Академия семи ветров. Спасти дракона - Яна Ясная

Я только отмахнулась, головой мотнула — старая Альба после некросрыва обычно дорогой внучке клюкой по мягкому месту и трудотерапию для вразумления прописывала, а не постельный режим.

Балуют они здесь адептов. Неженок растят…

Дракон осторожно погладил большими пальцами мою поясницу, и я шагнула еще ближе, почти вжимаясь в него, обвила руками шею, заглянула в глаза. Мне все хотелось что-то сказать, но слова потерялись — что тут скажешь? Что мне очень жаль? Что Я сочувствую? Что я… понимаю?

Все не то. Поэтому я просто стояла, прижималась и смотрела в янтарные глаза с узким подрагивающим зрачком.

Одна рука оторвалась от моей талии, взметнулась вверх, и виска коснулись шершавые подушечки пальцев. Провели по щеке, и я прикрыла глаза, прижимаясь к горячей ладони, а дракон вдруг спросил:

— Я сейчас с сородичами буду связываться. Сообщу новости, запущу перекличку… Будешь присутствовать, или к адептам спустишься?

По протоколу, к которому я взывала, возможно, и должна бы. Убедиться, как независимый наблюдатель, что вся процедура проведена правильно и все драконы извещены, и личности пропавших без вести или тех, о ком давно не было слышно, установлены. Но хочу ли я присутствовать при сообщении дурной вести и выслушивать ее каждый раз заново, раз за разом наблюдая чужие боль и горе?

Нет, благодарю. Я лучше вниз.

Я осторожно потянулась к его губам, стараясь без слов сказать, что я сочувствую, и что все будет хорошо. И благодаря его за то, что позволил сбежать.

Эйнар отозвался не только губами, всем телом — вдавливая меня в себя, отчаянно, безутешно и яростно. Будто хотел хоть как-то, хоть так выплеснуть все, что кипело и бурлило внутри. Выплеснуть, сорваться — и снова обрести столь необходимое равновесие. И мне даже было немного больно, я почти задыхалась, но не издала ни звука, сама вцепившись в него изо всех сил, наверняка оставляя на коже под тонкой рубашкой полукруглые лунки от ногтей.

Он отстранился резко, с шумным горячим выдохом. Я еще раз мимолетно коснулась загорелой колючей щеки и выскользнула из драконьих объятий.

Уже взявшись за ручку двери, чувствуя, как расплетается и тает поставленное защитное заклинание, я, поколебавшись, обернулась и спросила неуверенно:

— Мне прийти? Вечером…

Эйнар мотнул головой, заставив сердце трепыхнуться, а голову — впасть в панику: дура-дура, у него горе, а ты лезешь, — но тут же добавил.

— Отдыхай. Я сам приду, как освобожусь, но только спи, не дожидайся.

Я кивнула и выскользнула за дверь.

* * *

Было уже далеко за полночь, когда Алвис зашел в ректорский кабинет.

Эйнар сам только закончил получать ответы от сородичей. Отозвались почти все. Почти. Как минимум от шестерых драконов не удалось получить ответа, и никто не имел ни малейшего представления, где они. Тереса насчитала в Академии останки четырех. Еще была надежда, что двое других просто слишком увлеклись своим одиночеством.

Ректор в очередной раз за день потер лоб, пытаясь вычленить из сотни сверхсрочных дел и обрывков информации самое важное, и с недоумением уставился на две стопки листов, положенных перед ним.

— Так, что это?

— Это, — Алвис указал на левую, — взятые со студентов показания, где, когда и при каких обстоятельствах они приобрели указанную вещь. А это, — он кивнул на соседнюю, — заявления на компенсацию. Оформляли все сразу, чтобы не дергать бедолаг лишний раз…

Новость о том, что вместо шкур диких зверей, адепты все это время носили на себе останки драконов, вызвала у детей весьма однозначную реакцию. И их было действительно жалко.

Эйнар взял из правой стопки верхний лист.

Там аккуратным почерком, по всей форме, был написан отказ от компенсации, оформленный на имя ректора. А снизу тем же почерком, крупными буквами наискосок было приписано — «В ж… ему эту компенсацию засуньте, когда поймаете!».

— Ну и что это такое? — уточнил Эйнар у темного.

— Ай, подумаешь, мальчик с ошибками написал слово «горло»! — Алвис плюхнулся в одно из кресел. — В общем-то они все в той или иной степени сводятся к одному.

— А что с показаниями?

— Все вещи были куплены в ближайшей кожевенной лавке Тилбери. Мы с Иваром уже наведались туда. Владелец не при чем, он помнит, как продавал адептам изделия, но не имеет ни малейшего представления ни как они оказались в его лавке, ни кто их ему продал. Промывка мозгов, причем весьма грубая, работал не мастер дела — так, тяп-ляп, лишь бы следы замести. У бедняги теперь провалы на ровном месте.

— Я гляну его потом, — кивнул бронзовый, задумчиво потирая подбородок.

В кабинете на мгновение повисла тишина.

— Кто? — наконец, спросил ректор, и Алвис негромко назвал имена. Четыре имени. Три драконицы и дракон. И правда четыре. Значит, еще была надежда и надо продолжать попытки связаться и предупредить двоих.

Драконы снова немного помолчали.

— Я смог узнать, где погибла Ида, — снова заговорил темный. — Слетаю, побеседую с ней. Может удастся что-то выяснить.

— Добро. Только будь осторожен.

Алвис хмыкнул.

— Сам-то давно ли от проклятия в термах отмокал, советничек?

— Думаешь, он же?

— Уже уверен.

— Прекрасно.

Действительно прекрасно. Наконец-то найти и избавиться от твари.

— Иди уже.

Однако черный не спешил вставать.

— Еще одно. Может, и не ко времени сейчас, но кто знает, сколько меня не будет. Сделай, Тьмы ради, как-нибудь так, чтобы девочке не приходилось ревновать. А то знаешь ли, потрошителей у нас будет два.

Он поднялся и вышел, отправив напоследок Эйнару отпечатавшийся в памяти образ ворвавшегося в кабинет воплощения Тьмы.

Эйнар посмаковал его, разглядывая во всех деталях, и губы против воли тронула ухмылка.

* * *

Ночь прошла беспокойно.

Насыщенный день, вместивший в себя некросрыв, шокирующее открытие, много-много ходьбы и разговоров, тревога за ректора да и проигнорированное мной магическое истощение дали о себе знать — спала я скверно и, соответственно, проснулась в отвратительном настроении.

Записка, обнаружившаяся в изголовье, не смогла его существенно улучшить — Эйнар сообщал, что освободился только под утро, пришел, увидел, как я сладко сплю, и пожалел меня будить.

Ха! Пунктирный сон, полный дурных неоформленных сновидений, беспричинных пробуждений и беспокойства, ощутимого даже в забытьи — это теперь называется «сладко спала»?!

И вот это мне было предложено вместо большого, теплого, успокоительного дракона?!

Ладно. Я постаралась найти в ситуации положительные стороны. По крайней мере, он точно жив! Никуда не сорвался мстить страшной мстею, а жив и здоров.