвижно лежал у костра, укрытый одеялами, которые парни притащили из находящихся рядом домов. Его грудь медленно поднималась и опадала. А кожа, несмотря на то, что мы только недавно растирали её мазью, из-за которой я едва не сожгла руки, всё ещё оставалась синюшно-бледной. Но то, что на ней не было инея уже можно было считать добрым знаком. Значит, процесс замерзания получилось остановить.