Поцелуй под дождем - Лили Орландо

Было так радостно осознавать, что Зоя Максимовна ошиблась. Её сын вовсе не забросил семейное дело из-за меня.

Я накинула рубашку Егора прямо на обнажённое тело. Ткань приятно ласкала кожу, казалось, будто это он сам меня касается. Выбралась из спальни и босиком прошла в кухню, осматривая всё по пути.

Квартира была типично мужской, здесь совсем не чувствовалось женской руки. Как и не было каких-то мелочей, создающих уют и придающих ощущение тепла. В общем-то, это вполне соответствовало характеру Егора: строго и сдержанно. Вот только я знала, что он может быть совершенно другим. Весёлым, бесшабашным, романтичным.

А потому понимала: Воинов здесь бывал редко. Дизайнеры обустроили эту квартиру сообразно его вкусам и требованиям, но Егор предпочитал жить в доме родителей.

Но, быть может, сейчас со мной он захочет обустроить своё уютное гнёздышко? Мне казалось, Егор был счастлив вновь меня обрести и совсем не собирался отпускать. А вот в доме его родителей я больше жить не собиралась. Уж точно не после того, что наговорила мне его мать.

Звук открывающейся двери я услышала, когда, устроившись с чашкой кофе на широком подоконнике, смотрела на неспешные воды Москва-реки.

Егор вернулся? Так быстро?

Я соскочила с подоконника и быстро прошлёпала в прихожую. Осеклась, наткнувшись на неодобрительный взгляд Зои Максимовны, скользнувший по рубашке, моим обнажённым ногам и вернувшийся к растрёпанным после сна волосам, которые я ещё не успела причесать.

– Доброе утро, – она недовольно поджала губы, но и без того, по самому тону я поняла, что утро, когда она видит меня в квартире своего сына, одетую лишь в его рубашку, добрым не может считаться по умолчанию.

– Хотите кофе? – я приветливо улыбнулась. Всё же она мать моего возлюбленного. Не хочу ссориться. Тем более в такое чудесное утро, когда моя кожа, да и сама квартира всё ещё пропитаны запахом любви.

– Нет, спасибо, я пришла не за этим, – Зоя Максимовна выдвинула для себя стул и, бросив сумочку на стол, тяжело опустилась на мягкое сиденье. – Жаль, что ты не послушалась моих доводов и не исчезла из жизни моего сына.

Воинова открыла сумочку, достала из неё пачку длинных тонких сигарет и серебристую зажигалку. Прикурила, выпустила дым и только после этого заозиралась в поисках пепельницы. Не найдя искомого, Зоя Максимовна подвинула к себе мою кружку, с которой я так неосмотрительно решилась подойти ближе, и стряхнула в неё пепел.

В этот момент я поняла, что с Воиновой мы никогда не подружимся. Этот резкий переход на «ты», попытка меня уязвить, да и само то, что она сбросила с себя маску снежной королевы, вряд ли сулило мне что-то хорошее.

Я задумалась – а что вообще мне известно о ней?

Сейчас Зоя Максимовна уже не была похожа на аристократку в бог знает каком поколении. Она была похожа на мою сестру… Да, на Любаню, которую отшлифовали, привили манеры и умение держать себя в обществе, но внутри неё всё равно жила та самая провинциалка, у которой было лишь неутомимое желание выбиться в люди. И теперь, испуганная тем, что придётся вернуться к прежней, давно забытой жизни, она снова вышла на свет.

Мне стало жаль эту женщину, которая с торжествующим видом потушила окурок в моём кофе и оттолкнула от себя кружку по направлению ко мне.

Я вылила испорченный кофе в раковину, а окурок выбросила в мусорное ведро. Внутри медленно закипала злость и решимость дать отпор. Но всё же я сдержалась. Не хотелось начинать отношения с Егором ссорой с его матерью, пусть она и нарывалась на это изо всех мил.

– Зачем вы приехали? – спросила, пока мыла чашку под струёй холодной воды. К Воиновой я не поворачивалась, но спиной чувствовала её взгляд. Кажется, в этом месте рубашка Егора начинала слегка тлеть.

– Чтобы предложить тебе сделку…

Тут уже я не выдержала. Рывком обернулась. Вода от резкого движения вылилась из кружки, которую я как раз ополаскивала. Рубашку забрызгало мокрыми каплями, которые теперь холодили кожу. Но озноб по позвоночнику пробежал совсем не из-за этого. Предчувствие чего-то страшного и неумолимого вдруг сдавило мне грудь.

– Погляди, – Зоя Максимовна достала из сумочки телефон, поводила пальцем по экрану, а затем подтолкнула смартфон ко мне.

Смотреть мне совсем не хотелось. Знала, нет, была просто уверена, что после всё изменится необратимо. Но всё же взяла телефон в руки.

Запись той самой аварии, которую Максим Воинов продемонстрировал всем гостям своего брата. Вот только на этом видео Макс сидел на пассажирском сиденье…

– Это монтаж, – руки задрожали, и телефон выпал, гулко стукнувшись о столешницу.

– Это, – она выделила это слово интонацией, – как раз настоящее.

Я смотрела на Воинову, но думала почему-то о том, что ей не стоит играть в покер. Сейчас на лице Зои Максимовны отражался испытываемый ею триумф. Она собрала роял флеш (высшая комбинация в покере) и не могла скрыть этого.

– Макс немного поработал над видео. Они с Любой поменялись местами уже после аварии. Представляешь, мальчик посчитал, что так будет лучше. Ведь родители его защитят, а у бедной Любочки никого нет, – она заговорила противным сюсюкающим голосом, и я передёрнулась, до того это было отвратительно. – Очень благородно с его стороны, не находишь?

– Но Егор сказал, что за рулём был Макс… – голос противно подрагивал, как будто я была готова разрыдаться. А может, так оно и было.

– Егору мы решили ничего не говорить, тем более я и сама не так давно узнала правду. Разумеется, знай я раньше, мой младший сын не попал бы в такую двусмысленную ситуацию. Он ведь потому и выступил на празднике с этой шуткой, хотел эпатировать публику, но был уверен, что в ходе расследования правда выйдет наружу. Она и выйдет, на записи с уличных камер хорошо видно, кто именно сидел за рулем.

Я молча отошла к окну. Опустила ладони на подоконник и снова смотрела на воду, вот только теперь внутри не было прежнего спокойствия и счастья, что наполняли меня несколько минут назад.

Моя сестра – убийца?

Всё это время Люба играла роль взбалмошной эгоистичной девчонки, но мне и в голову не могло прийти, что она может себя вести настолько хладнокровно после произошедшего.

И всё же это была Любаня, моя младшая сестра, та, кого я поклялась защищать перед умирающей матерью.

– Чего вы хотите? – голос вышел скрипучим и надтреснутым, как будто в горло засыпали битого стекла.

– Хочу, чтобы ты исчезла из жизни моего сына, а я взамен помогу твоей сестре. Ведь бедняжке грозит тюрьма. Вряд ли она выдержит заключение с настоящими зэчками. К тому же беременная. Ты не знаешь случайно, что происходит с детьми, родившимися в тюрьме? – голос Зои Максимовны, напротив, журчал ручейком. С противными такими, нарочито заботливыми интонациями.

– Хватит, – резко перебила я. И она замолчала. – Как вы можете помочь Любе?